Рассказывает Николай Горский, слушатель пятого семестра Факультета Звездоплавания Астрофизического Корпуса.
Место действия: мегалоид Себастополис.
Время действия: февраль 3162 года от Рождества Христова.
***
Элен я нашел в гравитационном зале, где мы договорились встретиться после двухчасового практикума по энергетике. Маленькая фигурка в синем с золотыми драконами кимоно парила на высоте третьего яруса, подсвеченная лучами заходящего солнца. Разбежавшись, я прыгнул вверх. Подлетая к Элен, успел заметить, как вредная девчонка выставила ладони в защитном жесте. Натолкнувшись на упругий щит, тело мгновенно изменило траекторию. Отлетев в сторону, я врезался в целларовую паутину, прикрывающую изнутри внешний купол. Элен корчилась от смеха в полусотне метров от меня . Она прекрасно знала, что я не умею произвольно управлять полетом и меня это порядком злило:
согласитесь, мужчине трудно вынести превосходство пигалицы, ехидно показывающей на тебя пальцем… В общем, пришлось мягко планировать вниз, поскольку достать ее я мог теперь только, оттолкнувшись от пола.
Наверно, злость включила во мне какой-то неведомый генератор, поскольку я вдруг ощутил, что могу управлять волей! Впрочем, выражение «управлять волей» не отражало сути. Следовало бы сказать – управлять телом посредством воли: напрягаясь не мышцами, а каким-то необъяснимым усилием в районе солнечного сплетения, я полетел вверх, но не так, как это происходило обычно. Скорее, это походило на натужно вибрирующий полет шмеля, неторопливый и мощный. Повинуясь импульсу, руки непроизвольно вытянулись вдоль тела ладонями вниз: под ними чувствовалось ощутимо твердое силовое поле. Я оперся ладонями на два столба энергии: ощущение трудно передать бестолковыми земными словами: это было похоже на два гигантских стебля, растущих с неимоверной скоростью. И я поднимался на вершинах этих энергетических стволов, чувствуя себя частью исполинского древа...
Мисс Шелли с любопытством следила за мной из поднебесья.
-- О-о! --произнесла она, когда я поравнялся с ней.
-- Кажется, ты научился, поздравляю…
В голосе сквозило восхищение, смешанное с досадой: Элен обладала сильным характером, хотя волевое начало в ней нисколько не умаляло женственности. Гордая девочка, она болезненно относилась к интеллектуальному превосходству, если речь шла о ее друзьях. Но теперь, когда мы были с ней на равных, что-то явно переменилось в ее отношении ко мне. Во взгляде Элен сквозила робость: может, такое бывает, когда девушка не уверена, любят ее или нет? Вот тут-то потребность сильного характера верховодить понемногу, исподволь, начинает уступать место искреннему восхищению, что, в свою очередь, может породить большее, чем дружеские чувства…
«-- Чем меньше женщину мы любим, тем лучше нравимся мы ей…»
…Фраза всплыла неведомо откуда и я поразился точности определения. Впервые я осознал по настоящему, что передо мной не просто дерзкая, самоуверенная девчонка, какой я привык знать Элен все годы нашей дружбы, а юная женщина, пленительная красотой, которая озарена внутренним светом души… Мы не заметили, как опустились на упругое покрытие пола и стояли там под красноватыми солнечными лучами, глядя друг на друга: впервые я ощутил скованность в ее присутствии. Слова застряли в горле: мисс Шелли, вероятно, что-то почувствовала, и, несмело подняв глаза, посмотрела на меня.
-- Эл! Боже милостивый, -- прошептал я внезапно севшим голосом.
-- Послушай, Эл, я не знаю, что со мной. Ты для меня – больше жизни, Эл. Что же это такое?
Она прикусила нижнюю губу и теребила пальчиками русую прядь, выбившуюся из под резинки, стягивающей волосы. На щеках -- пятна румянца: влажные синие глаза молили о том сокровенном, что я должен был знать лучше ее. Я стоял, пораженный. Потом осторожно положил руки ей на плечи и привлек к себе. Она послушно приникла ко мне головой и вздохнула. Твердые соски коснулись груди: пол начал уходить у меня из под ног. Сердце оглушительно колотилось, грозя выпрыгнуть из грудной клетки. Коснувшись губами волос, я ощутил тонкий аромат : женщина, которую я прижимал к себе, была мне незнакома...
***
Она опомнилась и выскользнула из объятий. Отойдя на шаг от меня, распустила волосы, оттолкнулась и, опрокинувшись назад, заскользила на спине, повернув голову влево и прикрыв глаза. Это было великолепно: потом, расставив руки в стороны, Элен плавно начала подниматься вверх, как невесомый дубовый лист в восходящем воздушном потоке. Очень необычный и грациозный танец: она безмятежно кружилась на спине и темно-золотые волосы послушно летели за ней, как сгусток эфемерного огня, пылающего на фоне ткани цвета индиго. Какое-то время я завороженно следил за ней; потом, сделав пару шагов, оттолкнулся от пола и взмыл следом. Догнав ее на высоте второго яруса, звякнул колокольцем навигатора : открыв глаза, подруга показала язык. Потом застенчиво улыбнулась, что вовсе не походило на нее, и протянула руки навстречу; скоординировав усилия, мы продолжали подниматься: отсюда, с почти полукилометровой высоты гигантского прозрачного колодца, хорошо было видно море с закатным диском солнца на горизонте. Ближе к восточной набережной Цемесской бухты садился большой транспортный корабль и водная гладь опустилась под ним, образуя огромный вогнутый параболоид. Мы застыли, затаив дыхание: примерно через минуту выключились гравитонные установки и морская вода пенящейся массой ударила в днище транспорта. Нырнув в воду, корпус транспортника накренился на тороидальных корпусах поплавков и замер, совершив несколько колебательных движений. С тороидов низвергнулись водопады: кольцо сигнальных огней вспыхнуло на периферии пилотского модуля. Тотчас же из шлюза двенадцатого сектора Себастополиса выскользнула платформа–трансформер и, пролетев восемьсот метров, отделявшие ее от транспортника, прилепилась к одному из грузовых портов.
…Быстро смеркалось; я осторожно привлек к себе Элен: в зале было полусумрачно и ожившие люкс-панели светили неярко, так, что я с трудом мог различить синие глаза. Не выдержав, я поцеловал их. Элен тихонько вздохнула и прижалась ко мне: пушистое счастье – пожалуй, так можно было охарактеризовать мое состояние в эту минуту. Не было сказано слов: только неслышное, невесомое парение. Времени и пространства больше не существовало, как и не существовало теперь никого в мире, кроме нас двоих.
***
Была суббота, девятое октября 3162 года.