За моим окном медленно увядали цветы, когда первый человек выпал из балкона. Сразу после этого я услышал чей-то крик, а в голове вертелось мельком увиденное солнышко на его дурацком зелёном галстуке. Я не успел допить свой кофе, как на улице стала собираться толпа, и мне пришлось закрыть форточку, чтобы её гомон не мешал моей работе. Я лепил третью свистульку для ярмарки - всего лишь третью. Оставалось не меньше десятка, если я хотел хоть что-то выручить на следующий день.
За поворотом, спустя несколько лет, я услышал, как выпал второй в моей жизни человек. И опять - с балкона, не выдержала подгнившая перекладина. Тогда мне пришлось убрать флейту в чехол, собрать мелочь, и перейти в другое место. Я всё равно бы больше ничего не заработал - вдалеке уже слышался вой сирен.
Переехав в другой город, я избегал мест с балконом в последствии, но судьба поселила меня в одной квартире с потенциальным самоубийцей. Балкон был грязным, неубранным, и мой сосед часто подолгу стоял на нём, погружённый в свои мысли. Мы не были друзьями, даже знакомыми нас можно было назвать с натяжкой. Просто сожители, делящие арендную плату. Но в один день, когда я рисовал портрет некрасивой девушки на продажу, мне подумалось, что третий выпавший с балкона человек будет в моей жизни лишним.
Я стал приносить соседу сладости и пить с ним чай, если у меня были деньги или время (что, по сути, равноценные вещи). Заставил его ухаживать за собой и заняться хобби, но так, будто это была его идея. Я долго слушал его, не навязывался по пустякам и всеми силами давал понять, что рад жить вместе с ним. И через год он уехал, оставив меня и мой балкон позади.
Он написал мне позже, много позже, когда я уже и забыл о его существовании. Всё твердил, что я спас его однажды, что у него всё снова испортилось, и что теперь я ответственен за его жизнь. И я поверил в это. Я поддерживал его и подбадривал как мог, даже когда у самого едва хватало сил дойти до дома, а живот сворачивало от голода. Он писал, как ему плохо, писал о всех неприятностях, что с ним случались, а я пытался показать ему, что печаль затуманила его разум, и он видит только одну сторону своей жизни. Но он утверждал обратное. Поэтому, когда меня начало трясти от одного вида его имени, я перестал ему отвечать.
"Если мне нужно за кого-то нести ответственность, то хотя бы за того, кто меня ценит", - подумал я.
Тот сосед мало интересовался окружающим миром. Он замкнулся в своей печали, укрывшись уютным пледом самокопания и прокрастинации. Он пил по ночам горькие слёзы сожалений, с наслаждением зарываясь в свою собственную могилу. И у меня не хватало ни сил, ни желания поддерживать его дальше. И я отпустил.
Пусть падают люди с балконов. Они были и будут всегда. "Я не умею помогать тем, кто не хочет сам себе помочь. Для таких у меня всегда закрыты шторы".
А потом я вымыл балкон, поставил на него цветы и купил щенка.
И чувствовал я себя, впервые за всё время знакомства с соседом, превосходно.