А наш «Адмирал Ушаков» тем временем направлялся в Средиземное море. Рейсовое задание было утверждено, но, по слухам, нам предстоял ещё заход в Грецию, в порт Пирей, который является морскими воротами Афин - столицы Греции. Подтверждение этому пришло в радиограмме из Мурманска от руководства пароходства. В ней сообщалось, что в порту Пирей скопилось много пустых морских контейнеров, принадлежащих нашей стране. Поскольку их хранение на берегу требует оплаты в иностранной валюте то во избежание лишних расходов нам следует забрать контейнеры на борт и переместить их на территорию СССР. А так как наше судно в настоящее время является единственным, кто находится в этом морском регионе, то нам надлежит следовать в порт Пирей для загрузки этих контейнеров на борт и дальнейшей их доставки в один из советских портов Чёрного моря. Таким образом, наше судно, имеющее ледовый класс, предназначенное для перевозки навалочных грузов в условиях плавания за Полярным кругом, оказалось в тёплых водах Средиземного моря с заданием временно стать контейнеровозом. Чего только не бывает на море?!
Мы уже предвкушали знакомство с культурой и мифами древней Эллады в стране, где моряки, получающие северные надбавки, бывают весьма и весьма редко. Да и драхмы – местную валюту, никто из нас ещё ни разу в жизни в руках не держал! Сплошная экзотика, одним словом! Вот уже за иллюминатором поднимаются высокие горы Греции. К нам подходит лоцманский катер. Мы направляемся в порт! Всё ближе и ближе его причалы… Но тут вдруг: «Стоп машина!» Что случилось? Стоим! Почему? Лоцман и капитан оживлённо ведут переговоры с диспетчером порта. У нас запрашивают осадку судна. Второй помощник докладывает показатели капитану. Тот передаёт их диспетчеру. В ответ получаем команду лечь в дрейф и ожидать дальнейших указаний. Через пятнадцать минут нам говорят, что осадка нашего судна на полметра превышает глубину у причала, где стоят контейнеры. Перевозка контейнеров на другой, более глубоководный причал, откуда мы сможем их забрать, нерентабельна, поскольку будет стоить дороже, чем все эти контейнеры вместе взятые. Капитан запрашивает пароходство о наших дальнейших действиях. Пароходство приказывает развернуться и следовать в Новороссийск для выгрузки груза. Лоцман переходит на подошедший к нашему борту катер, и мы покидаем территориальные воды Греции, так и не познакомившись с этой прекрасной, удивительной и недосягаемой страной эллинов. Вот, такая греческая трагедия, понимаешь… Жалко!
В расстроенных чувствах мы продолжаем «шлёпать» по Средиземному морю в направлении пролива Дарданеллы. За несколько дней до нашего неудачного захода в Грецию радио принесло нам скорбную весть – умер Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР, четырежды Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда, Маршал Советского Союза, лауреат Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» и Ленинской премии по литературе - Леонид Ильич Брежнев. Это известие означало для всех нас смену эпох. Почти вся моя жизнь (да и не только моя, а всего советского народа) до этого дня проходила под чутким руководством бессменного Генерального секретаря ЦК КПСС (Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза) Леонида Ильича Брежнева. Всё это время мы были уверены, что наша страна самая сильная, самая миролюбивая и самая справедливая страна в мире. Что мы неуклонно и «сиськи-масиськи» (так наш дряхлеющий Генсек произносил с экранов телевизоров трудно выговариваемое им слово «систематически», когда читал с трибуны многочасовой доклад на очередном Съезде КПСС) продвигаемся вперёд в деле построения светлого будущего в созданном нами обществе развитого социализма. Время дешёвой водки и анекдотов про «дорогого Леонида Ильича» закончилось. Никто не знал, что всех нас ждёт впереди. Но мы продолжали движение в заданном направлении и скоро должны были приблизиться к проливу Дарданеллы.
Проливы Дарданеллы и Босфор соединяют между собой Эгейское, Мраморное и Чёрное моря. Оба пролива и разделяющее их Мраморное море находятся на территории Турции. Ширина пролива Дарданеллы на входе в него из Эгейского моря невелика: что-то около трёх километров. Потом пролив сужается у городка Чанаккале до ширины 1,3 км, и далее на протяжении всех своих ста двадцати километров выглядит, как широкая река с пологими гористыми берегами, покрытыми кое-где лесом. Потом берега расходятся, и начинается Мраморное море.
В день похорон Леонида Ильича Брежнева весь Союз Советских Социалистических республик скорбел о невосполнимой потере выдающегося сына нашего Отечества. На все заводы и фабрики СССР, всему водному и железнодорожному транспорту был передан циркуляр, предписывающий 15-го ноября 1982 года в 12.45 по московскому времени почтить память Генерального секретаря КПСС Л.И. Брежнева трёхминутным салютованием гудками. В момент, когда гроб с телом покойного был предан земле, в Москве был произведён орудийный залп, а все предприятия, корабли и поезда страны загудели, отдавая дань памяти Генсеку.
В этот торжественный момент мы уже покинули Эгейское море и входили в узкость пролива Дарданеллы. Капитан подал команду дать гудок, и «Адмирал Ушаков» загудел во всю мощь, громко и долго, пугая выскочивших из своих домов жителей прибрежной турецкой деревеньки, не понимающих, что происходит. Ведь им-то никто циркуляров не присылал! В течение трёх минут оглохшие турки смотрели на наш пароход, как на начало конца света. Потом встревоженные турецкие пограничники запросили по шестнадцатому каналу на ультракоротких волнах название и принадлежность нашего судна. Капитан приказал старпому ответить им по рации. Старпом произнёс по-английски название нашего судна и национальную принадлежность. Турки с первого раза не разобрали название судна и попросили повторить. Старпом повторил. Они опять не поняли и попросили произнести название по буквам. Старпом начал говорить по буквам. Турки окончательно запутались, чем вывели старпома из себя. На их просьбу повторить ещё раз, старпом чуть не послал их ко всем чертям морским, но тут ему на выручку пришёл четвёртый помощник, который крикнул в переговорное устройство: «Ушак-паша!» На турецкой стороне сразу же среагировали: «О-о-о! Йес, йес! Ушак-паша!!! Андестуд! Велкам!» (О-о! Да, да! Ушаков! Понятно! Добро пожаловать!) Четвёртый штурман довольно ухмыльнулся: «Что, османы, не забыли ещё, как вас тут адмирал Ушаков уму-разуму учил?» Все на мостике улыбнулись, не смотря на то, что в СССР был объявлен траур. Вот так, улыбаясь, мы покинули старую эпоху, которую историки называли потом «периодом застоя», и вошли в новую эпоху, которую историки назовут «переходным периодом».