С XV века стало развиваться широкое эмиграционное движение, увлекавшее все классы общества.
Совершалось оно из Московского государства в Польшу и обратно.
При дворе Ивана было много потомков Гедемина, при варшавском же дворе находился целый легион Рюриковичей.
Женою князя Ольгерда была тверская княжна, поэтому множество польских родов, происходивших от этого литовского князя, было связано узами родства с известными русскими домами.
Предки князей Одоевских, Бельских, Воротынских делились между обоими государствами.
Одни из них служили Казимиру, другие Ивану III.
Мстиславские выехали из Литвы только в 1526г. Там на их место водворились Чарторижские, один из родственников которых, был некогда наместником псковским.
В 1521 г. в Литву бежал последний рязанский князь. За ним последовали представители знатнейших московских родов, Бельский, Ляцкий, Вишневецкий, Шереметьев.
Это движение непрерывно продолжалось и, Грозный некоторое время колебался принять против него решительные меры.
Иван Дмитриевич Бельский был отпущен на поруки, но скоро снова возобновил попытку бежать.
Царь простил его и на этот раз. В 1464 г. при Иване III, Иван Васильевич Шереметьев пытался сделать то же самое.
Курбский говорит, что его за это подвергли пытке и заковали в железо, а его брат Никита был задушен по повелению Ивана III.
О Никите ни чего не известно, а что касается Ивана Васильевича Шереметьева, спустя некоторое время он снова исполнял свои служебные обязанности.
Спустя много лет он был действительно сослан в Белоозеро, где устроился довольно комфортабельно.
Кто же такой Курбский, который старался представить Ивана в черном цвете?
Родился князь Андрей Михайлович в старом смоленском и ярославском княжеском роде.
Вел свою родословную от Владимира Мономаха и принадлежал к старшей ветви Рюриковичей.
Опала друзей Курбского, Сильвестра и Адашева, отразилась и в его судьбе. После поражения при Невели, не удачных, и даже несколько подозрительных сношений со шведами по поводу уступки Гельмета, заставило Курбского подумать об отъезде из пределов Московского государства.
В 1564 г. он решился на такой шаг, уверяя, как и другие, что сделал это под угрозой неминуемой беды.
Оставаясь во власти Ивана, он рисковал своей головой.
Польский король принял знатного перебежчика радушно.
Он занял в Польше видное положение, вполне соответствовавшее его происхождению.
Курбский, находясь на службе у своего нового государя, решился поднять оружие против своей родины.
Он прожил в Польше 19 лет, но не приобрел ничьего расположения.
Курбский писал, якобы он имел переписку с царем и тот ему отвечал, но это миф.
В Польше, приютившей князя, у него было достаточно досуга.
Он и пользовался им для того, чтобы написать упомянутую уже историю Ивана.
Сочинение это представляет сплошной обвинительный акт против личного управления Грозного и панегирик совету царя.
Курбский с определенным расчетом делит все царствование на две части.
Первый, блестящий период простирается до опалы Сильвестра, Адашева и Курбского, после чего начинается второя, пора несчастий, преступлений и бесславия.
Для своих целей Курбский прибегает к вымыслам.
В перечислении злодейств Ивана можно отметить немало ошибок, расхождения дат и места преступлений.
Курбский пробовал свои силы даже в области церковной истории.
Направление этих попыток было несколько неожиданным, если принять во внимание прошлое вельможи.
На родине он был связан узами дружбы не только с Максимом Греком, но и с тем самым Артемием, который был уличен в ереси в соборе в 1551 г.
В Польше Курбский стал лицом к лицу с католической пропагандой, угрожавшей его единоверцам.
Это сделало его самым непримиримым и мрачным сторонником православия.
Курбский начал переписку с Иваном, напоминал ему о своих заслугах и обидах, упрекал его злоупотреблении властью, обличал его порочную жизнь и недостойных любимцев, развратников, как Басманов, кровопийц, как Малюта Скуратов.
Но главный вопрос, заключавшийся в несогласии между царем и известной общественной группой, оставался в стороне незатронутым, что значительно ослабляет историческую ценность переписки Курбского.
Этот изгнанник вызвал на литературный поединок самого царя всея Руси.
Он обобщил значение постигшей его опалы и питаемых им мстительных чувств.
Личный конфликт с царем приобрел в его изображении значение великой борьбы между прошедшим и будущем, между старым и новым порядком, между враждующими двумя линиями дома Рюрика.
Иван мог и пренебречь вызовом Курбского.
Казалось, что его гордость и должна была заставить его принять именно такое решение.
Но он принял, каждый из них демонстрировал свои познания в литературе…
Допустим, что опальный вельможа Ивана стремился лишь защитить против посягательства государственной власти и расширить свои наследственные права, участие в совете царя или подача голоса при обсуждении государственных дел, право боярина служить царю лишь в той мере, в которой ему угодно было.
При всем своем сочувствии прогрессу Курбский, таким образом, является политически отсталым человеком: он защищал начало, «завоеванное глубокой стариной».
У него были свои идеалы, но в них он сходился, быть может, и не заметно даже для самого себя, с Польшей, которую он ненавидел и презирал, не смотря на то, что ел ее хлеб.
Эти идеалы оказывались уже анархическими даже на их родине Польше.
Они были опасны и гибельны.
Перенести их на московскую почву было невозможно.
Здесь они сталкивались с другими понятиями и нравами и превращались в полное отрицание государства, что выражалось в отказе от службы, бегстве за границу и предательстве родины.
Курбский напрасно старался представить Ивана гонителем угнетенной невинности.
В народном же творчестве Иван остается искоренителем крамолы на русской земле.
« Истребляя бояр», он казался защитником убогих и немощных.
Что же сделал Иван для крестьянской массы?
До него люди эти были свободными земледельцами, теперь они оказались полу рабами, в скором времени окончательно утратившими свободу.
Прикованные к жалкому клочку земли, они при Иване несли более тяжелое бремя, чем раньше.
Получилось: « Не делай добро - во зло обернется».
Государство все более и более эксплуатировало крестьянскую массу благодаря непрерывно растущим потребностям его.
Но этот народ нищету и бесправие которого увеличил Иван, по словам Курбского, воспевал и превозносил его.
В 1582 году крестьяне польских владений представленных Курбскому, открыто заявили жалобу на своего нового господина.
Жалоба была признана справедливой. Это было в Польше.
Можно представить себе, как бы он пользовался своей властью и распоряжался судьбой крестьян в своих родовых вотчинах, у себя на родине!
Таких владельцев было тысячи.
Курбский ведь еще слыл либеральным человеком!
Он умер в Ковеле в мае 1583 года. Его семья уже успела принять католичество в Польше.
Вернувшись на родину, она снова приняла православие.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ