В некотором царстве, некотором государстве не было ни царя, ни скипетра с державой, ни, собственно, самого царства. А была сплошная полигамная анархия с видом на верблюжью колючку. Еще был бог Яхве, первый из единственных и его сотрудники, выслушивающие непрерывную череду недовольств ропщущих анархистов в адрес своего работодателя и всехнего Деда Мороза, не спешащего с подарками.
Сотрудников у Яхве всегда было не мало, но все разной профпригодности и в широком ценовом диапазоне. В смысле, не все были одинаково ценными и вошли в историю. Зато, особо заметные вошли в неё не с пустыми руками, один, так даже с собственной горой «Наби Самуэль» (пророк Самуил, по нашему).
Правда, в 1099 году уже нашей эры, счастливые крестоносцы, выжившие в долгом походе среди холер с дизентериями, увидев Иерусалим с этого самого холма, так сильно возрадовались, что переименовали Наби Самуэль в Гору Радости. И поставили свою крепость, из камней и палок, поверх останков Самуила. Дикие люди, эти франки...
Ну так вот, о Самуиле.
Матушка его, Анна, была не самой плодоносной из двух жен его отца. Выполнить главную репродуктивную задачу своей современности — родить сына, долго не могла. Отчего страдала бессонницей и завистью к более удачливой сопернице по супружескому ложу и родильной палате.
Молилась отчаянно. Даже обет дала, если родит сына "я отдам его Господу на все дни жизни его, и бритва не коснется головы его" (1-ая Цар. 1:11).
Старалась, вероятно, не только в молитвах (до фокуса с непорочным зачатием оставалось еще около тысячи лет) и сына-таки родила. Назвала Самуил (иврит. Шмуэль – "Бог услышал").
На воспитание чуткие родители сдали собственного ребенка в кадетский корпус при святилище религиозного центра Шило. Там и так уже несколько сотен лет хранился ковчег Завета с каменными скрижалями и еще одна историческая единица никого не потеснила.
Ванговать Самуил начал прямо в Шило, не отходя далеко от портала выдачи руководящих инструкций. Руководство просило передать, что будет большой убыток, всем причастным и не очень, за грехи детей первосвященника Илия (Эли). Оба-два сына его были не лапочки, а очень даже мздоимцы и негодники:
"Когда кто приносил жертву, отрок священнический, во время варения мяса, приходил с вилкой в руке своей и опускал ее в котел, или в кастрюлю, или на сковороду, или в горшок, и что вынет вилка, то брал себе священник".
Самуил телеграмму от шефа передал, о последствиях предупредил. Не вняли. Платили всем табором. В уплату долга пошло несколько тысяч боевых человеческих единиц. Туда же вошли оба сына Илия и ковчег Завета, которые они таскали по полю боя с филистимлянами.
В теории, ковчег должен был помочь выиграть битву, он ведь даже воду в Иордане смог остановить. Но видимо, всё дело было в том, кто его носил. Не тем людям доверили переноску тяжестей.
Битву проиграли, ковчег ушел трофеем в пользу филистимлян. От такой трагедии первосвященник Илий "упал навзничь, сломал себе хребет и умер". Может помогли?
Ковчег оказался не важной добычей для филистимлян, лучше бы контрибуцией удержали, в золотом эквиваленте. Яхве за отжатые скрижали насыпал оппонентам несчастий щедрой ложкой. Те, от греха подальше, вернули ковчег с каменными инструкциями хозяевам сокровища.
Но от своих планов выгнать евреев со спорных земель, филистимляне не отказались и передохнув, двинулись вторым фронтом.
Самуил, не будь лохом, традиционно запросил помощи у Яхве и тот выслал артиллерию: "возгремел в тот день сильным громом над Филистимлянами и навел на них ужас, и они были поражены пред Израилем".
Соплеменники Самуила сразу прониклись к нему респектом с уважухой и назначили его "судьёю Израиля во все дни жизни своей". И тут опять та же фигня с детьми случилась. Мажоры, они три тысячи лет назад мажоры. Как папенька при власти, так сразу дети не получились. Пристроил Самуил деток своих местными судьями, а они "уклонились в корысть и брали подарки, и судили превратно".
Как время Самуила к пенсии стало подходить, так распереживалось всё стадо, что опять без лидера останутся и каждый местечковый управленец на себя одеялку тянуть начнет. И решили тогда старейшины пойти по традиционному пути рабства и монархии. Пришли к Самуилу с запросом на материальную помощь: "поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов".
Про царей Самуил был плохого мнения, стал отговаривать, доводы приводить, аргументами сыпать и фактами из прошлого пугать:
"11 вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами: сыновей ваших он возьмет и приставит их к колесницам своим и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его;
12 и поставит их у себя тысяченачальниками и пятидесятниками, и чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничный прибор его;
13 и дочерей ваших возьмет, чтоб они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы;
14 и поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет, и отдаст слугам своим;
15 и от посевов ваших и из виноградных садов ваших возьмет десятую часть и отдаст евнухам своим и слугам своим;
16 и рабов ваших и рабынь ваших, и юношей ваших лучших, и ослов ваших возьмет и употребит на свои дела". (1-ая Цар. 8)
Но, видимо, аргументы были слабенькими по сравнению с ужасом очередного витка подступающей анархии. Старейшины не отказались от своих планов «быть как все» и Самуил сдал позиции. Обещал подобрать подходящего царя в отделе кадров.