Наладив кровожадный бизнес, гость из Рачи занялся приобретением второй квартиры. Родная диаспора вывела его на нужные связи с чиновниками самого зеленого в городе сектора «G». Татик позвонил в управу этого сектора и записался на прием. На вопрос секретаря о цели визита кратко пояснил: «Аренда помещения».
В назначенный день смуглый бизнесмен в дорогом костюме европейского покроя вошел в кабинет главы управы — Геворга Ионовича Хворова. На лице хозяина кабинета висела дежурная радушная улыбка. Встреча с гостями Москвы была не обязывающей, но приятной и сулила легкие деньги. Он встал навстречу гостю и протянул потную ладонь.
— Татик, доктор наук, предприниматель, — представился тот.
— Как же, как же… Наслышан. Да, да — наслышан. Рад видеть, — принижая голос, лил воду хозяин кабинета. — Звонили. Да, звонили. Просили оказать содействие.
После того как гость удобно устроился в кресле, разговор возобновился. — Чем могу? — расслабленно, чувствуя тепло из кармана смуглого гостя, задал вопрос рыхлый Ионыч — так за глаза называли главу управы.
— Ищу приличную квартиру в вашем районе. Поближе к месту работы и метро. Желательно юридическое сопровождение при оформлении и, конечно, место для парковки автомобиля.
— Так… Так… Так… Поможем. Конечно, поможем, — отзывался улыбчивый чиновник.
— Надеюсь. Вот мои координаты. — Татик спокойно вместе с визиткой положил на стол плотный конверт, который быстро скрылся в выдвижном ящике стола. — Жду от вас известий. — И гость, исполненный важности, вышел из кабинета.
Известие от Хворова пришло быстро. Буквально на следующей неделе мигранту сообщили несколько адресов, по которым он может посмотреть пустующие квартиры в любое время и сделать выбор.
В ближайшие выходные Татик с женой на белой «Волге» объехал все адреса и остановился на квартире в доме, примыкающем к большому зеленому массиву. Трехкомнатная квартира на шестом этаже с балконом и лоджией, с окнами в парк и на зеленую лужайку во дворе, с двумя лифтами и мусоропроводом, его устраивала. Метрах в пятидесяти от дома между рябинами стоял предназначенный ему металлический гараж.
Горец сообщил Хворову о своем выборе и попросил начать оформление. На другом конце провода его заверили, что указания последуют и беспокоиться не стоит
Квартиру, выбранную горцем, быстро освободили от ненужных вещей, оставшихся от прежних жильцов, и приступили к юридическому оформлению на нового собственника. Татик не вмешивался. Покровитель обязан отработать зелень. Для своего спокойствия на период въездного ремонта поселил в квартиру трех соплеменников и изредка ближе к ночи наведывался к ним.
Большинство жильцов в доме, где купил квартиру мигрант из Рачи, были военнослужащими. Одни еще служили, другие готовились к демобилизации, третьи — уже числились военными пенсионерами. Значительная часть жизни этих людей прошла в гарнизонах. Неустроенный быт наложил свою печать на взаимоотношения. Люди были открыты и дружелюбны. Возвращаясь с работы, не спешили подняться в квартиру, а задерживались у подъезда, чтобы перекинуться словом и поделиться новостями. Разговоры часто заканчивалось приглашением зайти в гости.Со временем атмосфера в доме стала меняться. Среди жильцов шло непрерывное движение: кто-то решил разъехаться с детьми, кто-то уходил из жизни и квартиры переходили в другие руки, а иные жильцы обзаводились своими коттеджами. Некогда спокойная и доброжелательная атмосфера общения жителей большого дома стремительно погружалась в серые тени безразличия.
С притоком в Москву мигрантов у подъездов все чаще стали встречаться люди со смуглыми лицами. Они сбивались в группы, загораживая проход по тротуару, в прищуре цепко обследовали окна зданий, незаметно оглядывали прохожих и, казалось, стали бессменными стражами входных дверей в дом. Ближе к ночи их фигуры мелькали на подходах к подвалам, где они проводили ночи на старых тюфяках, извлеченных из мусорных контейнеров. Через какое-то время молчаливые гости заменили постоянных уборщиц, стали мыть подъезды, мести и чистить тротуары.
Первые переселенцы вели себя настороженно и замкнуто. Селились и жили общинами. Укрепляли окна, входные двери и коридоры железными решетками. Делали это в темное время суток. Мимо жильцов дома старались прошмыгнуть незаметно, с опущенной головой, не здороваясь, а когда инициатива приветствия исходила от жильцов, бурчали что-то себе под нос. Общались исключительно между собой, избирательно — с работниками жилищно-эксплуатационных служб и представителями правоохранительных органов.
Не без ведома муниципальной власти чужаки перекрыли парадные выходы из дома, используя теплые углы для проживания. В темных коридорах развешивали на просушку свою одежду, а вскоре и полностью оккупировали первые этажи. К стенам технических зданий прилепили палатки с овощами и фруктами, открыли стихийные рынки в местах постоянного перемещения людей.
Шаг за шагом, тихо, но упорно, мирным путем мигранты отвоевывали себе нишу в большом мегаполисе.
С каждым годом мигрантов становилось все больше, и прибывали они уже не только и не столько в качестве подсобных рабочих. Они заняли рабочие должности специалистов на транспорте, в дорожном хозяйстве, в сфере жилищно-коммунального хозяйства, торговли, питания. В первом и втором эшелоне этих организаций, а кое-где и выше, они потеснили коренных жителей Москвы и возглавили управление муниципальных образований.
Чужая речь стала обыденной на общем фоне городского шума и свидетельствовала, что жизнь приезжих с ближнего Кавказа, из Средней Азии и других уголков планеты быстро налаживается. И только глухой мог не слышать, а слепой — не видеть, что для коренных жителей Москва становится чужим городом.
В квартире № 28 один за другим, с интервалом в месяц, из жизни ушла пожилая пара. Их дочь давно жила отдельно, и через полгода она выставила квартиру родителей на продажу. О том, что у квартиры появился новый хозяин, жильцы узнали поздним осенним вечером, когда в подъезде завыла дрель и затрещали деревянные покрытия. Это фомкой рвали заделку перекрытия, вытаскивая на свалку скрытые детали пола из квартиры новосела.
Работы начинались около девяти вечера, когда большинство жильцов уже отдыхали или готовились ко сну.
Тишина покинула дом. Нормальный ритм жизни людей был нарушен.
Бессменная старшая по подъезду — Вера Петровна, твердо державшая курс на соблюдение общественного порядка, — измучившись за два дня с укладкой в постель крохотной внучки, не выдержала и поднялась в квартиру № 28, где шли работы.
Из темного простенка на нее молча, черным испепеляющим взглядом смотрел смуглый мужчина.
— Это что за шум после девяти часов вечера? — строго спросила Вера Петровна. — У нас это не принято. Люди пришли с работы, хотят отдыхать, а дети спать.
— Иди-ка ты, откуда пришла! — огрызнулся рослый детина в спецовке, выключив на минуту дрель. — Н е крутись под ногами!
Увидев, что женщина сделала вдох для возражения, рабочий положил дрель на бетон, подошел к Вере Петровне и стал грубо выталкивать ее из помещения.
Темноволосый мужчина у окна спокойно наблюдал за этой сценой, не делая никакой попытки вмешаться. Это и был новый собственник квартиры — переселенец из южной Рачи. Это по его распоряжению из квартиры вынесли все инженерно-техническое оборудование, разрушив общую для всего дома систему жизнеобеспечения, зачистили до бетона и превратили некогда благоустроенное перекрытие в источник звуковой вакханалии.
Грубая фантазия и дикий менталитет гостя из Рачи не встраивались в привычные нормы поведения людей, которые давно жили в доме. Да он и не стремился к этому. Не нужно ему это было. Он строил родовое гнездо, ничуть не смущаясь тем, что место, куда бесцеремонно ступила его нога, было заботливо ухожено другими людьми. Преуспевающий гинеколог, придерживающийся принципа «все, кто вокруг, — стадо глупых коз», не соизволил снизойти до общения со старшей по подъезду.
Возмущенная Вера Петровна набрала номер дежурного милиции, кратко пояснила ситуацию, попросила помощи в наведении общественного порядка. В ожидании представителей правопорядка собрала людей для подтверждения конфликта интересов Татика с жильцами дома.
Вскоре у подъезда остановился зеленый УАЗ, из которого вышли два грозных офицера с автоматами наперевес.
— Здравствуйте! Я — старшая по подъезду, — представилась Вера Петровна. — Э то я вас вызвала. Время позднее, а у нас весь дом стоит на ушах, — объясняла она, двигаясь между мужчинами, которые всем своим видом давали понять, что им объяснений не требуется.
— Слышите, какие сильные и резкие звуки! Вибрируют даже стены, приложив ладонь к панели, рассказывала Вера Петровна. — Еще бы. Квартира, в которой идет ремонт, совсем пустая, только бетон. От воя дрели и стука молотков ломит зубы и закладывает уши… Голые стены не спасают жильцов от шума. И все это — на ночь глядя.
Стражи порядка продолжали идти к лифту, демонстрируя полную отрешенность от событий, которые, как думали собравшиеся у подъезда люди, они прибыли урегулировать.
— А грязи-то развели, — не унималась Вера Петровна. — Строительный мусор не убирают. Хозяин в квартире бывает набегами, ближе к полуночи. С кого спрашивать?
Наряд милиции поднялся на шестой этаж, где шли работы, и скрылся за дверью. Жильцы сгрудились на лестничной площадке, внимая благостной тишине.
Минут через десять представители правоохранительных органов вышли обратно и нажали кнопку лифта. Женщины протиснулись в лифт вместе с ними, пытаясь разговорить блюстителей порядка, но те только тяжело сопели и отводили глаза в сторону.
— Какие действия вы предприняли? — задала вопрос Вера Петровна.
— Все в порядке, — ответил старший по званию в чине капитана, но его бегающие глаза заставляли женщину усомниться в этом.
— Поймите, я что-то должна сказать людям о принятых вами мерах. Меня интересует: будет ли новый жилец соблюдать правила общежития, режим работ и санитарные требования, — давила своими правами старшей по дому Вера Петровна.
Представители правопорядка продолжали держать дистанцию с жильцами и показывали полное безразличие к проблеме собравшихся людей.
Когда УАЗ отъехал от дома, а женщины еще стояли у подъезда, звуки дрели вновь заполнили дом.
— Так вот, девоньки, обстоят дела, — грустно выдохнула Вера Петровна. — Вся наша инициатива призвать мигранта к порядку вылилась в пособничество доблестным правоохранителям получить на лапу. Кому может понравиться такой оборот дела, — продолжила она.
— Приезжие игнорируют наш уклад жизни, наши права, наши законы. Неформальными отношениями с представителями власти они показывают нам большую фигу и провоцируют конфликт.
Люди растерянно слушали речь старшей по подъезду. Вера Петровна была не просто расстроена. Она была глубоко унижена новым жильцом, который купил себе не только квартиру, но и право навязывать коллективу свой порядок в большом доме.
Милиция не вступилась за поддержание общественного порядка в доме и позволила Татику творить самоуправство.
Лицо Веры Петровны покрыли красные пятна.
Продолжение следует.https://e-shirokova.ru/