Маленький мышонок не мог уснуть без чувства завершенности дня. Бесцельно прожитое время его пугало, заставляло трепетать его усики и вообще было чувством неприятным. "Что полезного я сделал сегодня?" - с такими мыслями он мог очень долго сидеть на краешке своей скрипучей раскладушки, слушая монотонное тиканье часов. Часы мышонка раздражали, но он никак не мог решится снять их со стены и вынуть батарейки. Злится на них, к тому же, было частью его ежедневного ритуала - обязательно утром, после обеда и перед сном ему хотелось снять их и разобрать на запчасти, разбить их циферблат молотком, выкинуть в окно или сжечь на заднем дворе, но уже через пару минут этот порыв проходил и мышонок вспоминал, что это часы его матушки. Если бы он разбил или снял эти часы, то получилось бы, что он их ненавидел больше, чем любил свою матушку - а это было не в правилах мышонка. Он не любил отрицательные эмоции, особенно если они могли заглушить положительные. Но в последнее время его начала мучить бессонница.
Началась она с простой мысли: "Что, если завтра я не проснусь?" Подумав так, мышонок распахнул свои глаза и отчетливо расслышал стук часового механизма. Он сел на кровати и уставился в крошечное окошко, из которого был прекрасный вид на бетонную стену соседнего здания. Ночью она выглядела огромной и чёрной, заслоняя собой большую часть обзора. Мышонок пошевелил носиком и пошёл на кухню - варить себе кофе. Той ночью он так и не уснул, а утром пошёл на работу.
Вернувшись вечером, он сделал привычные дела, но вчерашняя мысль врезалась в голову сильнее прежнего, она будто по буквам выжигалась в его крошечном мозгу.
"Что если завтра я не проснусь?"
Мышонок сходил в душ, экономно расходуя воду, прибрался, проверил счета, но ничего не помогло. Чувство завершенности дня не приходило. В два часа ночи он сделал зарядку, в три - почитал старую газету, в четыре часа он лёг в кровать и пролежал с закрытыми глазами ровно до семи. Сон не пришёл, и мышонок пошёл на работу.
Он был очень рассеян в тот день, хотя не чувствовал особой усталости. Начальник отпустил его пораньше, посоветовав выспаться, на что мышонок только вильнул хвостом и смущенно улыбнулся.
Он пошёл домой пешком - у него был целый час свободного времени. По пути он покормил бродячую собаку, посидел на лавочке, рассматривая деревья, помог незнакомой женщине донести сумки. В тот день он так и не уснул.
Мышонок хотел было пойти к врачу, но быстро передумал. Никаких негативных симптомов он не ощущал, кроме растущего аппетита, поэтому особенно не беспокоился. По пути на работу он покупал книгу, а ночью её прочитывал от начала до конца.
Ко времени своего планового отпуска мышонок прочитал очень много книг, но так и не уснул.
Всё стало ещё хуже, когда отпуск начался. Целая неделя без работы. Не то чтобы мышонок её любил, но она помогала скоротать время, поэтому когда её не стало, ему было попросту нечем заняться. Мысль "сделать что-нибудь полезное" вертелась у него в голове как фоновое радио, сдабривая каждое его действие. Она не утихла и после того как он записался в бассейн, купил гитару, начал изучать иностранный язык.
Мышонок настолько свыкся с новым режимом, что к концу четвёртого дня отпуска лежал в кровати с закрытыми глазами всего лишь два часа - просто по привычке, уже без всякой надежды уснуть. Часы тикали громче обычного, но их стал заглушать звук гитары, постепенно превращающийся в мелодию.
В последний день отпуска мышонок прилег на пол - он ему почему-то показался привлекательней кушетки. Когда он открыл глаза, то понял, что проспал. Три дня.
Мышонка уволили с работы и, вернувшись домой, он разбил часы об пол, выкинул их в окно, подобрал пару красивых деталей, а остальные сжёг на заднем дворе.
После чего уснул так крепко и так спокойно, насколько позволяла его мышиная натура. И, кажется, во сне он даже улыбнулся.