- Так с какой скоростью, ты говоришь, будет летать этот аппарат? - язык у Хоффа не повернулся назвать стоящее перед ним аэропланом.
- Примерно 1500 , - Зингауер был серьезен.
- 1500 километров в час? - уточнил Хофф.
- 1500 метров в секунду.
- Но это больше 5000 километров... 3 тыщи миль! - не поверил Хофф. Формы посудины не обещали ничего больше сотни миль в час. Даже при хорошем движке и попутном ветре.
- Здесь есть один секрет, - ответил Зингауер: - Мы привыкли рвать воздух, в лучшем случае разрезать его, сжигать в турбинах или прямоточке. Этот аппарат... Черт. Не могу. Дал подписку о неразглашении. Русские нас уже не догонят, с их-то разгромленной наукой, не зря мы им навязали эффективных менеджеров, а вот китайцы, эти могут. Кстати, индусы тоже пыхтят. Но до китайцев им еще далеко. Ладно, не вдаваясь в подробности: аппарат создает в окружающей среде туннель, и это не плазма! На это тратится усилий в сто раз меньше, чем на разрывание воздуха. Не хотелось про это говорить, но в воздухе существуют структуры, подобные жидким кристаллам. Да не смейся ты.
- Не обижайся, я тебе верю, но представить газообразный кристалл... Хотя да, на скорости порой слышишь, как рвется ткань воздуха, хотя я считаю это литературной гиперболой, - качнул головой Хофф.
- А про псевдоживые структуры ты слышал? Мы их называем псевдоживыми и стараемся больше не поднимать этот вопрос в прессе, потому что иначе должны будем признать, что каждый полет нашего реактивного самолета - это массовое убийство, геноцид.
- Да, представляю, какой шум могли бы поднять зоозащитники. Но летать нам надо. Пока что другого способа не изобретено. Да и китайцы с русскими - плевали они на все эти псевдоживые, особенно пока они защищаться не могут, - Хофф улыбнулся: - Мы должны быть первыми. Так при чем тут твоя малышка? - уточнил он.
- Она летает, использую другие принципы. В примитиве, мы даем сигнал, предупреждающий воздушных драконов, как сказали бы китайцы, что надо расступиться.
- Расступаются?
- А как бы мы иначе развивали такую скорость?
- А...
- Нет. Все остальное - военная тайна. Ну, что ты на меня уставился так, словно я у тебя из кармана миллион вытащил? Китайцы тебя уже купили?... Ты что, шуток не понимаешь? Пошли, выпьем пива, я угощу. Если все пройдет как надо, то и премия будет что надо! - Зингауер улыбнулся. Он был доволен и, похоже, сразу забыл о своей шутке про китайцев. Но Хофф не забыл. Он обиделся. И вообще, в секретных подразделениях такими шутками не бросаются, а пишут докладные. Ладно, увидим.
Летательный аппарат слегка напоминал женскую шляпку из комиксов после того, как на ней слегка посидел слон, а расправить не успели. При желании, это также можно было назвать летающей тарелкой. Судя по размерам аппарата, разместиться в нем мог один и то полулежа. Ну, максимум двое, но тогда это мускулолет, потому что места на какой-нибудь серьезный привод не оставалось.
- Сегодня первый пробный вылет. Я лечу сам. Никому не хочу доверить. Надо оторваться метров на двести и пройти по прямой километров сто, потом погасить скорость, развернуться и вернуться на базу. Хочешь со мной? Да не волнуйся так, я на тренажере уже 200 часов налетал. Ни разу не разбил свою Ягодку - я ее так назвал. Твой чиф разрешил.
- А почему летишь ты, а не испытатель? - Хоффу не улыбалось стать покойником, пусть и с разрешения начальства: - Может, действительно, пойдем, по пиву пропустим?
- После полета. А лечу я, а не испытатель по двум причинам: в беспилотном варианте Ягодка уже налетала 2000 часов по стандартной испытательной программе. Так что она надежна. А я хочу сам увидеть мои системы в действии. Почему с тобой? Ну, ты бывший истребитель. И, помнишь, год назад в баре ныл, что хочешь испытать новые ощущения? Ну, вот. К тому же, я тебе доверяю.
Хофф вспомнил. Не так уж он был и пьян. Но полетать то хотелось вторым пилотом на каком-нибудь прототипе истребителя, а не в полуприготовленном ягодном джеме. А с другой стороны, если Зингауер не врет... Это может быть любопытно.
- Ладно, я согласен, - сказал Хофф и тут же пожалел об этом, потому что Зингауер сказал: - Да, с тобой лететь будет гораздо приятней, чем с мешком песка, взятом для баланса. Забирайся.
По бокам аппарата две дверцы поднялись в верх, как крылья чайки, как дверцы у какого-то древнего спортивного Мерседеса.
- Да ты еще и эстет, - с легким озлоблением подумал Хофф. Залезать внутрь было не особо удобно.
- Парашюты будут? - спросил он.
- Пристегивайся. У нас катапультируемые кресла со встроенными парашютами и системами жизнеобеспечения. Даже в море не потонешь, - успокоил его Зингауер: - Хотя нам сегодня светит только море песка. Под правым подлокотником - сигнальные ракеты. Под левым - запас воды и шоколад. Все.
- Вышка, мы готовы.
Двери автоматически опустились и мягко встали на свои места. В кабине стало тише. Ворота ангара плавно разъехались, сумасшедшее солнце пустыни плеснуло через прозрачный купол кабины. Стекла слегка потемнели.
- Взлетаем. - сказал Зингауер. Ягодка плавно приподнялась над полом на пол метра и выпорхнула из ангара как птичка из клетки.
- Взлетели!
Хофф был удивлен. Шума двигателей не было слышно от слова совсем. Аппарат набрал свои двести метров и пошел в направлении на северо-восток. Троекратное ускорение вдавило в кресло. Говорить расхотелось.
Только видно было, как росла скорость на указателе воздушной скорости. «Ягодка» шла, повторяя рельеф, стрелки альтиметра слегка "гуляли" по шкале.
Примерно через две минуты ускорение пропало. Скорость была в районе 5 тысяч километров в час.
- Предупреждать надо, - проворчал Хофф. На его удивление, Зингауер перенес разгон легче. Особенности организма, как объяснил он, но Хоффа удивляло не это. Они летели очень быстро, очень ровно и очень тихо - как на тренажере с выключенным звуком. И плазменной воронки вокруг них не было. Вообще в видимом спектре свечения не было. И не было свиста воздуха.