Я поднимаю взгляд свой в небеса,
И снова, снова я молю тебя о чуде.
И всматриваются в ночь мои глаза,
Их щиплют слезы: здесь чудес не будет.
Я недостоин счастья, как другие,
Все от того, что я молитв не знаю?
Все от того, что я бездушный, дикий –
Ведь для зверей и Бога не бывает…
Я буду вечно голодать, скулить и лаять,
С надеждой ложною к прохожим подходя.
Ботинком в бок, - напоминает память,-
Вот все, что ты получишь погодя.
Ночь, дождь, трясет от холода все тело:
Пора уже заканчивать «гулять».
В подвал залезть какой-нибудь несмело
Чтобы хотя бы в эту ночь поспать.
На что надеюсь я, больной дворняга?
Не будет чуда нынче для меня.
А вон идет друзей ватага -
Пойду, пока не отпинали зря.
- А кто у нас тут грязный, мокрый,
Голодный и с опущенным хвостом?
- Так, Оль, а ну отставить вопли,
Прикормишь, а что сделаешь потом?
Нельзя давать животным ложную надежду:
Ты посмотри в его потухший взгляд.
Он много-много раз бывал отвержен,
Избит, изранен, болен, не понят…
Но что такое происходит, мне не ясно…
Из банки кто-то лезет колбасу достать!
- Так, все, собака, я вас забираю:
На даче некому воров гонять!
Отец конечно поворчит чуть-чуть,
А мать завоет - снова притащила в дом!
Вздохнет, погладит кошку, скажет – ну и пусть,
Одной собакой больше – не умрем…
Она без устали болтала, человек,
Она смеялась и протягивала корм.
А я смотрел, не мог поверить, и не ел,
В душе собачьей разворачивался шторм.
Не может быть - себе я повторял,
Пока с надеждой следовал за ней.
Не может быть – но я уже лежал
На коврике и у входных дверей.
Я буду охранять тебя до самой смерти,
Клянусь, я жизнь не думая отдам…
- Смотри, наш Шарик снова хвостом вертит
И счастлив, видишь, по глазам?