Дорога лентой окаянной,
Змеясь, бежала предо мной,
И столб фонарный, как тараном,
Меня отправил в мир иной.
И страх, и боль в избитом теле
Ушли, внизу оставив прах.
Полет в сверкающем тоннеле
Я завершил на небесах.
Я вижу: Ангел белокрылый
Раскрыл горячих два крыла,
И я лечу к нему счастливый,
Забыв про бренные дела.
Из беспросветного болота
Тропинкой млечной в райский сад.
Но Ангел вдруг закрыл ворота,
И повернул меня назад.
И молвил, словно бы в насмешку,
Меня, как пулею, сразив:
«По жизни был ты только пешкой,
Хотя и мог пройти в ферзи.
Изволь назад, и будь любезен
Исполнить миссию свою,
Что б и достоин, и полезен
Ты был в урочный час в раю»…
Струей кипящего металла
Вниз, в накатившей сразу мгле,
Душа, как будто с пьедестала,
Вонзилась в тело на земле.
Очнулся я не на дороге
(Прошли уж долгие часы),
И мне пришлось в холодном морге
Искать впотьмах свои трусы.
А за стальной массивной дверью
И шум, и гам – там водку пьют.
И я, забыв уж про потерю,
Со скрипом дверь открыл в уют.
И санитары замолчали
В предощущении конца,
А я сказал: вы так орали,
Что разбудили мертвеца!
Я взял халат со спинки стула,
И на себя его надел,
И, оглядев всех взглядом хмурым,
Покинуть морг уже хотел.
Но, за порог переступая,
Услышал окрик: труп, вернись!
И санитары шумной стаей
За мной по пьяни погнались.
Но я, конечно оторвался
От них от всех: я не был пьян,
В квартиру с грохотом ворвался,
И повалился на диван.
И тут же мысль меня пронзила:
Чтобы ферзем мне в жизни стать,
Придется мне, собравшись с силой,
Зад от дивана оторвать.