Дописав отчёты, подошли к его двери, но открывать не стали: слышно было, что он по телефону разговаривает, поэтому сунули их в дверную ручку и ушли на кухню. Паша предложил кофейку попить с пироженками, которые сварганил из того, что осталось при готовке торта. Ох, и обожаю эти его ёжики, они больше похожи на магазинские пирожные «картошка», но гораздо вкуснее. За ёжиками и кофе протрендели полчаса, пока не услышали, как хлопнула начальская дверь и тяжёлые упругие шаги стали приближаться к кухне. Петрович появился с широкой улыбкой на лице, прямо праздник какой-то.
-Так, а мне? Почему без меня кофейничаете и вкусняшки лопаете?
Усевшись за стол, налил себе в кружку уже остывший кофе, придвинул тарелку с пирожными, посмотрел на наши выжидательные лица и объявил.
-Значит, так. Сегодня, до двух ночи, спать не будете, за вас буду спать я и Олег. Завтра можете дрыхнуть до десяти. Дальше будет видно.
Мы переглянулись, не зная радоваться или нет такому «барскому подарку». Конечно, сидеть и куксить глаза до двух, занятие не из неприятных, с другой стороны – уже неплохо, что избавлены от дурацкого сна.
-Ну, что молчите, где радость на лицах и тёплые слова благодарности… Дождёшься от вас... Ладно, хоть пирожных оставили и на том спасибо, - сказал он уминая их за обе щеки.
Паша изобразил колкую, саркастическую улыбку и наилюбезнейшим голоском подыграл.
-Спасибо, товарищ начальник, за великую вашу милость – дать нам сегодня «нормально» поспать.
-Пожалуйся. – поняв намёк, подчёркнуто - вальяжным голосом ответил Петрович.
На тарелке ещё осталось четыре штуки. Петрович поднялся, прихватил её и со словами «отнесу ребятам» отправился в аппаратную.
Вдруг обернулся и спросил меня.
-Поменял предохранитель?
-Да ещё утром.
-Проверь ещё раз остальные. Те, что заказал прибудут через час вертолётом.
Интересно, что за срочность? Вертолёт каждый день - не многовато ли будет? Видать ещё что-то привезут. Мы с Пашей переглянулись – во дела: то вертолёт раз в две недели не дождёшься, а то – каждый день.
Вечер подкатил быстро. Паша ответственно подошёл к нашему ночному бдению: и кофе заварил и солёных сухариков насушил и колоду карт где-то откопал. Они вообще-то у нас запрещены высочайшим указом Петровича.
Пока дело до двенадцати шло, всё было ничего: и в карты поиграли, и пару раз вышли: я - небо посмотреть, Паша – покурить, а вот когда первый час ночи пошёл, стало невмоготу: глаза слипаются, даже кофе не помогает, карты перед глазами двоятся, никакого интереса играть нет, все мысли о мягкой подушке, но если глаза начинают закрываться, так сразу мнится сеть. Только толчок Паши и приводит в чувство. Он хорошо держится, молодцом, сна ни в одном глазу. Еле до двух вытерпел и завалился спать, даже не раздевшись. Спал как убитый.