Однажды, идя в сутолоке по улице, запруженной людьми - спешащими по делам и заботам жизни своей, я представил, что они все - вдруг куда то разошлись и разъехались, все до единого, и с этой улицы и из всего этого города. Остался только я один…
Никто, уже, не толкнет меня, не скажет грубого слова, не шарахнет меня внезапно в затылок звучным сигналом своего авто в тихом проулке, не выдержав медленного моего задумчивого шествия, и не будет буравить весь день зубодробильным скрежетом стены в соседних квартирах…
И мне уже не нужно будет лить холодную воду по утрам на не желающие разлипаться глаза, понуждая себя идти на опостылевшую службу.
Никого нет, только я один. Я, свободный, ни от кого не зависящий, никем не угнетаемый и никем не понуждаемый, имеющий полную волю делать и не делать все что угодно, все что взбредёт в мою голову! Ураааа!
Хорошо!
Хорошо?
Хорошо???
Долго ли мне будет хорошо? Пока не испортилась пища в супермаркетах и не кончилась вода? Пока не заболит зуб или еще что похуже? Пока не наступила зима и я не сломаю последние сухие ветки, до которых смогу дотянуться, чтобы сжечь их, готовя еду или обогреваясь, а потом что?
Пищи и воды нет, тепла нет, газа нет, электричества и телефона нет, и телевизора тоже…
А ничего, я найду велосипед и как ни будь, доеду до соседнего города или поселения.
Поехал…
А там нет людей…
В соседний город, а там тихо и пустынно…
Мне хорошо? Я этого хотел стесненный многолюдством?
Робинзону было хорошо, он знал, что где то там есть люди, есть надежда оказаться среди них, а я куда не доберусь – везде сбывшееся мое желание безлюдства - людей нет, только пустые улицы и уснувшие навсегда дома, с открывшимися со сна дверями и толпами обезумевших от безлюдья и одичавших домашних псов…
Как я смогу жить и оставаться собой, без этих чужих, незнакомых мне, спешащих ныне мимо меня людей и не взвыть, и не одичать, подобно несчастным дворняжкам? И долго ли протяну - опускаясь и дичая день ото дня? И зачем?
Люди, милые мои, будьте всегда!
26.10.2019