Было это в шестом.
Нас посадили рядом, за одну парту, возле окна.
Она не была отличницей, просто отличалась опрятностью, скромностью, аккуратностью, просто - хорошистка. Мне она нравилась. Особенно – её глаза.
Были времена, когда записки по классу гуляли, что те голуби на площадях.
Метод такого общения учителя не поощряли, но и не запрещали, вероятно, полагая, что хоть таким образом мы научимся писать.
Я никогда не писал записок, разве что отвечал на них, и то, только по делу.
Ира начала их получать…
Получив очередную записку, уходила в неё, краснела, и как мне казалось, внутренне дрожала, толи, от своих фантазий, толи не знала, как ответить.
Приходилось её толкать: - Пиши ответ задачки, сейчас проверять будут.
Она отмахивалась, машинально писала ответ в тетрадку, где только условие задачки было записано, и, покусывая ручку, уходила взглядом в окно, и раз от раза краснела, особенно горели щеки и уши, и мне казалось, что от этого жара я тоже начинал краснеть.
Продолжалось это недолго…
Нас рассадили. Вероятно от того, что я становился таким же, как и она, смотрел в окно, и думал, о своём: - А от чего же можно краснеть? … Что там, - в записках?
Иру посадили назад, через ряд, туда, откуда ранее приходили записки.
Пришло время узнать, от чего же она могла краснеть.
Писали сочинение. Тема: Война и Мир. Мне достался Пьер Безухов, и надо было хорошенько подумать: - А какой же он герой?
Где-то в середине урока приходит от Иры записка: «А можно написать: Наташа всей грудью ощущала его, как и он её?»
Эта записка, явно прошла через классную цензуру, и все кто её прочитал, оставили на ней свой след: крестики, рожицы, восклицательные знаки.
Мне некогда было задумываться над четкостью ответа (своя тема горела, и я был в своих мыслях), черкнул на записке: «надо правильно ощущать» … и отдал.
Прошло время, я взглянул на Иру. Она была в знакомом мне, трансе.
Красная до пурпура, она сидела, упираясь локтями в парту, и грызла ручку, её взгляд был где-то за пределами класса.
Прозвенел звонок.
Она не сдала сочинения, под предлогом - не успела.
Народ вывалил в коридор, началось обсуждение…
На меня налетели девчонки: - Это всё из-за тебя! - Что ты ей написал! - Как такое можно!
Обалдел, - ничего понять не могу. Так, мол, и так, что тут таково, - ну, надо правильно писать об ощущениях, о чувствах…
- Какие ощущения? - На, смотри! - Какие чувства!!!
Читаю записку, а там, … уже не разобрать, кто какие пометки оставил, где кто подтёр, но прочитывается: «надо правильно … щупать»…
Мои оправдания не были приняты.
Закрытое пионерское собрание было бурным, и закончилось вердиктом: - исключить из редколлегии стенной газеты, написать заметку о недостойном поведении пионера, который сорвал написание сочинения на тему «Война и Мир».
Газета провисела месяц, вся школа гудела.
Вызывали на педсовет, а я не мог дать никаких пояснений, да и не хотел я их давать.
Для себя понял, чтобы ты не написал, каждый прочтёт по-своему, да ещё перекрутит, как того сам захочет, - насолит, или пошутит.
С тех пор, ни на какие записки я не отвечал.
Но, от чего краснеют девчонки, узнал!
В меру своего воспитания Ира прочла ответ по-своему,... как надежду, возбудившую желания,... и её фантазии увели её от темы сочинения.
Правда, она дала понять другим, подругам, что мой ответ был оскорблением, - но, это с её стороны, - было лишь прикрытием, для оправдания ненаписанного сочинения.
Зато я узнал, от чего Ира краснеет, - смущается от написанного в записках, - фантазирует, доводя до надежды, что написанное осуществится...
Вернее Ира, в меру своей скромности, умолчала о своих чувствах, она не могла высказать своей правды.
- Увы! - чтобы защитить Иру, - за неё всё сделали подружки, они, зная её характер скромницы, - защитили её фантазии и оправдали её перед учителями, ... ну, чтобы двойки за сочинение не было.
И я не подходил к ней, не заводил разговора для разъяснения, - я просто знал, что не ответит, она была молчунья, с парнями не сходилась, стеснялась их, от разговоров уходила. А у меня была надежда …
Так никому и не удалось проводить её до дому, по крайней мере, никто об этом никогда не говорил.
Так закончилась моя первая школьная любовь.
Сергей Атмож,
По волнам моей памяти.
Январь, 2012.
Новая редакция,
Октябрь, 2019.