Царь Небесный, Утешитель, Дух Истины, везде пребывающий и всё наполняющий, Сокровищница благ и жизни Податель, приди и вселись в нас, и очисти нас от всякой скверны, и спаси, Благой, души наши.
Благослови, Господи, и помоги мне, грешному, совершить начинаемое мною дело, во славу Твою.
Господи Иисусе Христе, Сын Единородный Безначального Твоего Отца, Ты говорил нам пречистыми устами Твоими: «без Меня не можете делать ничего» . Господи мой, Господи, верую всей душой и сердцем сказанному Тобою, припадаю Твоей благости и молюсь Тебе: помоги мне, грешному, сие дело, мною начинаемое, для Тебя Самого совершить, во имя Отца и Сына и Святого Духа, по ходатайствам святой Богородицы и всех святых. Аминь.
Такую молитву прочел отец Иоанн, добывший из небогатого арсенала своей церковной литературы. Было удивительно, откуда он ее раздобыл в это время, время разрухи, отсутствия телефона в этой глуши. Но слова молитвы врезались в память каждому из троих художников , которые с чистым и открытым взором, словно послушные дети, смотрели на стены храма с готовностью выполнить волю Божью.
Вот уже два года работы по исполнению росписей в сыром, продуваемом сквозняками, храме постройки 18 века . Эта молитва часто приходила на ум , когда казалось силы на исходе и от сырости начинали болеть суставы . Василий, и два его товарища по кисти, за это время выполнили основную часть росписей. Сюжеты на библейские темы, выполненные с момента постройки храма, были практически утрачены и уничтожены толстым слоем копоти и температурными перепадами - холод зимой, дожди и сырость - осенью и весной. В советское время храм был закрыт, окна выбиты и функционировал как колхозный склад зерновых. На месте алтаря стояла зернодробилка, а в выломанном проеме стены застрял сломанный трактор.
Сидя лицом к отштукатуренной и белоснежно загрунтованной стене Василий мысленно уходил в прошлое и осязаемо видел согбенную спину художника , который до него, 150 лет назад, также вложил душу и сердце, создав образы святых с отрешенными и строгими лицами . Кто они были эти люди, как жили, любили, страдали, с какой надеждой шли в этот храм и верили ли в вечность? Верили, наверное, иначе бы не взялись за такую нелегкую работу.
Когда Василий с друзьями и с отцом Иоанном впервые переступили порог храма, глазам представилась картина из средневековья- черные, закопченные стены с отвалившимися большими кусками штукатурки и сохранившимися кое –где фрагментами росписей. Было нетрудно определить, что росписи были выполнены не профессионально, с большим нарушением технологий, отчего они сплошь были покрыты кракелюрами и при малейшем прикосновении просто сдувались с поверхности стены. Была масляная роспись по цементу, грубейшее нарушение технологии храмовой росписи в 17-18 веках. Такую технологию применяли в основном из-за дешевизны и быстроты исполнения.
Но тем не менее, в душе Василия было мысленное преклонение и благодарность тем, кто впервые оживил стены храма и внес дух святости и таинства непостижимости бытия . Кто они были, эти первые?
Время советов навсегда уничтожило связь времен. Все бумаги и документы были сожжены, последние служители церкви после революции 17 года были сосланы или расстреляны. История страны начиналась с момента революции, все остальное было перечеркнуто черной краской, выжжено из памяти народа. Но вот наступил тот самый кризис, который в научном коммунизме характеризуется известным определением –верхи не могут, а низы не хотят жить по –старому. Социализм умер, не дотянув до коммунизма. Наступили те жуткие 90 е, которые все в России вспоминают как момент затмения в сознаниях людей или черную полосу перед пропастью
Но случилось то что, должно было случиться рано или поздно. Народ вспомнил о существовании Бога, устав от разрухи и всеобщего хаоса вдруг прозрев потянулись к Вечным духовным ценностям . Все, начиная от самого богатого и кончая самым последним негодяем, вдруг осознали , что есть Нечто выше, сильнее и могущественнее всего земного.
Можно долго расписывать, как уговаривал художников отец Иоанн взяться за восстановление росписей, как он, бывший десантник занес на 10 этаж в мансарду к художникам , пешком, 4 банки пива, по 5 литров каждая и литр водки. Но в разгар беседы, как всегда, этого не хватило и Василий с «отцом» вдвоем, в пьяном виде , сели в старенький «жигуль» и в 3 часа ночи поехали в кабак за водкой . Отец Иоанн властно, в рясе священника, развалился за столом, а официант в одно мгновение принес все, что он попросил. Тут он был свой человек, как понял Василий.
Добавив выпивки продолжили обсуждение темы росписей до 4 утра , подписали договор в 3 раза меньше того, что просили, (потому что дело Богоугодное, как твердил постоянно отец Иоанн) Лишь в 5 утра все упали замертво и проспали до вечера наступившего дня. Все это были рабочие моменты, житейские дела, как принято говорить на Руси.
Приступив к росписям работали с увлечением, без больших перерывов и каникул. Все понимали, какое счастье и огромная ответственность выпала в этой жизни на каждого и были полны решимости отдать этой работе все свое умение и старание. Разве что иногда кто- то срывался в загул на недельку из- за нахлынувшей усталости и болей в руках и спине от постоянных неудобных поз во время работы. Все сполна прочувствовали, каково было предшественникам, которые когда-то точно также выполняли эту работу. Физически исполнение такой работы требует терпения и мужества. Есть такие участки ,на стенах, где из- за архитектурных особенностей очень трудно добраться до стены, а тем более создать хорошее произведение ,которое должно остаться на долго.
Неоднократно приходилось сидеть на большой высоте в очень неудобных позах, на перекладинах между арками, соорудив нечто вроде вороньего гнезда, стоя на ней на одной ноге тянуться до вершины арки, чтобы создать там очередной образ. Но зато как ликовала душа, видя, как светились со стен святые образы, как красиво и изящно парили светлые ангелы , как радовались прихожане и постоянно благодарили художников за возрождение росписей .
Уходили из храма всегда под вечер, наполненные приятной усталостью и радостью, ведь дело делалось Богоугодное . Долго, задрав головы вверх, критически оценивали созданное за день и мысленно думали о том, как бы достичь той божественной сущности ликов святых, которая исходила от росписей великих мастеров Руси и возрождения .
В процессе работы, сидя на лесах или на жердочке на высоте, становились слушателями утренних и вечерних молитв, литургий, отпеваний, венчаний, а иногда становились невольными слушателями чьих- то исповедей. Тут- то приходилось удивляться тому, как сложен и разнообразен человеческий образ жизни и настолько люди все разные . Кто- то просил прощенья за плохие поступки, кого- то мучала совесть перед ушедшими, но не успели просить прощенья, кому- то изменяла жена, потому, что он неумело ее любил и не удовлетворял ее плотские потребности, у кого- то любимый человек погиб в Афгане, не писал долго, а она плохо о нем думала…
Жизнь храма очень разнолика и не всегда отвечает нашим представлениям о святости, доброжелательности, милосердии и бескорыстии в стенах храма . Чем больше Василий находился там, тем больше понимал, что Бог Он там, за пределами этого храма, в том далеком неведомом мире, который мы рисуем на стенах или на иконах с Его позволения и Его руками.
Руками художника водит Сам Бог и поэтому иконы и росписи не подписываются, таковы требования Православной Веры. И действительно, приходит тот самый миг, когда голос внутренний (или свыше) говорит- стоп! Ты сделал все возможное и теперь эта работа принадлежит не тебе, а Времени. Ощущение отрыва , он уходит, отрывается от тебя, а ты тут , остаешься со своими земными заботами и делами . Но с каждой новой законченной работой происходило нечто неведомое и новое, душевное наполнение какой -то странной силы, которая отдаляла Василия от страха смерти. Смерти нет, нет, нет... об этом говорят все сюжеты из жизни Иисуса, которые он изображал…
В иконографии храмовой росписи есть основные и главные сюжеты из библейского повествования . Это: житие Богородицы Марии, Рождество Иисуса, четырех евангелистов, Вознесение и т.д. Эти сюжеты и другие украсили стены храма, появился дух и та торжественная сила, которая исходит от лика святых несущих печать многовековой мудрости , кротости и Веры. Прихожане смотрели на испачканных художников красками с ног до головы как на посланников с неба, постоянно благодарили, желали сил и здоровья.
Это лучше всего компенсировало потери в рублях от жестокой инфляции, которая съедала и так не большие вознаграждения за этот не легкий труд . За месяц ожидаемое заработанное уменьшалось почти вдвое. Время 90 ых, этим пожалуй все сказано- никаких прав, законов и жаловаться некому. Бог на небе, а грешники на Земле и до него далеко.
Но ведь мы делаем Богоугодное дело , постоянно твердил отец Иоанн. И тем более все трое прошли обряд причащения . Обещались перед Богом выполнить эту работу.
И вот пришло время для росписи сцены страшного суда, как одной из самых важных сюжетов, которая должна провожать прихожанина при выходе из храма на огромной стене. Разработанный Василием эскиз повезли с отцом Иоанном к архиепископу на утверждение. Никаких вольностей в церкви- начальство, оказывается, утверждает и подписывает, как в любом государстве. Отец Иоанн набивает старушку «пятерку-жигули» съестными продуктами с хорошего рынка (продукты и зелень в марте в то время были в хорошей цене и не всегда были в наличии) засовывает за пазуху большой кулек с деньгами (десятина архиепископу от своего прихода ) и с Василием едут на поклон.
При встрече с высшим начальством отец Иоанн падает на колени, целует подол облачения архиепископа, привстает на колени и целует поочередно беленькие руки наместника. Тот его крестит трижды, сверху вниз . Не очень долго обсуждают эскиз будущей росписи, все очень довольны, особенно отец Иоанн, который после трехнедельного запоя готовился к самому худшему. Слабость, приобретенная во времена советской жизни, не отпускала его сразу. Но дары смягчили сердобольное сердце архиепископа и он отпустил ходоков с миром и благословением на исполнение Богоугодного дела. Где было взять правильных и святых в то время ? Святые на небесах, а мы на грешной земле.
Работал Василий над этой росписью как одержимый. Радовало то, что удалось убедить отца Иоанна не копировать шаблонные картинки, которые рассылались в массовом порядке из Москвы, а исполнить собственную трактовку Страшного суда . Кто тут только не приходил в голову, начиная от византийских мастеров, Дионисия, Никитина, Грюневальда, и тысячи других художников, кончая Босхом и Микеланджело.
В центре задуманной картины восседал Иисус. Он вел праведный суд над душами , которые появлялись на весах судьбы перед Верховным судом и т.д. Все в рамках канонов. Но .. Бабки начали шушукаться за спиной художника , а однажды баба Варвара, суровая стражница за порядком в храме, прямо заявила – ты зачем святые образы изображаешь как наших смертных работников храма? Разве можно апостолом изобразить нашего Николая, я же вижу, ты его нарисовал? Какой он святой!? Пусть и хороший человек. А зачем батюшку Иоанна изобразил на весах перед судом? И почти шепотом:- да ему, за его пьянство, туда вон, в чан с кипящей смолой! А этот, под задницей черта, это ты что- ли с кисточкой около ада? А себя- то туда, за что, пусть Бог решит, если такую работу в храме делаешь может и получше места найдет, кроме ада. А эта уборщица наша, Клава? Этот отец Александр перед вратами рая ? Ну этих, Бог с ним, можно туда рисовать, ладно, хорошие и добрые люди. Я не против.
Василий отнекивался как мог, дескать это случайное сходство, люди во все времена похожи, ничего в этом удивительного нет. Но он лукавил, потому что рисовал этих людей с натуры и сознательно вставил эти образы в сюжет картины. А с кого же рисовать, если не с живых? О ком Библия, Книга всех Книг? О людях, смертных и грешных. Значит и на стенах должны быть лики земные, убеждал себя Василий.
И произошло удивительное! Отец Иоанн, со временем, перестал потреблять спиртное, Отец Николай и отец Александр служат в этом храме до сих пор и люди не нарадуются ихней службе и добродетели. Василий, сам того не осознавая, поднял их на другую ступень собственного достоинства и самооценки . Подчеркнул значимость того, чему они посвятили свою жизнь. А его решением руководил глас свыше, это было решение Бога.
Но за такую вольность художник все- таки был наказан.
Огромная роспись заканчивалась изображением черта, который в аду кидал в кипящую смолу несчастных осужденных Верховным судом. Василий, стоя на стремянке, в очень неудобной и не устойчивой позе, с большой палитрой в руках, накладывал последние мазки на изображении черта. И вдруг, снизу настойчивое; – Вася, Василий! … Это юродивый Николай вернулся из психушки. Когда он не болел, был добрейшим человеком. Но наступали моменты, когда в него вселялись какие- то темные силы и он становился буйным , агрессивным. И его на время отправляли в местный психдиспансер к врачу Беккеу, откуда он возвращался какой- то тихий и безликий. К Василию он привязался и они иногда с ним общались по приятельски, что ему особенно нравилось .
И вот он в очередной раз вернулся и увидев художника на стремянке решил поговорить. Василий, повернувшись в его сторону, держа в одной руке кисть, а в другой большую палитру, не удержал равновесия и вместе с лестницей полетел на мраморный пол. Каким –то седьмым чувством он изловчился при падении и сумел упасть не головой вниз на мраморный пол, а левым боком на сложившуюся стремянку.
Сломанные два ребра долго не заживали, но работа не была приостановлена. Заходя в храм, устроившись поудобнее около стены и настроив палитру, Василий забывал о боли в боку и погружался полностью в работу угодную Богу. Возможно Бог помогал заглушить боль и помог ему при падении. Кто его, знает, размышлял Василий – бывший атеист, может Он действительно незримо существует и иногда вмешивается в наши судьбы?
Продолжение следует