Левый берег Волги простирался настолько далеко, что казалось, горизонт решил сыграть в прятки. Хорошо различались посёлки, города, дороги и ещё что-то не совсем понятное и знакомое. А, впрочем, будь оно трижды знакомым, на таком расстоянии с непривычки узнать было бы довольно затруднительно. Далеко внизу по водной глади скользили теплоходы и баржи. Отсюда они казались игрушечными: машины, люди и всё, что находилось там, под крутым склоном правого берега. Картина характерная для Нижнего Новгорода. В этих краях берега Волги и Оки сказочно высоки. Высоки настолько, что захватывает дух. На ум сразу приходит избитая фраза Островского: «почему люди не летают»?
Я сидел на смотровой площадке у подножия памятника Чкалову и печально смотрел на знаменитый Нижегородский закат. Солнце, весь день старательно прятавшееся за тучами к вечеру смилостивилось и показалось толпе зевак, инстинктивно подтягивающихся на смотровую площадку. Показалось перед самым закатом, чтобы дать возможность влюблённым и туристам закончить этот день на позитивной волне. Красный шар величаво скатывался к линии горизонта. В такие минуты, я всем телом ощущаю движение планеты в бесконечном космосе. Ощущаю, как Земля вращается вокруг своей оси, пряча от нас светило.
Космос, что для него наши судьбы, наши чаяния, мечты. Мелочь. Чушь. Погрешность. Вот так и я всю жизнь считал Нижегородскую землю родной. Странная детская мечта. Мой отец из этих краёв, что и давало мне почву для таких мыслей. На шестом десятке приехал сюда. Собирался давно, но приехал только сейчас. В край, который мог стать моей малой родиной. Это был мой третий приезд. Первый раз с мамой в годовалом возрасте прилетал. Затем в тридцать с хвостиком по делам наследства. И вот теперь.
Я сидел на берегу Волги в полном одиночестве. Один в чужом городе. Очень торопился сюда. Планировал поездку. Прокладывал маршруты. Бронировал гостиницу. И только сев в «Сапсан» успокоился и подумал: а зачем я еду туда? Туда, где никому не был нужен. Ни многочисленным тёткам и дядькам за всю жизнь не черканувшим мне ни единой открытки. Ни бабке, ни отцу. Они жили не в самом Нижнем, а недалеко от него на берегу Оки. Но это уже география. Поездку запланировал, и посетил «родные пенаты». Встретился с местными поэтами и не смог больше находиться в «отчем доме». Уехал. Быстро. Почти сбежал. Сел в ближайший автобус и Нижегородская земля закрутила колёса прочь. Дальше по жизни, сжигая мосты.
Я сидел на смотровой площадке чкаловской лестницы, наблюдая за сказочным закатом, и прощался с детскими иллюзиями. Поздновато, но, как говорится, лучше поздно. Солнце опустилось за горизонт, перелистывая очередную страницу моей жизни.
Зазвонил телефон – прибыло такси. Закинув рюкзак на заднее сиденье автомобиля, сел рядом с водителем. Авто быстро помчало по ночным улицам в аэропорт. За окном мелькали знакомые, а чаще совсем неизвестные улицы. Жизнь шла своим чередом, давая мне очередной раз понять, что пора бы уже научиться различать мечты от реальности.
В аэропорту сел напротив окон, выходящих на взлётную полосу. Самолёты взлетали и садились. Выполняли рулёжку. Рабочая атмосфера увела мои мысли в сторону. С интересом заметил свой борт «Бомбардье». Посадка не заняла много времени, и, вскоре, самолёт стал выруливать на взлётную полосу. По привычке оглянулся на здание аэропорта. Как раз подали трап к вновь прибывшему Ил-18. «Неужели они ещё летают»,- подумалось. По трапу спускались пассажиры и спешили в здание аэровокзала. Всё как обычно. Почему-то взгляд зацепил женщину с ребёнком. Ничего особенного. Вот только одеты они были странно. Несовременно, что ли. Причёска из шестидесятых и на ребёнке была знакомая серая шапочка.
Наш самолёт, запустив двигатели на полную мощность, побежал по взлётной полосе и, оторвавшись от земли, растворился в звёздном небе. Огни города, постепенно удаляясь, стали перемешиваться с огнями небесными. Прижавшись лбом к иллюминатору, я вдруг увидел,- во всяком случае, мне показалось,- что звёзды сложились в старую детскую фотографию мальчугана в серой шапочке. Мою фотографию.