В низину с южного Двора предзонников Кирр спустился один, не считая его личных телохранителей. Он обходил хижину за хижиной, но мало воинов вызвалось снова вернуться через Врата, чтобы попытаться договориться с пятипалыми о мире и дружбе. А потом уйти с Прародины, которая встретила их не пряником — настоящим кнутом.
Сходка Старших кварталов, назначенная на утро на поляне у четвертого квартала, не состоялась. Поломало запланированную сходку нападение аборигенов на пятый квартал — так предзонники назвали небольшую деревеньку, граничащую с лесом и отстоящую недалеко от Врат. Несмотря на неплохую подготовку предзонников, аборигены взяли верх и пленили всех. Варвары захватили с собой даже раненых предзонников, оставив на месте деревеньки лишь пустые хижины. Унесли аборигены с собой не только всю живность, но и нехитрую утварь предзонников.
Предзонники пятого квартала вели себя беспечно, поэтому так и получилось.
Кирр подошел к пятому кварталу часам к десяти. На половину одиннадцатого сюда должны были прийти не менее трех десятков воинов. Врата — две огромных сосны, окруженные подлеском, были на месте. Присмотрелся к тропинке, которая вела к Вратам. По ней никто не ходил. Трава, выросшая почти по колено, была нетронута.
Ни к половине одиннадцатого, ни к одиннадцати, никто из воинов не появился в условленном месте. Лишь ветер упрямо гонял сухие листья по поляне.
«Они что, сговорились? — удивлению Кирра не было предела. — Мы же собрались туда! Что творится?»
Никто ему не ответил.
Не долго думая, Кирр рванул к соседнему поселку. Из него больше всего воинов вызвалось идти с Кирром.
Спустя пять минут Кирр с горсткой телохранителей, которые теперь сопровождали его всюду, стоял на пригорке как вкопанный и не верил своим глазам: в поселке остались хижины, утварь, развешанная на веревках постиранная одежда — все, но не было ни одной живой души.
«Сплю?»
Уколол ножом палец. Скупая боль и выступившая капелька крови указали, что он не спал.
Непонятное и непонятое еще больше смутило воина, удивило. Да нет, Кирр был потрясен. Складывающаяся ситуация если и не напугала всмерть предзонника. но все равно было отнюдь не весело у него на душе.
В тишине, лишь изредка прерываемой шелестением сухих листьев, треснула, как выстрел, ветка. Это вернуло Кирра в непонятное сейчас. Рука машинально метнулась к заплечному мешку. Выхватив метательный шар, Кирр медленно повернул голову на звук, чтобы при опасности расправиться с врагом. «Врагом» оказалась дикая свинья, которая увидев двуногого незнакомца, ошарашено уставилась своими маленькими глазками на Кирра. Затем она по-поросячьи взвизгнула и бросилась вглубь леса, без разбору ломая подлесок.
Это было первое живое существо, которое Кирр встретил за последний час рядом с двумя поселками. А ведь его должны были окликнуть дозорные, когда он мчался к поселку.
Никого.
«Но где же люди?» — недоумевал Кирр, бросая в заплечный мешок ставший ненужным метательный шар и переваривая случившееся. Затем он, дав команду горстке телохранителей, чтобы те отдыхали, еще раз обошел пустой поселок Он был сер и нем. Ни единой живой души.
«Испарились они, что ли, — подумал Кирр, проходя по главной улице. — Но этого же не может быть! Да, я мог где-то невзначай, шагнуть, как говорил Проша, в иные параллели — существуют же Врата, соединяющие Прародину с Землей. Но тогда здесь не было бы поселка!»
Пребывая в неведении, Кирр решил сначала вернуться к Вратам, а потом пройдя рядом с ними, наведеться в восьмой поселок.
Он шел назад по той же тропинке, что час назад, но Врат не нашел, как и дороги к восьмому поселку.
Парню не стало страшно. Он был воином. Шагая вперед, он понял, что в одиночку ему не справиться с тем, что ему и предзонникам уготовано здесь. Кирр думал, что мир огромен и, видимо, многолик в своих параллелях. Может он преступил тот порог, о котором его в свое время предупреждала Праматерь во время второй встречи с ним. Но он не хотел пребывать в одиночестве. Он понимал, что сам не справится, не решит все вопросы, которые навалились на него и всех предзонников. Здесь необходим был коллективный разум. Но кто ему мог помочь, кто мог стать тем «собирающим»? Теперь Праматери не было. Пока. Понятно, без Праматери Кирру мог помочь Проша, могли, да нет, должны были помочь все старшие кварталов, но каждый из старших кварталов захотел стать царьком... Вот здесь, на Прародине, все язвы и открылись...
И неожиданно Кирру показалось, что весь этот мир он придумал сам еще в детстве. Кирр стремился попасть в него. И так уж случилось, что он нахордился нынче здесь, в своем выдуманном мире. Хотя мир был изменен кем-то другим. Или его мир вдруг взял и перехлестнулся с другим миром, автором которого был уже не Кирр, а некто другой. Не Парма ли? Догадка- догадкой, но Кирр даже воспрянул духом. Да, да, скорее всего это ее мир вошел в мой. Пусть даже без спросу. Хотя... ее миру не нужно было спрашивать разрешения, чтобы слиться воедино с его, Кирра, миром...
...Размышлял недолго. Решил наведаться в восьмое поселение, которое было дальше всех. Сначала шел по сухой тропе. Потом под ногами сначала захлюпала ржавая вода. После очередного поворота, Кирр уже едва выдирал свои, уже порядком намокшие ботинки из зловонной жижи. А виной всему стали затяджные дожди.Вскоре они поднялись на пригорок и на тропе стало посуше.
Подходя к поселению предзонников, Кирр с воинами услышал звуки ожесточенной битвы. Были и крики отчаяния, и резкие, отрывистые голоса командиров.
Кирр даже не стал приказывать горстке своих воинов. Они, не раздумывая, рванули к поселению, которое атаковал неприятель и сразу же врубились в схватку.
Была кровавая сеча. Метательные шары предзонников «носились» по полю брани, словно раздраженные осы. В ход шли и ножи. Не брезговали предзонники и рукопашным боем, которому начал учить предзонников Короленко. Разве что киллербаллсов предзонники не применяли. Шарики-убийцы могли поразить и своих.
Неожиданная подмога нарушила планы местных пятипалых варваров, которых было в десять раз больше, чем предзонников. Аборигены были паршивыми воинами, можно сказать, никакими, но у них было живое оружие — зеленые гадины с длинными, словно плети, присосками. «Удавы» бросались по команде хозяина на каждого и были настолько быстры и проворны, что не каждый предзонник мог противостоять им. «Удавы» в долю секунды «пеленали» жертву так, что она сразу обездвиживалась. В «Объятиях» зеленых удавов предзонник не мог даже пошевелиться, не то, что вести борьбу еще и с хозяином гадины, который добивал жертву огромной палицей.
И все же, предзонники выиграли эту битву. Трупы аборигенов и расчлененные удавы лежали штабелями. Хотя и предзонники недосчитались девятнадцати воинов и шестнадцати женщин и подростков.
Варвары, «огрызаясь» и бросая оружие, с позором отступили, но это не говорило о том, что они через день-два не полезут снова.
Никто не оплакивал павших — у предзонников не было такого обычая. Их просто снесли в одно место, положили тела на собранный хворост и подожгли. Конечно, если бы это было в Предзонье, погибших приняло бы Шестое озеро. А здесь обходились огнем.
После сожжения все собрались в центре поселения. Изувеченные варварами постройки без крыш, с покосившимися стенами, выпирали болезненными шрамами и, казалось, с осуждением, взирали на всех.
Все жители восьмого поселения были угрюмы, молчаливы. Кирр и воины, вовремя пришедшие на помощь в восьмой поселок, тоже молчали. Два дня назад Старшие восьмого поселка отказались от помощи, и за это поплатились, хотя, как знать: не будь этой сечи, возможно, все планы Кирра и его помощника Проши, скорее всего, пошли бы наперекосяк. А так Кирр выслал несколько партий разведчиков. В каждой партии было по семь новобранцев и по два самых опытных воина. Вот им Кирр с Прошей и поручили создать пока примитивную карту тех участков, которые были определены партиям.
* * *
Намерения аборигенов неплохо прогнозировались. Они не хотели делить среду обитания. Появившиеся на Прародине предзонники нарушили устоявшийся уклад жизни. Местные некоторое время приглядывались к новопришлым, а затем пошли в атаки.
Два прокола разведчиков! Это много! Очень много. Предзонники явно недооценили аборигенов. В последнее время Кирр нервничал. У него ничего не выходило путного. С каждым днем предзонники теряли все больше и больше людей. Не могли помочь Кирру дельными советами ни Проша, ни старшие кварталов.
Ежевечерние летучки тоже ничего не давали, кроме очередной головной боли и бессонной ночи. Рушились все планы, рушились надежды на счастливый конец после переселения предзонников на Прародину, которая в первые дни встретила их с «распостерными» объятиями, а теперь преподносила сюрпризы один похлеще другого.
Нынешняя летучка проходила за пределами Южного Двора, от которого основная группа воинов была почти в сутках ходьбы.
Составляя листы-отчеты вернувшихся к началу летучки разведчиков в цельный кусок, Кирр опять же был на взводе. Флегматик по натуре Квон все так же, почти безучастно наблюдал за тем, как Кирр прочтя каждое донесение, складывал небольшие листки рядом с пеньком, на котором сидел. По поведению Кирра и его хмурому лицу было видно, что ближайший день будет у воинов отнюдь не блестящим.
Рядом с Квоном стоял, теребя свою короткую бородку Парис. Сначала он молчал, а потом вдруг подал голос:
— А знаете, что? Если у них, то есть у аборигенов, существуют их зеленые гадины, «собачки», с которыми нам нелегко справляться, то ведь мы можем тоже приподнести аборигенам свой подарочек — мурашей.
— Чего? — поднял невеселые глаза Кирр.
— Мурашей, Кирр. Эти твари Предзонья показали бы, на что способны.
— Ты бы еще сказал, чтобы сюда допустить отряды ГОшников. Те действительно показали бы, где раки зимуют, и сказали бы о себе свое слово.
— Это как сказать. Думаю, прортив зеленых гадин только мураши могут помочь. А о ГОшниках лучше бы ты, Кирр, не напоминал.
— Все, о ГОшниках молчу, но... — Кирр чуть улыбнулся, но ты представляешь, что может случиться, если мураши расплодятся здесь в немыслимых масштабах? Они сожрут здесь на Прародине всех и вся — и аборигенов, и нас, и всю живность, да и нет у нас ни одного мураша...
— Велика проблема, — хмыкнул Квон. — Вернуться в Предзонье, ведь его не разрушили полностью пятипалые, пойти в подземелье и забрать оттуда пару или две мурашей...
— Каким образом? Это колония, Квон. Если мураши заслышат, вернее почувствуют, что на их колонию напали другие, они из обидчиков оставят лишь обглоданные скелеты. Разве ты не знаешь об этом.
— Ничего. Все равно с мурашами, думаю, можно справиться. Ведь мы же прошли через тоннель и миновали их. Тогда мы заэкранировались от них. А в данном случае следует заэкранировать несколько мурашей и умыкнуть их оттуда, доставить через Врата сюда. Вот тогда аборигены попляшут!
— Но этого делать нельзя. Стоит выпустить мурашей на Прародине, Квон, они мгновенно распложатся и сожрут всех!
— Я ведь не говорю о том, чтобы выпустить их на волю. Нужно приручить мурашей. Как в свое время приручили собак. Чтобы аборигены и носа не казали к нашим поселениям.
— Мураши вышли из под контроля ученых Предзонья очень давно и стали довольно агрессивными. Даже быть рядом с одним мурашом опасно, а если их будет десяток, сотня? Нет, мы не справимся, — подал голос всегда осторожный Проша.
— Ты историк, Проша, вот своей историей и занимайся. Как говорят пятипалые, влез в политику, там и сиди. А мы о своем. Думаю, найдется способ, как приструнить мурашей.
— Да, но для этого их надо приволочь из подземелья, а оно за Вратами.
— Значит, сбегаем в Предзонье, заберем мурашей, и назад. Думаю, это много времени не займет. Дорогу мы знаем, так что...
— А ты уверен, что Врата пропустят мурашей?
— Всё и всех пропустили, значит, пропустят и мурашей. А не пропустят — будем думать, как их доставить сюда.
— Думаю, что эта затея очень опасна, — наконец снова подал свой негромкий голос Квон.
Парис повернул голову к Квону:
— Ты предзонник, воин, и заговорил об опасности? С каких это пор?
— Поговорили, и будя! Отдохнули. Пора, в дорогу. Утра ждать не будем, поскольку все складывается, судя по донесениям разведчиков не в нашу пользу. — Кирр поднялся с пенька. За ним стали медленно подниматься с пней и валежника остальные воины. — Хотя, возможно ты и прав, Парис. О мурашах следует подумать. Это первое. Второе. Знаю, что наши разведчики подустали, но после приход на Южный Двор и небольшого отдыха, все группы без исключения, отправятся по намеченным маршрутам. Обо всем я доложу лично старшим разведгрупп. А теперь — домой.
* * *
Кирр велел разведчикам аккуратно и незаметно прочесать всю южную часть полуострова. Именно оттуда, из-за южных холмов совершали аборигены свои дерзкие набеги на поселения предзонников.
Как и рассчитывал, уже спустя полсуток были получены первые «сведения». Десятая часть разведчиков, в меру «пошумев», вернулась. Остальные растворились в лесной чащобе, среди скал. У них была задача посложнее.
«Невидимки» прибывали на базу по двое, с аккуратно зарисованными квадратами, которые затем должны были лечь на создаваемую карту. Она лежала на столе перед Кирром уже через два дня. Это была огромная карта, составленная из сорока двух квадратов. На ней недоставало лишь двух кусков.
Четверку разведчиков ждали до последнего, но спустя четверо суток стало понятно: ребята либо нарвались на засаду аборигенов, или их сожрали в лесу клыкастые прыгли. Надежды на их возвращение еще оставались, но были призрачными.
Сначала Кирр хотел послать по следам не вернувшихся разведчиков еще несколько групп, но решил сначала вместе со старшими разведгрупп более детально изучить имеющуюся карту, а уж потом принимать решение.
Даже без недостающих кусков, карта показала не очень-то приятное. Южная часть полуострова была настолько плотно напичкана небольшими поселениями аборигенов, что, казалось, негде было яблоку упасть. Самое большое поселение, в котором разведчики насчитали около четырехсот хижин, было в часе быстрой ходьбы от южного Двора предзонников. Это, конечно, навело на неприятную мысль, и выводы были отнюдь не в пользу предзонников. Кровожадные и недалекие аборигены могли буквально ежечасно нападать на кварталы предзонников. Да, они бы теряли немало своих воинов, но ведь предзонников, прошедших через Врата и вернувшихся на Прародину было не так уж много. И с каждой битвой их оставалось все меньше и меньше. Аборигены же лезли на поселение предзонников. как тараканы, которых не счесть.