...А это всё – и час рассвета,
и сад, поющий под дождём, –
я просто выдумала это,
чтобы побыть
с тобой вдвоём.
Вероника Тушнова
В небольшом посёлке на окраине державы жили две подружки, две девочки, каждую из которых звали Леночка.
Их многое связывало: обе проживали в старой бесцветной пятиэтажке, учились в одном классе, любили те же фильмы и книжки, слушали одинаковую музыку, вместе учили уроки.
Леночки были одинакового роста и веса, обе светловолосые, сероглазые, со схожими внешне лицами.
Незнакомым взрослым девочки представлялись сёстрами.
Одевались они в одни и те же наряды.
Если Леночке Докукиной покупали платье, Леночка Снегирёва просила маму достать похожее.
Вероника Сергеевна не могла дочери отказать.
Свободное время подружки проводили вместе, поэтому и мальчишки, появляющиеся в их компании, были общими.
Расставались подружки только на каникулах, когда Леночка Докукина уезжала с родителями к морю, или к бабушке в деревню под Воронежем.
Леночке Снегирёвой путешествовать было некогда, и не на что – у неё не было папы, а у мамы не было образования, поэтому работала она без выходных продавцом овощей на рынке, чтобы обеспечить любимицу.
Понятно, что всю домашнюю работу приходилось выполнять дочке.
В восемь лет она умела готовить салаты, супы и варить картофель, в десять стирала и гладила, в двенадцать научилась шить обновки: себе, подружке, и маме.
Вероника Сергеевна по мере возможностей баловала дочь, даже если для этого приходилось себе во многом отказывать.
Леночка не имела склонности пользоваться маминой безграничной любовью. Она понимала многое, в том числе и тот факт, почему у мамы нет мужа, а у неё папы.
Папу родители увезли “от греха подальше”, как они объяснили маминым родителям, когда первая любовь принесла неожиданные плоды.
– Мальчик не готов стать отцом, – сказала папина мама, – нужно было лучше следить за своим ребёнком. Геночке нет восемнадцати, за его будущее отвечаем мы, а он нести ответственности за беспорядочную половую жизнь вашей дочери не обязан. Ему образование получить нужно, судьбу устраивать. Советуем вашей любвеобильной леди сделать аборт.
С тех пор папа не объявлялся.
Леночка видела лишь один снимок, на котором улыбался кудрявый светловолосый мальчишка, похожий на персонажа из фильма “Приключение Электроника”. На фото папе было лет семнадцать.
Мама была поздним ребёнком. Бабушка и дедушка умерли, когда Леночке было семь лет.
Девочка, как все дети, бредила папой. Она не могла его осуждать: мама сделала всё, чтобы он оставался в её воображение хорошим и любящим.
Этим летом, ровно через неделю после окончания седьмого класса, Леночку Докукину как обычно увезли отдыхать на всё лето.
Подружка заскучала. Ей предстояло грустить в одиночестве почти три месяца.
Лето выдалось жаркое, солнечное.
Леночка сшила себе купальный костюм и цветастый сарафан, отпросилась у мамы на озеро.
Отдыхать с книжкой, хоть и недолго, было здорово.
Свободного времени оставалось достаточно, что загорать понемногу каждый день.
Там, на пляже, она и познакомилась с Сашей, своим ровесником. Мальчик тоже перешёл в восьмой класс, только в другой школе.
Что это было: симпатия, романтическая влюблённость, вечный зов – кто же разберёт, если эмоции ошеломили, а чувства растворяли сознание как сахар в горячем чае.
Им очень замечательно было вместе.
Леночка даже про подружку забыла, настолько молодые люди оказались необходимы друг другу.
Спустя две недели после первой встречи ребята не представляли жизнь без общения.
События в их жизни стали развиваться стремительно. Друзья этого не замечали, поскольку любой день пролетал одним мгновением.
Они вместе прибирались, готовили, загорали, катались на лодках.
Были прогулки при луне, объятия, поцелуи и робкие признания в любви.
Были.
Ребята, обнявшись, лежали в постели, когда раздался скрежет ключа в замке.
– Мамочка! Саня, что делать, она же ещё на работе должна быть!
– Успеем. Одевайся быстрее!
Быстро не вышло.
У мамы было замечательное настроение. На рынке устроили санитарный день, она освободилась раньше, рассчитывала провести время с дочкой, по которой ужасно соскучилась.
Вероника Сергеевна бросила на тумбочку сумку, двумя ловкими движениями скинула туфельки, и через несколько секунд открыла дверь Леночкиной комнаты.
У неё в горле застряли две буквы, – Ле…
Больше ничего произнести мама не сумела, так её впечатлило увиденное зрелище.
Леночка лихорадочно застёгивала сарафан на голом теле, мальчишка скакал на одной ноге, пытаясь натянуть джинсы на вздыбленную плоть.
Растёрзанная кровать с недвусмысленными следами на простыне, сатиновые мужские трусы на полу, бюстгальтер в кармане дочкиного платья…
Мама стояла, открыв в изумлении рот, махала на моментально раскрасневшееся лицо раскрытыми ладонями, не в состоянии адекватно оценить то, что видит.
Вероника Сергеевна развернулась, убежала на кухню, где долго гремела посудой, в чём не было необходимости: прежде, чем лечь, друзья тщательно прибрались, перемыли даже то, что уже было чистым, натёрли тарелки и чашки до блеска, приготовили ужин.
Мама видела краем глаза, как крадучись испарился мальчик.
Она сидела, монотонно раскачивалась, нервно курила, хотя избавилась от пагубной привычки ещё весной, сбрасывала дрожащими пальцами пепел мимо блюдца.
Мокрые глаза, барабанная дробь пальцами правой руки, застывшая мимика лица, взъерошенные волосы, размазанные по лицу губная помада, тени и тушь: именно в таком виде застала Леночка маму.
Что она могла сказать, объяснить?
Да ничего.
–Я люблю Сашу.
– Кого… а, Сашу… Сашу ты любишь… а меня, меня…? Тебе пятнадцать лет, девочка моя. Пят-над-цать! Я воспитываю тебя одна, специально была предельно откровенна, чтобы ты избежала моей незавидной участи. Именно участи, а не судьбы. Знаешь, дочь, это совсем не весело, жить одной и знать, что будущего для тебя не существует.
– Мы предохраняемся.
– Что… что ты сказала, предохраняетесь… ты и про это знаешь! Откуда, кто тебя просветил?
– Прочитала. Саня книжку принёс, мы её вместе изучали. Могу дать почитать.
– Книжку. Боже мой, ты хочешь, чтобы меня лишили родительских прав… и давно вы это… давно?
– Ну, где-то месяц. Он хороший.
– Да, ребёнок, твой папа, твой папочка… тоже меня любил. И что! А его родители не любили… меня не любили, и тебя тоже… не полюбили.
– Не надо плакать, мам, я же у тебя серьёзная, самостоятельная. Обещаю – проблем не будет. Окончу школу, получу аттестат, поженимся… тогда о детях будем думать.
– А его родители… знают, чем занимается их мальчик, кто они?
– Папа инженер, мама врач. Обычная семья.
– Вот! А твоя мама никто, понимаешь ты это! Вам не позволят быть вместе, как в своё время поступили со мной. Я не хочу, не хочу тебе такой доли. Что ты со мной делаешь, что!
Леночку мама посадила под домашний арест. Думала, что предпринять, целую неделю.
Всё это время Сашка прыгал под окном, посылал воздушные поцелуи. Запрет родительницы нарушать не стал.
Нужно было срочно решать, что делать. Приемлемого выхода не существовало.
Леночка вела себя как взрослая женщина: уверенно и твёрдо сообщила маме, что вмешательство в её личную жизнь ничего не изменит.
– Ты не сможешь контролировать меня вечно. Я люблю Сашу, поэтому буду делать так, как нужно моему мужчине.
– Какому мужчине, Леночка! Он ребёнок, ты вообще дитя неразумное..
– Неважно. Он человек ответственный.
– Тогда я иду к его родителям. Адрес.
– Челюскина десять, пятьдесят вторая квартира. Фамилия Брагины. Игорь Леонидович и Анна Анатольевна. Я пойду с тобой.
– Как хочешь. Интересно, как ты запляшешь, когда они пошлют нас к чёртовой матери.
– Пусть будет так. Они не могут запретить нам любить друг друга. Я должна предупредить Сашу, мне с ним необходимо поговорить. Отпустишь?
– Иди. Но никакого… никаких… только поговорить.
– Хорошо.
Леночки не было дома около часа. Настроение девочки не изменилось: она была оживлена и явно довольна.
– Саша согласен, сегодня он поговорит с родителями, потом придёт и расскажет.
– О чём он собирается разговаривать, спросит разрешения спать с тобой? Кажется, я с ума сойду. Ты соображаешь, чем это может для вас, для нас, закончиться? А если его родители в школу сообщат, в милицию? Тебя исключат, останешься без аттестата..
– Ну и пусть. Лучше так, чем жить без Саши. Но с какой стати меня исключать? Я учусь на четыре и пять, ничего не нарушаю. Какое кому дело, чем я занимаюсь после школы? Это моё личное дело.
– Как бы ни так. Вовсе не личное. Какая же я дура, дочь, просто сумасшедшая. То, что я сейчас делаю, называется совращение малолетних, сводничество. Это преступление. Меня посадят, лишат материнства, а ты вместо любви окажешься в детском доме. Я руки на себя наложу.
– Даже не думай. Если ничего не получится, я согласна ждать совершеннолетия. Ради тебя, мама. Но это совсем не значит, что откажусь от Саши. Он тоже согласен ждать.
– Вот и хорошо, вот и замечательно. Зачем тогда чего-то выяснять, доказывать – просто ждите. Да, вот! Ты здесь, он у себя дома. Ну, сглупили, попробовали то, что недозволенно, хватит. Вы же дети.
– Мама, не начинай. Я имела в виду крайний случай.
– Вот именно, а я про какой талдычу? Именно про крайний. Я не говорю, что он криминальный, но однозначно ненормальный. Порочный, греховный, легкомысленный, пагубный. Для всех нас это может закончиться трагедией.
– Ты ещё скажи, мамочка, что твоя дочь безнравственна, похотлива и вульгарна. Да, я не девственница, но целомудренна, потому, что спала с единственным любимым. Он мой муж. Никто не убедит меня, что это не так.
– Какой муж, доченька! Который объелся груш? Дурак он, твой Сашка. Себе и тебе судьбу сломает. Впрочем, сам он может выбраться из этой передряги сухим. Развратной будут считать тебя, а не его. Общественное мнение склонно винить в беременности девочек, потому, что они обязаны знать причины и суть деторождения, ибо мир устроен так, а не иначе.
– Мама, я обещаю, дети будут рождены только в семье, и никак иначе.
– Божечки, неужели ты думаешь, что стала взрослой лишь оттого, что переспала с мальчиком? Это не так, не так, не так! Ты ребёнок, у тебя мозгов нет, потому что они не успели сформироваться. Я отвечаю за тебя. Ты не можешь знать, как сложится судьба. Никто не может этого знать.
– Бабушки и дедушки нет почти восемь лет, ты всегда на работе. Столько времени ты мне доверяла, считала самостоятельной, а сегодня отказываешься верить моим словам и поступкам. Как же так?
– Не сравнивай. Одно дело доверить варить борщ, и совсем другое разрешить спать с мальчишкой.
– Саша ответственный человек.
– О чём ты говоришь, о чём? Твой папа был почти совершеннолетним, это не помешало его родителям настоять на своём, а твоему хахалю…
– Саша не хахаль, он мужчина, человек, которого я люблю.
– Извини, совсем не хотела обидеть, случайно вырвалось. Твой любимый, девочка, ребёнок, иждивенец, живущий за счёт родителей. Ты тоже. О какой семье, о какой самостоятельности ты говоришь? Меня посадят, точно посадят.
– За что, мамочка?
– Она ещё спрашивает. За то, что не отшлёпала, не посадила на ошейник.
– Сравниваешь меня с диким животным?
Эта полемика могла быть бесконечной, но прибежал запыхавшийся Саша.
– Нас ждут. Прямо сейчас.
– Что ты сказал родителям?
– Правду. Сказал, что намерен жениться.
– И… что сказали они?
– Что я дурак.
– А ты это ещё не понял?
– Я люблю Леночку. Мы поженимся. Мама Вероника, не нужно нас ругать, мы согласны ждать.
– Чего ждять, у моря погоды! Что сказали родители?
– Мне?
– Нет, Пушкину!
– Удивились, что вырос. Сказали, что возраст моей ответственности ещё не наступил, и если вы, Вероника Сергеевна, не против нашей интимной связи, то им всё равно. Ответственность полностью на вас.
– Но я не собираюсь руководить, извините, Саша, вашей случкой.
– Мама! Если ты считаешь меня сучкой, так кажется, называется собачья женщина, то я отказываюсь называть тебя мамой.
– Не смей так со мной разговаривать. Я никак никого не называла. Собирайтесь, идём к Сашиным родителям.
Вероника Сергеевна обмирала в ужасе все три года до совершеннолетия детей боялась, что придут и…
Ей и Леночке пришлось не сладко.
Где-то в середине восьмого класса Леночка Докукина всё ещё оставалась лучшей подругой, поэтому была частично осведомлена о серьёзности отношений Лены и Саши. Узнав от подруги, как это сладко, она решила, что пришло и её время расстаться с девственностью.
Докукина выбрала Гену Федосеева и открытым текстом обозначила ему заветное желание.
Мама поймала дочь на горячем.
Леночка парировала обвинение родителей тем фактом, что Снегирёва живёт с мальчиком, не скрывая этот факт от мамы ещё с начала лета, что ничего страшного не произошло.
Докукины были в бешенстве.
В тот же день они устроили скандал директору школы, потребовали оградить детей от развратной семьи.
Колесо Сансары закрутилось с бешеной скоростью: педсовет, комсомольское собрание, многочисленные проверки из отдела образования и опеки, собрание жильцов многоэтажки.
Как ни старались доброхоты, обвинить и привлечь к ответственности участников этой истории не удалось.
Снегирёвы и Брагины всё отрицали. Их дети играли в разведчиков: встречались тайком за городом, где никто не мог их увидеть.
Как и что происходило между Сашей и Леночкой, никто не знал, даже родители. Они вели себя спокойно, обыденно.
Частично осведомлена о развитии отношений была лишь Вероника Сергеевна.
Леночка Докукина после единственной встречи с Генкой Федосеевым забеременела.
Он и его родители открестились от участия в интимной встрече подростков, потом и вовсе увезли его в другой город.
От плода избавились без операции: помогла какая-то знахарка, но скрыть факт беременности не удалось. Дело замяли, но слава гулёны пошла бродить по посёлку.
Сначала мальчишки показывали на неё пальцами, потом стали предлагать интимные свидания.
Леночка влюблялась: то в одного, то в другого. Отказывать мальчикам она не научилась, а сам процесс её нравился.
В девятом классе девочка опять забеременела. Аборт был неудачным: воспаление, сепсис, угроза бесплодия.
Мальчики взрослели, становились настойчивее, девочка доступнее.
Десятый класс закончили обе.
После торжественной части начался выпускной бал. Мальчишки достали из кустов заранее заготовленные запасы спиртного.
Леночка Докукина опьянела уже после первого танца. Её тихо куда-то увели в качестве бонуса.
Мальчишки шутили, что пьяная баба себе не хозяйка.
Несмотря на это маленькое происшествие, праздник продолжался.
Не было на нём только Леночки Снегирёвой.
Получив диплом, девочка выбежала из спортивного зала на улицу, завернула за угол, где её встречал Саша с огромным букетом цветов, и таким же как у неё аттестатом.
Они поцеловались и пошли домой, где их ждала за накрытым столом Вероника Сергеевна.
– И что теперь, дети: Саша в армию, а ты?
– Мы оба в институт. После первого курса свадьба, переведёмся на заочное отделение… и рожаем.