Синичка жёлтая на красном,
На красно -лиственном ковре
Как будто в шапочке угольной,
Сидела прямо на скамье,
Сидела, молча всё смотрела,
Склонив головку удруча,
Что вот зима, вот-вот придет
И красный лист тот опадет,
Ковром растекшись по просторам,
Осенне лиственной порой,
Тогда придут морозы, зимы,
И краснота ковра уйдет в небытие,
Сменив покров на зимние просторы,
Что белой речкой растекутся по земле.
Синичка желтая в той шапочке угольной,
Зароет лапки в стуже ледяной,
Покрытой снегом той скамейке,
Где так удачно сидела осенью она,
Когда на землю опустился,
Не красно лиственный ковёр,
А белым снегом принакрылась
И та скамья, и та земля,
Где долго мучилась синичка,
Всё в ожидании тепла,
Всё так же зарывая лапки,
В снега холодные зимой,
Чирикая от недосыпов,
И громко открывая клюв,
Звала она те листья с неба,
Откуда обрушался дождь,
Не ледяной из снегопада,
А теплый летний, пусть зимой,
Смочив краснодеревенную ветку,
Когда она могла на ней сидеть,
Потом спустившись на скамейку,
Не думать о еде зимой,
О том, что будет с ней в морозы,
Не превратится ль в стужу
Шапочка, что угольный наряд,
Не отморозит ли синичка,
Свой хвостик, сидя на ветру,
Она хотела жить и видеть
Приход ещё одной весны,
Вот потому с такой печалью
Взирала птичка на скамью,
Что уж по осени сияла,
Почти багровою волной,
Той, что накрыла землю,
Будто раем, а оказалася зимой.
Когда бело и всё красиво,
Но больше смерти то к лицу,
Мороз и стужа, что сковала,
И берег ближний, и скамью,
И всё ж синичка в тех надеждах,
Что умирают апосля,
Дождалась нового рассвета,
Весны и лета, и заката дня,
И снова сидя на скамейке,
На красно лиственном ковре,
Своим веселым щебетаньем,
Всё подтверждала, что идет зима,
И чёрт же с ней, сказала птичка,
Нам главное всё пережить,
Вот наступила снова осень,
И снова на скамейке я сижу,
И знаю , так всегда бывает,
За холодами всё ж идет тепло.
И потому надежда та, что умирает,
Не умирает никогда.
Марина Леванте