Томка открыла глаза и посмотрела в окно. Горизонт был грязно - сиреневым. Дым из труб в домах напротив шел столбом. «Опять мороз!» - скривилась Томка. Весна еще не скоро. Снова надевать ненавистное пальто, в котором ее дразнили беременной. Синее. Мешковатое. В огромную желтую клетку. Надевая пальто, Томка старалась не думать о нем. Лишь бы подружки не начали обсуждать одежду друг друга. Или Светка не стала хвастать новой дубленкой. Ярко – коричневой, такой мягкой на ощупь. Тогда, считай, пронесло. Иначе непонятно, как участвовать в беседе. Молчать неприлично. Говорить опасно. Что ни скажи, можно нарваться: «у тебя вообще беременное пальто!» Она никогда не жаловалась маме, что дразнят, не говорила о нелюбви к пальто. Не капризничала и не устраивала истерик. Знала – на новое все равно нет денег. Знала, мама все бы отдала, чтобы купить другое. Но отдавать нечего. Только с нетерпением ждала первых проталин, когда можно будет скинуть пальто, как царевна - лягушка скидывала безобразную шкуру.
Но пока зима. Томка оставалась на продленку после уроков. Там был весь класс. Советские родители выполняли план, так велено государством. Тревожиться не о чем, детей тоже воспитает оно, государство. Школьники спешили в столовую. Томка шла в середине строя, стараясь быть незаметной. Вжаться в пальто и стать невидимкой. Иногда ей казалось, что получается. Вот и сегодня получилось, раз никто не подшучивает. После недавней оттепели снег осел и смешался с песком, которым посыпают дорогу. Дети шли парами, шаркая ногами и опустив головы вниз, как маленькие невольники. Школу стояла на отшибе, приходилось больше часа тратить на дорогу туда и обратно, чтобы пообедать.
Столовая была просторной и светлой. Проголодавшиеся дети начинали глотать слюни от запахов, витавших в воздухе. Они быстро скидывали пальтишки на вешалку и садились за столы. Анна Степановна напоминала: хлеб нужно есть над тарелкой, чтобы не пропало ни крошки. Потом говорили хором: "Хлеба в столовой в меру бери! Хлеб - драгоценность, им не сори!" и принимались за еду. Только повзрослев, Томка поняла, откуда такое отношение к хлебу у их пожилой учительницы.
В тот день кормили супом. На второе - гречка с котлетой, которая была очень вкусной, хотя фарш нещадно разбавляли хлебом и еще чем-то неведомым, известным одним лишь поварам. Если котлеты не съедались, дети забирали их с собой и кормили по пути в школу всех кошек и собак. Сердобольная Анна Степановна научила. Томка всегда съедала свою порцию. Вкусно же! Она выпила кисель и побежала одеваться. Пока все доедают, можно на улице покормить кошек. Сдернула пальто с вешалки, начала торопливо застегивать пуговицы и шарить по карманам в поисках варежек.
Что это? В правом кармане лежит что-то круглое, гладкое, как мячик. Томка сжала это рукой и остолбенела. Кое-как натянула шапку, шарф и вышла в сени. Вынула руку из кармана. На ладони лежал такой красивый, красный, спелый, летний помидор. Откуда он? Зимой не бывает красных помидоров. «Это мне? Это мой помидорчик?», - вопрошала Томка в никуда? Мама! Надо маме показать! Томка вся светилась от нечаянной радости и не могла дождаться вечера, чтобы рассказать маме об этом чуде. Отворилась дверь и в сени вышла тетя Лиля, буфетчица. «Здравствуй, Тома! Мама сказала, ты четверть закончила без троек? Ты просто умница, Томочка! И красавица!» Томка только стояла и счастливо улыбалась. Она уносила домой маленькое круглое сокровище, кусочек лета в кармане синего бесформенного пальто, которое уже не казалось ей таким безобразным.