Зачарованные
- Это тебе снится,- сказала она. - Снится. Снится. Снится. Я тебе снюсь.
Ему было жарко от эмоций, хотя на улице было холодно — и он не понял, что она шутит. От него как будто бы шел пар, его шарф скособочился.
- Это искаженная реальность, - пояснила она. - Кривые зеркала. Я тебе снюсь. Ты потом проснешься, и не будет ничего: ни обманчивого освещения, имитирующего солнечный свет, от фонарей на платформе, ни самой платформы, ни вот этого пробежавшего мимо малыша в светлой кепке. Не будет ничего. А я твой сегодняшний сон, от которого ты завтра проснешься. Ты меня понял?
Она улыбнулась и провела рукой по воздуху справа налево.
Он посмотрел на ее руку, потом перевел взгляд на ее голубые глаза... сейчас сверкающие, как будто металлическим, блеском, - от света фонарей, наверное … снова на руку.
И ушел. Пошатываясь.
Прикинувшаяся ведьмой девчонка пожала плечами. И закинула чемоданы в вагон.
«Прискакал, - подумала она раздраженно. - Где ты был, спрашивается, вот уже четыре года. То с Аней на моих глазах крутил роман, то с Ваней! В смысле — Ванессой! А сейчас, опаньки! - решил, что я любовь всей его жизни, Аня и Ваня были проходными персонажами. Это правда правда, но правда на сейчас, на сегодня, а потом правда может стать другой...
И забеспокоился когда? Тогда, когда только узнал, что я получила предложение! Не исчезай, зай! А я не зай! А раньше ни гу-гу! Это что?
Мне не надо принимать предложение от руководства - переехать в другой город возглавить офис? Надо принимать его предложение? Аня, Ваня, потом будут Таня, Маня, да? Или снова Аня-Ваня, дубль два? ... А я неподалеку была, и не улучшилась за эти четыре года! Если честно, то, кажется, лишь ухудшилась - «повзрослела», намекнем. Нет, скажем как есть — постарела! Я себе четырехлетней давности не равна, знаете! ...И еще и выпил! Если пьешь, то без меня, дорогой».
...Он шел домой, пешком, и упорно думал, снится ему это или нет. Он щипал себя за руку, чтобы понять, но не понимал.
...Она нахохленно пристроилась в углу своей полки в вагоне и насупилась. Всё, о чем она просила себя сейчас — не гневаться. Вот лучше послушать слаженный перестук колес вагона, похожий на мелодию, и уносящий ее все дальше и дальше от сомнений... в несомненности выбора. Нет, лучше не думать. Не думать.
Осложняло дело то, что он ей нравился. Нравилась грива его черных волос. Нравились широкие плечи. Высокий рост и уверенность. И спокойствие сильного. Нравились темные, миндалевидные глаза.
Не думать. Не думать. Правильно ли она сделала?
Примечание автора. Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны. Рассказ от первого лица не означает, что автор - прототип.