Переговорить без посторонних – это означало без сотрудников управления собственной безопасности и без неё.
- Но я не посторонняя… - попыталась напомнить Лена, когда её попросили выйти.
- Идите, - безапелляционно перебил её Щукин. – Напишите, лучше, объяснение по вчерашнему инциденту в вашей квартире, в подробностях. Здесь мы сами разберемся.
Руководитель следственно-оперативной группы и Звягинцев остались одни.
О чём у них пойдет разговор, догадаться было нетрудно. Конечно же, о майоре милиции Снегиреве - главном и единственном подозреваемом в совершении, как минимум, трёх убийств.
Эмоции распирали Быстрицкую. Понятно, что вчера она совершила, с точки зрения профессионала, недопустимую ошибку и, скорее всего, в дальнейшем её отстранят от дела. Хотя, по факту, уже отстранили, причём не сегодня, а ранее. От неё с самого начала скрывали всю оперативную информацию, доверяя лишь мелкие поручения и рутинную бумажную работу. Похоже, всерьёз её здесь никто не воспринимал. Несправедливо это как-то! То, что она молода, неопытна, да и ещё и женщина, не давало никому оснований к ней так относиться. Как не крути, а она всё же следователь. И она должна была остаться там, в кабинете, и быть в курсе всего происходящего. Тем более, что это касалось её лично. Ей нужно было обязательно знать, кем все-таки является Сергей - честным порядочным человеком или убийцей.
Никаких объяснений она писать не собиралась. Пусть увольняют, если хотят! Вместо того, чтобы пройти на свое рабочее место и выполнить указание своего руководства, она осталась в коридоре и принялась ждать, окончания разговора старшего советника юстиции Щукина и подполковника Звягинцева. Подойти к двери и подслушать их ей мешали, стоящие неподалеку оперативники УСБ и постоянно идущие в противоположных направлениях, с кипами бумаг и без, сотрудники прокуратуры.
Долго раздумывать над предложением знакомой не пришлось. Отцу срочно требовались дорогостоящие лекарства, а денег, чтобы их купить, по-прежнему не было. Пришлось делать сложный и мучительный выбор между жизнью одного близкого человека и любовью другого.
Первым её клиентом оказался сорокалетний бизнесмен из Тюмени. Он приехал в Москву на какие-то переговоры и остановился в дорогой и престижной гостинице. Там он её и снял. Выпив для приличия по бокалу вина, они из ресторана поднялись к нему в номер.
- Знаешь, - волнуясь от предстоящего процесса, поделилась с ним Оксана. – Я ещё девственница. У меня до тебя не было мужчин.
- Хорошо, - не придав этому значения, произнес он. – Всё когда-то происходит с нами впервые.
Похоже, ему не было никакого дела до её чувств и страданий. Она была для него всего лишь вещью, за которую он заплатил. Грубо овладев ею и причинив боль, он быстро удовлетворил свои мужские потребности, а затем бесцеремонно выставил её за дверь.
- У меня завтра трудный день, - произнес он, протягивая деньги. – Ты свободна…
Весь оставшийся вечер и всю ночь, она проревела в подушку. Казалось, что такого падения с ней никогда случится. Ещё пол дня назад, она была совсем другой. Пусть, без денег, пусть, загнанным в угол тяжелыми жизненными обстоятельствами, но уважающим себя человеком. Сейчас же, деньги появились, но уважения к себе исчезло. Как пропало и что-то ещё более важное, что нельзя не оценить, не измерить. За два, с небольшим, часа проведенных в чужом гостиничном номере в ней что-то надорвалось. Что-то, что делит жизнь на «до» и на «после».
Когда-то она мечтала выйти замуж за Снегирева. Хотела родить сына и дочь. Представляла, что они вместе будут растить своих детей и жить счастливо. Но теперь, все это куда-то ушло. От веры и надежды в хорошее и светлое будущее не осталось и следа. Осталась только любовь, которой она была недостойна.
Утром она написала прощальное письмо, в котором сообщила Сергею, что встретила другого человека и выходит за того замуж.
От нахлынувших чувств, слезы заливали глаза и текли по щекам. Одна из слезинок капнула на лист, образовав под её именем небольшого размера развод.
Сегодня, после долгой разлуки, встретив его в Москве, она вновь пережила прошлое. От первой встречи до расставания. Они действительно стали разными. Он - боевой офицер, ежедневно рискующий жизнью на Северном Кавказе, а она - проститутка, за короткое время переболевшая целым букетом венерических заболеваний, сделавшая два аборта, и которая никогда не сможет стать матерью. То, что она его не любит, и никогда не любила, Оксана соврала. Чувства к нему никогда неослабивали. Сергей оставался чуть ли не единственным светлым воспоминанием в её непростой и лишенной всякого смысла жизни.
Несмотря на все старания и частые денежные переводы, отец так и не поправился. К проблеме с перенесенным инсультом, добавились еще и проблемы с сердцем. Год назад его не стало.
С древнейшей профессией можно было заканчивать. Деньги в таком количестве больше были не нужны. Но ехать–то куда? Домой, к маме, которая догадывалась, чем её дочь все это время занималась, и из-за дня в день, видеть её укорительные взгляды и смотреть, как она старится, без всякой надежды понянчить внуков? Нет, это было выше её сил. Она решила остаться здесь и ничего не менять.
По этой же причине, Оксана резко оборвала разговор с Сергеем, напрочь, отвергнув его предложение всё забыть и начать жизнь заново, и вышла из ресторана. На прощание она решила сделать ему больно, заказав песню Олега Газманова, которая расставляла всё на свои места.
Как жаль теперь, что нам не быть вдвоём,
А может просто денег накопить,
И подойти к тебе, и ночь твою купить,
Но как тогда мы дальше будем жить…
«Вот и всё…», - мысленно попрощалась с ним Оксана, вытирая растекшуюся по лицу тушь. – «Боль пройдет. Ты, обязательно, встретишь любимого человека и будешь с ней счастлив. Пусть, хоть, у кого-то из нас сложится всё хорошо…»