1981 год. П/о Донское. Балтийский флот. Личный состав санчасти построен в две шеренги перед входом.
Вдоль строя мягкой морской походкой идет начальник медслужбы капитан Черняев, невысокого роста, с хорошим умным лицом. Хирург от Бога и при этом предельно жесткий командир.
– Героические моряки-балтийцы! – вдохновенно говорит Черняев. – По оперативным данным, гражданская пехота нашего подшефного совхоза проигрывает битву за урожай картошке, морковке и прочей ботве. Для того чтобы переломить ситуацию в нашу пользу, командование части приняло решение поддержать этих сельскохозяйственных рахитов морским десантом. От нашего подразделения нужны десять добровольцев. Без помощи нашей медслужбы урожаю грозит гибель.
Черняев медленно идет вдоль строя. Застыв по стойке «смирно», мы старательно таращим глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом. Останавливается напротив меня. «Так, – думаю, – нашел жертву, гад…».
– Курсант Клецко, выйти из строя!
Раз-два, вышел.
– Скажите, курсант, почему у вас такое гнусное, нечеловеческое выражение лица?
– Не стоит у меня на вашу картошку, товарищ капитан.
Начальник медслужбы дергается и впивается в меня сверлящим взглядом.
– Да неужели? И у кого еще на мою картошку не стоит, шаг вперед!
Земля вздрагивает: бум-бубум! Строй выравнивается «по головному».
Черняев озадаченно смеется.
– Ну надо же, какое единодушие! Ах вы, голуби мои поперечно-полосатые! Ах вы, героические моряки-балтийцы!
Краем глаза вижу, как рядом с нами останавливаются два проходивших мимо офицера-вертолетчика:
– Давай послушаем, как Черняев своих айболитов дрессирует…
Черняев подбирается, по-граждански сует руки в карманы, пару раз качается с пятки на носок. И вдруг мгновенно превращается в командира, вершителя наших судеб.
– Сми-и-и-рно!
Мы вытягиваемся, задрав вверх подбородки.
– Слушай приказ! Старшим зондер-команды, как зачинщик беспорядков, назначается курсант Клецко. Добровольцев, десять бойцов, выберет сам. Форма одежды «три», рабочая. Вооружение: ведра, лопаты и прочие грабли – получите на точке. С колхозниками в боестолкновения не вступать. Колхозниц ниже ватерлинии руками и прочими предметами не трогать. Для оптимизации труда, – после небольшой паузы продолжает Черняев, – Клецко получит в аптеке пять литров спирта. Срок командировки – шесть дней. Успеете протрезветь… Вопросы есть?
– Разрешите, товарищ капитан?
Черняев, наклонив голову, осматривает меня, как экспонат в музее.
– Давай.
– Как я сформулирую требование в аптеку? Зачем мне … пять литров спирта?
– Ну, во-первых, – усмехнулся начальник медслужбы, – литр на смычку флота с народом. Чтобы вам местные сразу морды не набили. Во-вторых. Зачем доктору высшее образование? Правильно, образование нужно для широты кругозора и умения думать нестандартно. Теперь давай думать, курсант. Кто ты по должности? Правильно, исполняющий обязанности врача-хирурга воинской части. Думаем дальше. Что такое лопата? Лопата – это инструмент. Поскольку любой инструмент, взятый хирургом в руки, можно считать хирургическим, требование в аптеку должно звучать так: выдать пять литров spirtus vini raectificati для обработки хирургического инструментария. Дошло? Учись, курсант, пока живы твои отцы-командиры. Добровольцам на завтрак и сборы, – капитан смотрит на часы, – двадцать две минуты. Не слышу…?
– Служим – Советскому – Союзу! Полун-дра-а-а-а!
– Четкий командир Черняев, – говорит с завистью старший вертолетчик, – а нам опять лакать спирт с керосином из бачка омывателя…
Добровольцев я отбирал, как сейчас говорят, «на конкурсной основе».