Артисты

               

   Из Кабула, как правило, лагманские жители советского поселка летели транзитом через Джелалабад. Здесь, в цивилизованном Шамархейле, иногда задерживались на несколько дней. Отдыхали, ходили в кино, на концерты. Сюда нередко приезжали из Союза известные артисты. Вот и на этот раз Ваханову сказали, что приехала бригада ЦК ВЛКСМ во главе с заместителем редактора газеты «Комсомольская правда». В ее составе многократный чемпион мира и олимпийских игр хоккеист Александр Мальцев, артистка театра Ленинского Комсомола Алферова и известная грузинская певица Тамара Гвердцетели. К вечеру Еремей вместе с джелалабадскими собратьями уже сидел в небольшом зале, приспособленном для встречи гостей. В зале было не больше тридцати человек. Бригада давала в этот день уже третий концерт и признаки гостеприимства местных ценителей искусства были хорошо заметны во внешнем облике артистов. Старший бригады появился на сцене с микрофоном и предупредил, что Мальцев не может выйти, так как заболел - температура. И в этот момент он вы-ходит – по лицу видно, что у него действительно жар и еле стоит на ногах. Старшему пришлось объявить, что у Саши температура 38,7 из зала крикнули:

   - Почему не сорок?

Старшему не хотелось, чтобы Мальцев выступал в таком «нездоровом» состоянии, но он сам потянулся к микрофону и редактору поневоле пришлось брать интервью:

   - Вот вы, Саша, родились и живете в Москве, как вы относитесь к своему родному городу, к москвичам?

Мальцев взял микрофон:

   - Я родился не в Москве, а в Каменец - Подольске и москвичей не люблю, считаю, что в Москве хорошие люди не рождаются.
   Мальцев, как писалось в прессе, всегда отличался «невиданной в ту пору откровенностью. Эта непосредственность делала его любимцем публики». Старший несколько растерялся, и не стал дальше продолжать эксклюзив, отобрал у хоккеиста микрофон, грубо сказав:

   - Хватит!

Александр с неохотой отдал микрофон, видно было, что ему хотелось еще поговорить.
 
   Ваханов, вспомнив коренного москвича Вечимова, понял, что он с Мальцевым одинакового мнения о коренных москвичах.

   Артистка театра Алферова минут 30 лепетала в волнении, что ей здесь страшно и вы, сидящие в зале, герои, заикалась. Тоже наверно «под мухой». В конце выступила Тамара Гвердцетели, маленького роста женщина с гитарой, начала петь, голос, действительно, сильный, но поперхнулась, закашлялась, минут 5 стояла - не могла отдышаться и ушла со сцены, не закончив песни.

   Через несколько дней Еремей зашел к землякам – летчикам. Они, оказывается, после концерта катали артистов на вертолете. Миша Журавский снял на кинокамеру Алферову в летном шлеме, а Мальцева - за пулеметом, разрешили ему выпустить несколько очередей по проплывающему внизу ландшафту.

   Идет сентябрь, уходит лето, а вместе с ним зной, но не уходят трудности. Афганская Природа не позволяет пришельцам из России чувствовать себя комфортно в чужой стране – возрос в разы уровень заразных болезней: малярии, брюшного тифа и особенно желтухи. Еремей, поджидавший однажды на аэродроме Джелалабада попутного воздушного транспорта, увидел подъехавшую грузовую машину с закрытым тентом. Из нее вышел знакомый прапорщик из джелалабадскй бригады.

   - Привет, воин джелалабадский, откуда, куда, зачем?- спросил Ваханов.

   - Здравия желаю, отправляю в Кабул «дембелей», закончивших службу в Афганистане,- и приоткрыл брезент кузова.
Еремей увидел с десяток молчаливо лежащих в ряд тел, укрытых с головой и торчащими из-под покрывала босыми ногами, на каждой правой ноге за большой палец привязана бирка с фамилией. И его как-то неприятно поразила не смерть этих досрочно ушедших ребят, а именно безмолвная бирка, привязанная к ноге каждому, как к вещи в каком-нибудь магазине. Их повезет на Родину уже не рейсовый самолет, а «Черный тюльпан». Самое тяжелое в смерти - это молчание.
 
   Прапорщики, обычно по очереди, довольно часто сопровождали «груз двести» в СССР. Командировка на двадцать дней. Ваханов даже письма отсылал с двумя лагманскими прапорами.

   Местные афганцы подвержены болезням не менее, чем «шурави». К «инженеру Еремею», как его называли сотрудники спецотдела, подходил один оперативник с просьбой отправить в Кабул для лечения. Здесь у них медицина на уровне знахарства, поэтому многие местные болеют и тихо умирают как популяция животных, незаметно исчезающая в неблагоприятных условиях. И не имеет значения – от болезней, истощения, укусов ядовитых змей или пуль и осколков снарядов.

   Вращаясь постоянно в этой нездоровой атмосфере и не уклоняясь от контактов с людьми, Еремей, тем не менее, проявлял разумную осторожность и не прекращал утренней гимнастики, утреннего бега не менее километра и ритуала соблюдения чистоты. Болезни пока обходили его стороной, но главное, как он считал, было не во внешних ритуалах, а в самовнушении. Он приказал себе не болеть и не допускал победы болезни в своем организме. Ведь человек, в основном, болеет из-за того, что становится рабом своей болезни: день и ночь думает о ней, представляя какие могут быть осложнения, тем самым, прокладывая ей путь в организме и облегчая одоление его. Нельзя привязывать себя к болезни. Люди не замечают и не придают значения своим мыслям, которые сотнями бродят в голове, не контролируют их и ча-сто страдают от этого. Почему так много людей болеют? Конечно, причин много, в том числе и кармических, но главная заключена в мыслях. Кольнуло в боку и человек сразу (сейчас все грамотные) определил в себе возможную болезнь. Вспомнилось, что много лет назад его знакомый умер от такой болезни. Это подхлестнет его чаще прислушиваться к известной только ему одному болезни, потому что врачи не подтверждают. Таким образом, он проложил мысленно путь своего недомогания к серьезному заболеванию и оно не замедлит проявиться. Самая лучшая профилактика болезней – никогда о них не думать.