Всем нужны друзья. Даже мумумрикам, и даже самым одичавшим из них. По крайней мере, так считают в деревне, и если так случается, что кто-то ссорится со всеми своими знакомыми и больше не хочет никого видеть, старейшина обязывает того завести питомца.
"Но разве же это так просто?" - злился мумумрик-охотник, от злости толкая встречавшихся по пути сородичей. "Будто бы я могу взять в дом первого попавшегося зверька! Старейшина пусть и слывёт мудрым, но в мумумриках явно не разбирается. Я охочусь день и ночь, чтобы у всех на столе всегда была вкусная еда - мне не положено смотреть за животными, я должен добывать их!" - так ворчал охотник, но приказ старейшины есть приказ старейшины, и мумумрик начал свои первые попытки приручить животных. Он пытался подружиться с белками, зайцами и даже с воробьями, но те, чуя запах крови, убегали. И только одна старая лисица была не против ни того, как выглядел мумумрик, ни того, как он пах.
Поначалу они не очень ладили - лисица норовила стащить добычу охотника, а охотник случайно наступал ей на хвост, но вскоре они спелись. С ружьём и чутким носом, они образовали отличный дуэт и стали приносить в два раза больше еды, и деревне это шло только на пользу. По вечерам старая лисица грелась у камина, и ради нового охотника даже сменила образ жизни с ночного на дневной. На охоте же она всегда бежала чуть впереди, идя по следу очередного зайца, а мумумрик ей за это перед сном давал миску тёплого молока или парочку свежих яиц.
- Ну, как твои успехи? - спрашивали его соседи.
- Уж получше, чем у прочих, - усмехался охотник, закуривая трубку, - Мы с лисичкой вам ещё покажем, что такое хорошая жизнь!
Их дружба крепла день ото дня. Они начали засыпать вместе, бок о бок, и не отступали друг от друга ни на шаг. Куда бы не пошёл мумумрик - его верный зверь следовал за ним, и если вдруг кто-то начинал ругать охотника, то лисица тут же с фырканьем и оскалом выскакивала между мумумриками, защищая его. Тот же, со свойственной ему грубоватой лаской, трепал лису по загривку и успокаивал: "Ну что же ты, милая, всё хорошо, ну будет тебе". Вскоре никто уже не мог представить этих двоих порознь, но время было неумолимо.
Старая лисичка заболела. Она чихала, не переставая, и совсем перестала отходить от огня. Сколько бы охотник не хлопотал около неё, сколько бы не носил ей вкусностей и лекарств, однажды тихой ночью лисица ушла в лес, чтобы с миром покинуть своего друга.
Мумумрика не видели несколько дней - тот всё ходил по лесу, выискивая лису и выкрикивая её, известное ему одному, имя. Он знал, что она не ответит, не выбежит к нему, радостно фырча и размахивая пушистым хвостом, но не мог сидеть без дела. Когда горе совсем сковало его сердце, он заперся в своей хижине и проронил пару слёз из своего глаза. Мумумрик совсем одичал, закрыл шторы, двери, и никого не впускал и не отвечал ни на чьи просьбы открыть. Три месяца продолжалось это, и старейшина вновь решил наведаться к охотнику. Он взял с собой лишь свёрток чего-то, укутанного в плед, и с этой поклажей постучал в дверь. Стоял лютый мороз, но он не переставал стучать, пока изнутри наконец не раздался скрипучий голос того, кто почти разучился разговаривать.
- Чего вам надо?
- Я пришёл просто поговорить, охотник.
- Уходи. Я не хочу тебя слушать.
- Почему бы тебе не завести нового питомца? - не тратя время, начал старейшина, - Кругом так много зверей, которым пригодилась бы твоя ласка...
- Ты, верно, издеваешься? Я - охотник, а не нянька. К тому же... Её это всё равно не заменит.
- Я знаю, что не заменит, и не прошу тебя думать иначе. Просто хочу, чтобы ты дал своему сердцу новый шанс кого-то полюбить.
- ...и проводить его до могилы? - послышались шаги. Охотник подошёл вплотную к двери и сел, оперевшись об неё, - Брось, старейшина, я не дурак. Мы, мумумрики, живём дольше любого зверя из леса, и с кем бы я не подружился, кого бы не приласкал - они все в итоге уйдут раньшк меня, и снова разобьют моё сердце.
- Они умрут, так или иначе, я понимаю, - кивнул старейшина, хотя его кивка никто не увидел, и поправил свою шляпу, - Все мы смертны, охотник. Вот только вопрос будет в том, успеешь ли ты с ними подружиться? Быть может, старой лисице было одиноко, и ты хотя бы под самый конец сделал её немного счастливой?
Охотник молчал, всхлипывая.
- Ведь подумай, сколько приятных моментов вы провели вместе. Их могло бы не быть, не послушай ты меня. Много ли стоит твоё разбитое сердце, запертое здесь? Впусти меня, дай погреться и, если ты захочешь, я сразу же уйду.
Охотник открыл дверь и впустил старейшину. Тот аккуратно сложил свой свёрток у камина, а сам сел за стол, красноречиво, как мог только он, намекая, что не о казался бы от горячего чаю. Когда чай был выпит, он поднялся.
- Я подумаю над твоими словами, старейшина, - провожая его, сказал наконец охотник, - Быть может после этой зимы, когда сойдут снега, я найду себе нового друга. Думаю, моей старой приятельнице было бы грустно, что я больше не охочусь.
- Хорошо, - кивнул старейшина, - Вот только думаю, тебе не обязательно ждать так долго.
Он ушёл, а охотник, не поняв его слов, решил прибраться. Когда он, впервые за долгое время, взял в руки метлу, то заметил свёрток, забытый старейшиной. Он аккуратно развернул его, чтобы посмотреть, насколько важна вещь внутри и стоит ли поспешить, чтобы вернуть её ему.
Свёрток тяфкнул.
И на него уставилась пара глазок-бусинок маленького лисёнка.
- Старейшина точно дурак, - заплакал мумумрик, - Он же забыл дать к нему молока!