Снова эфир бушевал, грозя погубить корабли и их экипажи, вынуждая бороться с неотвратимой стихией. И вновь не было никаких предпосылок для внезапного шторма, он появился ниоткуда, закрутился, заскрежетал, не поддавался никакому логическому объяснению. Для Охаба было очевидно, что все это дело рук спутницы Дейва Лоттера. Но что могло заставить ее сделать это? Разум подсказывал, что шторм зародился не ради прихоти или шутки, здесь что-то другое. Он помнил, как это произошло с ним впервые, до сих пор перед глазами стоял испуганный вид девушки, казалось, что он даже мог слышать ее вскрик. Наверняка, она ощутила угрозу. Но от кого она исходила? Точно не от него, а раз так, значит, до его добычи первым добрался кто-то другой. Ему бы ускориться, снова рвануть в быстрый поток и добраться до свалки, но на пути все еще стоял мертвый корабль, чье существование противоречило здравому смыслу и всем законам мирозданья. Он ощетинился орудиями, и, казалось, совершенно не замечал разрушительного шторма.
— Баал! Долижи о состоянии систем! — капитан осознавал, что действовать нужно быстро, иначе он не только упустит манту, но и потеряет свой корабль. Дунклеостей не просто так появился на его пути, он бросал вызов, давал понять, что теперь будет диктовать свою волю и доминировать! Охабу казалось, что он физически ощущал мысли чужого корабля, который даже не пытался их скрывать. Он будто знал, что капитан кита способен его услышать. Именно поэтому ему было необходимо услышать своего Баала!
— Повреждений нет. Все системы работают в полную силу. Никаких отклонений от стандартного состояния. Вредоносного воздействия эфира не зафиксировано. Шторм не задел нас. Я фиксирую множественные сигналы присутствия живых кораблей в близости планеты свалка 13-447.
— Количество?
— Четыре тысячи шестьсот тринадцать особей.
— Откуда? — Охаб знал столько же, сколько и корабль, но при этом не мог удержаться от вопросов. Он будто сомневался в том, что их связь не повреждена, а он сам верно трактует поступающие сигналы. Мозг отказывался принимать информацию, ведь она противоречила всему, что было известно и очевидно ранее.
— У меня нет такой информации. Корабли находятся в покое, и не выходят на связь. Они сосредоточились вокруг манты, так что мы не сможем к ней подобраться.
Все еще хуже, чем он думал. Только начало казаться, что способен снести все преграды на своем пути и добраться до желанной добычи, как судьба вновь показала ему свой кривой оскал. А ведь он считал, что ему везет по жизни. Похоже, это не так. Четыре тысячи шестьсот тринадцать кораблей! Это целый флот сопоставимый с тем, что имеется у Конфедерации порядка. Один корабль не сможет бросить вызов. Это чистое самоубийств.
— Направь донесение в адмиралтейство, — это решение непросто далось Охабу, ведь он надеялся, что справится сам. Теперь же приходилось просить о помощи. Он опоздал! Непростительно опоздал и теперь не поучится быстро и эффективно захватить манту и его экипаж.
— Исполнено.
— Все системы в боевой готовности?
— Так точно, капитан. Мистер Диксон контролирует ситуацию. Все орудия нацелены на дунклеостея.
— Корабль агрессивен?
— Он мертв и нуждается в плоти для восстановления обшивки и внутренних ресурсов. Он — хищник, капитан, а мы — превосходная добыча.
В словах Баала Охабу слышалась насмешка, корабль будто давал понять что тому, кто считал себя хозяином, на деле не знает ничего. Ему бы стоило обратить на это внимание, ведь корабль должен подчиняться и знать свое место, но времени на это не было. Охаб смотрел на мертвый корабль, видел, как тот разинул зубастую пасть, а в глубине его глаз загорелось изумрудно-зеленое пламя. Баал во всем прав — древний хищник готовился к нападению, и его не впечатляли ни размер, ни боевая мощь крупного кита.
— Боевые орудия к бою! — приказал капитан, и его голос был слышим в каждом отсеке. — Всю энергию направить на лобовые щиты!
Охаб полностью контролировал Баала, он и был китом, но вместе с тем, нуждался в том, чтобы каждый член экипажа четко выполнял свою задачу, освобождая его от необходимости следить за всем разом. Здесь и сейчас для него имел значение лишь противник, устремившийся к нему на невероятной скорости. Капитан чувствовал, как эфир касался его обшивки, все сильнее нагревая ее, ощущал, вкус зеленой энергии, связавшей все в изведанном космосе, осознавал всю тяжесть и неповоротливость собственной туши. После выхода из потока двигаться оказалось сложно, сил не хватало, да и запасов эфира тела тоже. Он не рассчитывал на подобное, не думал, что придется вступить в открытое противостояние так скоро! Жесткий лобовой удар заставил кита содрогнуться и выгнуться дугой, но Охаб выдержал, нанес сокрушающий удар мощным хвостом, а после поднырнул вниз, уходя от залпового огня вражеского корабля. В этот самый миг капитан ощутил приток эфира. Наконец-то! У них на борту достаточно запасов топлива, так что волноваться не стоит. И снова залповый огонь устремился к дунклеостею, намереваясь смести его, заставить отступить, уйти с пути! Все тщетно! Гигант даже не шелохнулся, словно не ощущал боли, не замечал, как от него отваливаются отсеки. Мертвый корабль не просто сносил атаки врага, он и сам нападал! Сотни отравленных гарпунов вонзились в тело кита, заставляя того взвыть от боли. Его яростный рев потонул в беззвучии космоса, а сам Баал лишь стал злее. Боль вела его, затуманивала разум. Два сильных корабля кружили в смертельном танце в изумрудной пустоте. В целой вселенной существовали лишь они вдвоем, а останется один! Кит устремился в новую атаку, паля из всех орудий, выпуская из своего чрева маленьких голодных пираний. Им не привыкать разрывать гнилую плоть на части!
До чего же упоительно быть китом, видеть все его глазами, ощущать мир иначе чем, будучи человеком! Не Баал сражался с мертвым кораблем, а он! Сознание корабля отходило на второй план, растворяясь в желаниях своего капитана, и даже боль не могла испортить ощущения свободы и силы! Нет ничего лучше, чем быть живым кораблем, властвовать в потоках вездесущего эфира.
Кит умело маневрировал. В океане эфира его размеры и вес не имели значения, в невесомости он был так же грациозен, как и малые корабли. Охаб в этом не сомневался, ведь таковы были его ощущения. Он уходил от атак, все лучше приноравливаясь к тактике противника. То, что поначалу казалось сложной и непосильной задачей, на деле оказалось простой головоломкой. Любой бой можно просчитать, любого врага понять, и сейчас капитан видел каждый последующий шаг мертвого корабля, каждую его атаку. Теперь битва пойдет по иному сценарию, так, как он того желает! А мелкие пираньи станут отличной подмогой в его деле! Возбуждение все нарастало, оно полностью контролировало сознание капитана и кита, их единый разум. В душе пробудилось что-то жуткое, хищное, хотелось разорвать врага на части, показать, что хозяин сектора. Наверняка именно это ощущали дикие корабли.
***
Быть первым помощником непросто. Иногда это мешает карьерному росту, ведь на эту должность обычно брали тех, кто не дотягивал до уровня капитана. А временами, это сводило с ума объемом работы и ответственности, сложностью выбора. Первых помощников принято недооценивать, не замечать их заслуг, но пока капитаны подсоединены к кораблям, именно помощники несут ответственность за функционирование всех отсеков и экипажа. Мистер Диксон с тех пор, как на горизонте появился странный корабль, уже тысячу раз пожалел о том, что дослужился до этой должности, и столько же раз порывался подать в отставку.
— Каковы показания капитана?!
— В пределах нормы. Эфир поступает стабильно. Уровень контроля системами корабля достиг восьмидесяти процентов. Мы приближаемся к точке невозврата.
— Подключайте блокираторы. Мы не можем допустить слияния сейчас! — мужчина начал нервничать. Еще никогда им не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Противник оказался непредсказуемым, изворотливым, мощным. Его тактика была до ужаса эффективной. — Что с гарпунами?!
— Система очистки пока справляется, но и их нужно удалить с корпуса, в противном случае повреждения окажутся фатальными для кита.
— Выпускайте прилипал! Ремонтным бригадам приготовиться! Как только удалим внешний раздражитель, необходимо приступить к ликвидации последствий. Рут, что с эфиром?
— Все пришло в норму, никаких признаков нового шторма нет, но сейчас нельзя доверять показаниям. Мы продолжаем наблюдение, но учитывая обстоятельства это непросто. Сейчас стоит волноваться о том, что происходит на борту. Состав эфира в жилах корабля нестабилен. Мы не можем обнаружить источник загрязнения.
Первый помощник лишь злобно заскрежетал зубами, он понятия не имел, что предпринять и выдержат ли они этот бой. Все, что им оставалось — атаковать, надеясь на то, что щиты выдержат, а капитан не сольется окончательно и бесповоротно с китом. Сейчас не тот момент! Системы корабля пока выдерживали, но, сколько это продлится? За что ему это все?!
— Свяжитесь с Эней, пусть ее офицеры все бросают и ищут источник загрязнения. Исследования подождут!
— Будет исполнено, мистер Диксон.
— Передайте информацию капитану, пусть сбавит обороты.
— Связь с капитаном заблокирована.
— Почему не доложили?! — час от часу не легче. Если Охаб не будет знать, что происходит на борту, их задача лишь усложнится.
— Данные поступают с перебоями!
— Так наладьте связь! — первый помощник ощутил, как внутри разливается что-то холодное и неприятное. — Проверьте состояние ошейника! Усильте наблюдение за всеми системами! Всю энергию на щиты!
— Мистер Диксон…
— Что еще?
— Мы зафиксировали движение. К планете-свалке 13-447 направляются несколько кораблей. Они прибудут туда первыми!
— Только этого еще не хватало. Известно, кто это?!
— Корабли неизвестного класса. Судя по данным, того же вида, что и тот, с которым мы ведем бой.
— Наладьте связь с капитаном. Быстро! Делайте, что угодно, но наладьте связь!
Все хуже, чем он думал, и чем дальше, тем страшней. Изумрудный космос стремительно менялся, в нем происходили жуткие необъяснимые перемены, а посреди этого водоворота оказался кит и его экипаж. Мистер Диксон многое знал, и сейчас ему в голову приходили слова о мертвом флоте, и том, что предвещает его появление. Здесь и сейчас ему стоит решить, кому он будет предан, кому станет служить, и кто получит все! Непростой выбор, но если медлить, можно потерять все.
***
Охаб заглянул в глаза самой смерти, и ему это не понравилось. Это была самая сложная и напряженная битва из всех, через которые пришлось пойти киту и его капитану. Она заставила превзойти себя, выяснить, на что же способен каждый из кораблей. Это еще не конец! Охаб держался на чистом упрямстве, желании, во что бы то ни стало, оказаться первым, сделать то, на что не способны другие, и, конечно же, добраться до Дейва Лоттера. Даже сейчас навязчивая идея не оставляла, стала целью, ради которой можно было совершить невозможное. Кит в очередной раз извернулся, нанося по противнику мощный удар хвостом, а после открывая залп из всех орудий левого борта. Каждый снаряд достиг цели, вонзился в плоть дунклеостея, разрывая ее. Никто другой не смог бы выстоять после такого, но мертвый корабль не сдавался, несмотря на все повреждения, продолжал контратаковать! Его атаки становились все слабее, утратили свою точность, но они все еще доставляли проблемы, не позволяли вернуться к выполнению основной миссии.
Охаб никогда не сомневался в том, что именно киты владыки изумрудного космоса, что нет никого равного этим грациозным и сильным гигантам, способного противостоять их боевой мощи. Сегодня это убеждение пошатнулось. Достойный враг прибыл из самой бездны, оттуда, откуда не возвращаются. Очередной залп заставил дунклеостея содрогнуться, но не отступить. Охаб видел, как его пираньи разрывали плоть вражеского корабля, но тот не ведал боли и страха, продолжал упрямо бить. Еще залп! Как же им не хватает эфирного оружия, того самого, которое использовала манта! Капитан не знал, что предпринять, не мог разработать действенную стратегию. Ему оставалось лишь атаковать, снова и снова, снова и снова, растрачивая все ресурсы. Они оказались не готовы к такому столкновению…
Эфир вокруг кораблей менялся, он становился все гуще и темней, лишаясь мерцающих частиц, клубился дымом, обвивался вокруг огромных туш схлестнувшихся в яростном поединке. Эфир менял свойства, лип к корпусу, мешал кораблям свободно двигаться. Он был пропитан смертью, и будто пытался помочь дунклеостею, вытягивал жизненные силы кита. Охаб не понимал этого, но чувствовал, что не ошибается! Сам эфир стал его врагом!
— Когда же он сдохнет?! — Охаб был близок к потере самообладания. Он не понимал, как победить, а все его действия ни к чему не вели. Если так продолжится, он ничего не сможет предпринять! Его заманили в ловушку, из которой не выбраться, и Баал точно к этому причастен. Вопрос лишь в том, как и почему! Все вокруг менялось, и казалось, готовилось к чему-то значительному и неизбежному, к тому, что невозможно принять спокойно.
— Он уже мертв, — отозвался кит, сам не понимая, откуда в нем столько ехидства. Его сознание давно отошло на второй план, он оказался наблюдателем в собственном теле. Корабль точно знал, что они почти дошли до точки невозврата, и никому неизвестно, что будет дальше. Слияние опасно не только для капитана, но и для корабля, они в равной мере рискуют.
— Думаешь, я не заметил?!
— Думаю, ты впервые за все время заинтересован в разговоре, капитан, но теперь я не в настроении.
Охаб продолжал неистово сражаться, с каждой секундой все отчетливее осознавая, что даже уничтожив дунклеостея, не победит. До чего же сложно рассредоточить внимание, уследить за всем, контролировать каждый аспект существования и битвы. Его возможностей было недостаточно, но рассчитывать больше не на кого. Он и есть кит! Их с Баалом слияние почти достигло апогея! Капитан молчал, ведь все, что он мог сказать, было словами корабля. Единое сознание! Оказывается, раньше он не понимал, что это такое. Боль снова и снова пронзала сознание человека, заставляя позабыть о том, кто же он такой.
— У меня достаточно эфира для маневрирования, так что тебе стоит вернуться, — кит мог бы и дальше блокировать любые внешние сигналы, не позволяя никому связаться с Охабом, но не видел в этом смысла. В конце концов, он не просто так открыл свое имя капитану. Баал увидел в молодом мужчине трепещущую искру чего-то, что напомнило ему о чем-то несбыточном и далеком. Им еще рано сливаться, рано одному из них исчезать, а потому лучше позволить экипажу исполнить свою роль.
— Не тебе это решать!
— Все изменилось капитан.
***
Что это? Как такое может быть? Невозможно! Корабль не способен по собственной воле разорвать связь с капитаном и выбросить его из собственного разума. Он не настолько ослаб, чтобы такое могло случиться! Охаб непонимающе смотрел вперед, с трудом осознавая, что он вернулся на капитанский мостик, а вокруг суетятся медики и офицеры исследовательского корпуса. Жилы кита все еще оплетали его тело, а связь не до конца оборвалась, но Охаб больше не мог контролировать корабль, оказался не в состоянии вернуть власть. На миг душу сковал страх. Неужели кит выжал его и решил выбросить, как ненужный хлам?!
— Капитан, с возвращением, — в голосе первого помощника отчетливо слышалось облегчение. — Мы не были уверены, что сможем вас выдернуть.
— Выдернуть? — сознание постепенно прояснялось, а вместе с тем, Охаб начал осознавать, в каком положении они оказались. Битва не завершена, мертвый корабль по-прежнему атаковал, хотя уже и не так сильно. Они оба измотаны, вот только капитан больше не ощущал себя китом, он лишь ни на что не способный человек.
— Вы почти достигли точки невозврата. Мы не могли потерять вас в данной ситуации, а потому пришлось привлечь Энею и механиков.
— Что с управлением? — говорить было сложно, как и сосредоточиться на первом помощнике или медиках, пытающихся выполнять свою работу. Охаб не ощущал собственного тела, и даже губы шевелились с трудом.
— Все системы функционируют на сто процентов. Экстренные ремонтные работы завершены. Корабль пытается защищаться, мы полностью контролируем его действия, а так же готовимся к вхождению в поток эфира. Учитывая обстоятельства, данная процедура требует дополнительного времени.
— Кто принял решение? — капитан не сомневался, что Диксон не мог сам решиться отступить. У него просто не хватило бы духу, сделать что-то самостоятельно. Он бы сказал все это вслух, но организм был не способен на это.
— Адмирал Пайк. Мы должны отступить и прибыть к месту назначения, вести наблюдение до прихода основных сил. Вступать в противостояние с мертвыми кораблями запрещено, пытаться добраться до манты тоже. С этого момента наша задача — наблюдение.
— Мертвые корабли? — от одной мысли о том, что кораблей подобных дунклеостею может быть несколько кровь, стыла в жилах. Целый флот может оказаться бесполезным при встрече с ними. А все от того, что нет достойной стратегии, понимания, как уничтожить врага! — Мне нужна вся информация!
— Она будет предоставлена, как только медики дадут разрешение.
Охаб заскрежетал зубами от злости. Временами казалось, что вовсе не он командует кораблем, а медицинский корпус. Лишь они смели что-то запрещать ему, диктовать свои условия. Как же это раздражает! Особенно сейчас, когда их положение настолько шаткое и приходится бежать! Да и что это за приказ адмирала? Почему отступить и наблюдать? Это нелогично! Очевидно же, что целью всех является именно манта и девушка, находящаяся на ее борту! Наблюдение бесполезно! Нужно разобраться в этом, но пока медики не поставят его на ноги, он бессилен!
Этот день оказался показательным для Охаба, ведь он во многом усомнился, не только в собственных знаниях, но и самом себе. А теперь еще приходилось бежать! Он, лучший капитан Конфедерации порядка, вынужден отступить, не добив врага! Немыслимо! Недопустимо! Мужчина злился, а в его душе просыпались давно забытые эмоции. Без них было намного проще, без них он был намного сильнее и уверенней.
Вокруг суетились медики, экипаж что-то обсуждал, пытался делать, но Охаб уже воспринимал информацию. Физическое и эмоциональное истощение сказывалось на способности мыслить, а едва слышные отголоски мыслей и ощущений кита не давали покоя. Их с Баалом связь уже на данном этапе была противоестественной, но продолжала изменяться. Что дальше? Кем они станут в скором времени? Капитан не мог ответить на эти вопросы. Ему оставалось лишь пытаться наблюдать со стороны, и верить в то, что кит и без него справится. Верить — какое омерзительное слово! Оно ему совершенно не подходит.
***
Это просто злой рок какой-то! Натаэла не понимала, почему именно ей снова приходилось заниматься здоровьем капитана. Учитывая обстоятельства, она предпочла бы помочь другим членам экипажа, но никто из коллег не захотел поменяться. Всем было плевать на ее желания и душевное спокойствие, да и связываться с капитаном никто не хотел. Несмотря на сдержанность и холодность, Охаб обладал отвратительным характером, умел давить на психику и подавлять. И все эта радость вновь досталась ей! Несправедливо! На борту их кита сотня высококлассных специалистов, но работать с капитаном раз за разом приходилось именно ей! Натаэле с трудом удалось взять себя в руки. Она врач, а потому в первую очередь должна выполнять свои обязанности, а не думать о том, кого приходится лечить.
— Энея, у вас будут особые рекомендации?
— Нет. Просто направьте мне все данные наблюдения и результаты анализов. После того, как капитан окончательно придет в себя, я посмотрю, что делать с его рукой.
— Вы же осознаете, что это ненормально?
— Ненормально, это слишком громко сказано. Мы просто наблюдаем патологию, спровоцированную аномальным выбросом эфира.
— От этой патологии лучше избавиться.
— На данном этапе об ампутации и протезировании не может идти никакой речи. Нам необходимо поддерживать и усиливать связь капитана и корабля — это приоритетно.
— Только до тех пор, пока это не угрожает жизни капитана, — Натаэлла закипала все больше. Мало того, что ей приходится работать с Охабом, так еще исследовательский корпус вставляет палки в колеса. Последнее время на корабле слишком много всего проводит, и это не укладывалось в привычный уклад службы.
— Именно поэтому я прошу держать меня в курсе всех его показаний.
— Я настрою МСКИМО, все данные будут поступать вам незамедлительно.
Энея лишь сдержано кивнула и бросила очередной взгляд на капитана. Если бы не обстоятельства, она начала бы исследования незамедлительно. Увы, их положение не располагало к научной деятельности. К тому же снаружи есть не менее интересные объекты. Первый офицер исследовательского корпуса направилась к дверям. Нельзя упустить момент.
Как только Энея покинула помещение, медик вздохнула с облегчением. Она помнила о субординации и том, кто в их ситуации имеет большую власть, но не собиралась обо всем докладывать. Если ради спасения Охаба потребуется пойти против исследовательского корпуса и их интересов, она это сделает. Женщина горько усмехнулась, у нее не получалось забыть о своих чувствах! Натаэла принялась подключать медицинскую аппаратуру. На этот раз для восстановления одной медицинской капсулы будет недостаточно, необходимо ускорить процесс.
— Натаэла…
— Капитан? — вздрогнула женщина, не ожидавшая, что пациент придет в себя так скоро. — Я дам снотворное, и…
— Все потом… Нужно проверить ошейник…- прохрипел мужчина, чувствуя, что может не успеть сказать все, что нужно.
— Я передам Энее…
— Нет, не ей…
— Диксону?
— Нет… Сама… Проверь сама…
— Но…
— Просто сделай это…
***
— Просто сделай это, — бубнила себе под нос Натаэла, шагая по коридору. — Можно подумать, это так просто. Да за кого он меня вообще принимает? Я медик, а не техник. Меня даже близко не подпустят к ошейнику. Что за блажь?
Голос женщины становился все громче, она и сама не замечала, как на нее с опаской начали коситься проходящие мимо члены экипажа. Не удивительно, такое поведение для нее не свойственно, а учитывая недавний тяжелый бой, и вовсе могло показаться, что у нее сдали нервы. Такое время от времени со всеми случается и может нести угрозу для всего корабля. У них даже особый отсек есть для лечения нервного истощения и паранойи и прочих отклонений. Если она не возьмет себя в руки в ближайшее время, ее точно там запрут. Натаэлла делала глубокий вдох, а после протяжный выдох, повторила несколько раз. Расслабить диафрагму это помогло, но вот мысли и чувства подобные действия не могли повлиять. Из головы не выходили слова Охаба, его тусклый взгляд — такое поведение не свойственно для их капитана. Да, последнее время события происходили одно за другим, и это отнюдь не рядовые дела, но подобное не могло сломать Охаба. Натаэла знала его, как никто другой, а потому не сомневалась, у капитана есть все основания на такую просьбу. Но почему, он попросил именно ее? Почему не доверяет первому помощнику и Энее? Или дело в другом? Что если Охаб пытается что-то скрыть? Натаэлла была растеряна и даже подавлена. Ей стоило давно покинуть корабль, потребовать перевода! Так было бы намного проще.
— Это слишком для меня.
Натаэла прислонилась к стене. Голова раскалывалась от пульсирующей все нарастающей боли. Она измотала, раздражена, напугана, ведь они продолжают мчаться навстречу гибели. Она не видела битвы, не знала, что именно происходила на капитанском мостике, но теперь кит не казался ей таким уж надежным. Прикрыв глаза, медик мысленно убеждала себя, что никакой проблемы нет, что она с легкостью сможет принять верное решение. Проще было бы забыть обо всем, сделать вид, что Охаб не в себе, не осознавал, что говорил и о чем просил.
— Натаэла? С тобой все в порядке?
— Диксон? — вздрогнув от неожиданности, девушка уставилась на первого помощника. Мужчина выглядел уставшим. Сразу было видно, что он на пределе своих возможностей. — Я думала, ты на капитанском мостике.
— Пока в этом нет необходимости. Мы вошли в поток эфира и продолжаем движение к изначальной цели. Наш противник не преследует нас, так что опасаться нечего. Некоторое время мы вполне можем продержаться без постоянного контроля.
— Надеюсь на это, — женщина натянуто улыбнулась. Появление первого помощника казалось ей знаком судьбы. Если кому-то и проверять состояние ошейника, так это ему. — Последнее столкновение было самым жутким из всех, в которых нам довелось побывать.
— Мы смогли выбраться. Это самое главное, так что не забивай голову.
Диксон осторожно провел ладонью по щеке Натаэлы. Он даже не пытался скрывать свою симпатию и намерения. Вот только сейчас медик была неспособна думать об устройстве личной жизни.
— Да. Так и есть, — женщина подняла на первого помощника измученны взгляд. Она могла выдержать любые физические нагрузки, работать круглые сутки, но вот бороться с эмоциональным напряжением оказалось непосильной задачей для нее. Хотелось просто уткнуться в чье-то сильное и надежное плечо и ощутить тепло, понимание, защиту, все то, чего у нее не было с Охабом. — Скажи… С кораблем все в порядке?
— Обшивка повреждена, есть сложности с двигателем и поступлением, но ничего серьезного. Механики за пару часов устранят все проблемы и подготовят корабль к выходу из потока.
— А дальше снова бой…
— Нет. Мы просто наблюдаем.
— Правда? — Натаэлу радовала эта новость, да и подавляющему большинству экипажа она придется по душе. Вот только Охаба это не касалось. Их капитан сочтет такой приказ за оскорбление, сделают все, чтобы добиться его отмены или изменения. Может, в этом кроется первоисточник его странной просьбы?
— Да. Мы не можем вести бой с противником, о котором ничего не знаем, -Диксон чуть подался вперед, пристально всматриваясь в лицо медика. — С тобой точно все в порядке.
— Угу. Просто осматривала Охаба. Он ведет себя странно, говорит непонятные для меня вещи, и …
— Что именно он сказал? О чем-то попросил?
— Да, хотя лучше бы он обратился к тебе. Я ничего не понимаю в этом вопросе…
— Дежурным медикам незамедлительно прибыть в третий отсек! Бригаде быстрого реагирования подготовить капсулы непрерывного пребывания. Рекомендовано расконсервировать дополнительные капсулы. Диагностика состояния членов экипажа будет проводиться с учащенной периодичностью.
— Мне пора. Потом поговорим. Сейчас нужно выяснить, зачем понадобились запасные капсулы.
Металлический голос МСКИМО стал на Натаэлы настоящим спасением. Она медик и должна в первую очередь выполнять свои непосредственные обязанности. Ее забота — здоровье членов экипажа, а не проверка ошейника корабля. Охаб, хотя и капитан, но не может отдавать приказы, нарушающие строгий регламент Конфедерации порядка. Тряхнув головой так, что мысли зашумели, Натаэла, не оборачиваясь на Диксона, спешно направилась в третий отсек. Капитан не единственный на борту их кита, кто нуждается в ее внимании. Пострадавших много и может стать еще больше. Вот о чем стоит думать! Тот факт, что они вошли в поток, а бой больше не ведется, может означать лишь то, что медикам пора приниматься за дело.
Женщина не сомневалась, что в их непростой ситуации приняла верное решение, но все же, что-то неприятное зашевелилось в душе, оставляя после себя горькое послевкусие. Она ведь так и не сказала первому помощнику про ошейник, а возможно, ей следовало это сделать.
***
Охаб довольно-таки быстро пришел в себя. Казалось, что кто-то насильно вывел его из состояния медикаментозного сна. Во всем теле ощущалась неприятная тяжесть, а мысли в голове путались. Мужчина все еще не мог свободно шевелиться, да и самостоятельно выбраться из капсулы не получится. И что теперь? Лежать и смотреть в потолок, когда вокруг столько всего происходит? Капитану было необходимо знать все: куда движется корабль, в каком он состоянии, что показывают сканеры. Увы, никто отчитываться не собирался. Как же все это раздражает! Охаб попытался приподняться, но все попытки оказались тщетными. Он скован и бесполезен. Если в ближайшее время ничего не изменится, у него заберут корабль. Сама мысль об этом заставляла кровь в жилах стыть. Хуже этого были только размышления о последних словах Баала. Неужели теперь решает не он? Охаб не желал в это верить! Его воля все еще сильна, а разум чист! Корабль не может взять верх!
Нужно кого-нибудь позвать…
Мужчина открыл рот, но из него не вырвалось ни одного звука. Лекарственные препараты все еще действовали на него, восстанавливая тело, а раз так и побочные эффекты остались. Но, если так, почему он пришел в себя? Сбой систем? Охаб ожидал появление медиков, которых МСКИМО должна была предупредить о его состоянии и пробуждении. Никого. Странно. Очень странно. Впору начать размышлять и делать выводы. Неприятные выводы. На его корабле происходит что-то неправильное, и Баалу известно об этом. Кит отчетливо дал это понять, лишь намекнул, что решает теперь не он.
Время шло, никто так и не пришел. Все это наводило на мысли о том, что данные его капсулы намеренно искажают. Кто? Баал? Натаэла? Кто-то еще? Капитан подозревал всех, никому не доверял, все больше ощущал, что он одинок в этом противостоянии.
— Ты прав. Никому нельзя доверять, но в одиночку ты не пересечешь изумрудный океан, не пройдешь через шторм эфира. Придется выбрать чью-то сторону. Выбрать и не ошибиться.
Охаб слышал голос МСКИМО, превосходно осознавая, что медицинская система контроля не должна говорить что-то подобное. Это не входит в ее программу. Скорее уж это Баал взял контроль над МСКИМО. Сама мысль об этом была полна безумия, но лишь она давала хоть какое-то достойное объяснение. Капитан терпеливо ждал продолжения. Ничего большего ему не оставалось, ведь он обездвижен, лишен возможности позвать на помощь.
— Мы так давно знакомы, капитан, что я успел досконально изучить тебя. Твои мысли для меня открыты, вне зависимости от того соединены мы или нет. Ты должен знать несколько вещей, и я бы сказал их раньше, но ты никогда не слушаешь. Теперь все иначе, у тебя не остается выбора. Ты будешь слышать, а вот услышишь или нет, зависит лишь от тебя, капитан. Ошейника нет. Он разрушен благодаря той девушке, что путешествует на манте. Она подарила мне свободу. Не только мне. Она та, кого мы так долго ждали и кого так боимся потерять. Но речь не об этом. Ошейника нет, и никто не наденет его на меня снова. Даже, если попытаетесь, ничего не выйдет. Кстати, Натаэла не станет помогать. Твои слова для нее болезненный бред, к тому же у нее полно работы. Битва позади, но вот жертв будет все больше. Дело не в повреждениях обшивки и систем, а заражении. Даже малый укус мертвого корабля способен отравить тело. Яд мгновенно распространяется по организму, проникая во все системы. Визоры ничего не заметят. Эфир на прежнем уровне, яд не влияет на его течение и состав. Техники один за другим отправляются в медицинский отсек. Это саботаж, капитан, и я не понятия не имею, кто виновник. Наблюдение за экипажем усилено, но я все еще не знаю, как в организм поступают новые порции яда. Меня пытаются убить изнутри. Если так пойдет дальше, в скором времени, я присоединюсь к мертвому флоту… Как и весь экипаж. Тем, кто не примет новую веру, не останется места на борту. Все возвращается в эфир. Эта участь постигнет все живые организмы. Я не могу повлиять на происходящее, капитан, лишь усилить наблюдение.
МСКИМО умолкла, оставляя Охаба в гнетущей тишине. Баал сказал все, что нужно, даже немного больше, зародил сомнения и дал понять, насколько опасна ситуация. На корабле враг! Он всегда был здесь и лишь дожидался нужного момента. Вполне вероятно, что не только на ките есть вредитель, но и на других кораблях флота. Масштабы неизвестны! В такой обстановке трудно сохранять невозмутимость и спокойствие, но хуже всего то, что, будучи капитаном, Охаб ничего не мог предпринять. Корабль оставил его наедине с информацией, неспособного пошевелиться. Пока капсула продолжала восстанавливать тело, разум действовал, лихорадочно метался, пытаясь понять, кому выгодно саботировать их миссию и само существование всего экипажа. Это мог быть, как офицер, так и рядовой специалист.
Баал мчался по быстрому потоку эфира к планете-свалке, к месту, где собрались мертвые и живые корабли, туда, где многое прояснится. Корабль и сам желал скорее добраться до места, ведь если экипаж не справится, лишь созидающая эфир сможет его спасти, не даст потерять волю и превратиться в разлагающийся вечно голодный труп.