До седьмого класса я был незаметным в школе. Один да один. Много читал и думал. Друзей не было. И одноклассников по сути не знал. Как и они меня. Но только до одного случая. Новая учительница по литературе увидела, что я хорошо пишу сочинения. И одну работу прочитала всему классу. И на меня ребята посмотрели другими глазами. У меня появились друзья.
В школе мы писали много и часто. Ни одно произведение не «проходило» мимо наших перьев. Писали и характеристики литературных образов, и на общие темы, и отвечали письменно на вопросы. Были в классе и дискуссии. До хрипоты. Так мы вырабатывали собственную точку зрения, учились понимать себя, начинали постигать искусство слова.
Но тогда наша городская интеллигенция «голосила», что Толстой с Тургеневым слишком сложны – рано читать. Говорила, что литературу «проходят» формально, что это отучает молодое поколение читать и мыслить.
Интеллигенция добилась своего: в школе нет литературы. Конечно, формально она есть. Но только формально.
В прошлом году к нам фирму пришел парень-студент. Ему нужно было пройти практику. Наш руководитель положил перед ним лист бумаги и попросил написать, что он ожидает от практики. То, что студент написал, заставило содрогнуться: бессмысленный набор предложений. Клочки смысла выглядывали через орфографические и пунктуационные ошибки, как голое тело через прохудившуюся ткань.
Моя внучка всю четверть «билась» над разными грамматическими разборами: морфологический, по составу, фонетический. Конечно, часть она не сделала – утаила от нас. Видимо, надоело ей. И вот каникулы. Учительница дала список упражнений – 15 номеров. И там разборы и разборы. А за четвертый, пятый и часть шестого класса – ни одного сочинения. Ни одного!
Не хочу ругать школу. Она зеркало общества, которое становится безликим, безъязыким, неоригинальным. На душе тревожно. А Жене я сам помогу, если бог здоровья даст.