Лестница в небо

День первый.  Лестница в небо.

       Сфера изнутри была выложена экранами, похожими на зеркальные двери, сквозь которые можно было зайти и выйти в наблюдаемый мир. Два Ангела постоянно дежурили в небольшом пространстве, внимательно следя за состоянием данных по третьей планете в созвездии Свасты на окраине материальной вселенной.
- И всё- таки ты их не любишь.
- Я их брезгую. Они всего лишь набор тяжёлых элементов строительного мусора, что остался от ремонта нашего мира после этой ужасной войны.
- Это их тела, но ты забываешь, что дух был рождён в высших сферах, там, где даже нам с тобой не быть никогда.
- Ну пусть бы там и оставались.
         Аруэль отвернулся от экрана и перевел взгляд на Старшего дежурного.
- Чего ты от меня хочешь? Полюбить их? Так этого не будет...
        Разговор внезапно прервал пурпур сигнального свечения от двери- экрана наблюдаемой планеты. И тут же в воздухе заискрились объемные знаки и сложные параболы геометрических рисунков, чьи проекции расходились сразу в пяти измерениях.
- Чего и следовало ожидать. - Произнес Ратуриэль. - Критическая масса народонаселения перекочевала в новое качество недолюдей.
- Ублюдков. Называй вещи своими именами.
- Я пошел докладывать обстановку, думаю, что кому то придется спускаться туда и пожить, собрать более тщательные данные.      
        Ратуриэль исчез, а Аруэль принял расслабленную позу отдыхающего в яйцеподобном кресле висевшем в центре сферы.
        Старший дежурный поднимался по лестнице и с каждой ступенькой шаги его замедлялись. Погрузившись в глубокое раздумье, он принимал решение, кого из наблюдателей отправить на землю. Земель было не так уж и много, и за каждой из них приходилось следить неусыпно. Там были своего рода полигоны, где будущие Творцы сдавали жесточайший экзамен на право быть Богом.
        Охранник прервал течение мыслей Ангела, преградив тому путь копьём.
- А, Сафар, прости, задумался.
- Трудное решение? - Полюбопытствовал Керуб.
- Да, пожалуй. - Отстраненно произнес Ратуриэль, глядя как копьё освобождает ему дорогу. - Мне на доклад.
- Пятая дверь слева.
- Что так?
- Да уже все там собрались и ждут тебя.
- Неужели все уже знают? - Растерянно спросил Старший дежурный и направился в указанном направлении.
- Потом заходи ко мне, расскажешь как там... - крикнул вдогонку Керуб, переступая четырьмя копытами по бледноголубому хрусталю лестницы.

           Зал собраний, что скрывался за пятой дверью слева, представлял собой небольшую комнату из субстанции, напоминающей лёгкое белое облако, посреди которой стоял круглый большой стол, заваленный кипой бумаг, с описанием жития людей. За столом присутствовали семь Архангелов, внимательно изучавших каждый листок, а затем ставили свою резолюцию и печать и передавали соседу, пока все семь печатей не заполнят весь низ. Если не было спорных моментов, листок подшивался в Книгу Жизни, тем самым давая человеку право на бессмертие и жизнь в блаженных мирах. Ратуриэль осторожно приоткрыл дверь и заглянул во внутрь.
- Заходи, - сказал сидевший к нему спиной Архангел в красном ореоле.
         Ангел робко вошёл и прикрыл дверь. Сила и Благодать, исходившие от обитателей комнаты, были столь велики, что Старший дежурный наблюдатель едва не терял сознание.
- Я с докладом по поводу Земли из Свасты.
- Печально твое известие. - Подняв голову, произнес Архангел фиолетового сияния. - Ты решил кого пошлёшь?
        Ратуриэль не переставал удивляться тому, как им удавалось все узнавать раньше его прихода.
- Я пошлю моего напарника, Аруэля.
- Ты сделал правильный выбор, хоть и не лёгкий для тебя. А Аруэлю он пойдет на пользу. - Пристально вглядываясь в Ангела произнес Архангел Солнечного света.
         Ратуриэль низко поклонился и в почтенном благоговении вышел в коридор, где его ждал Керуб.
- Я решил тебя тут подождать, - улыбнулся он Ангелу. - Ты весь светишься в два раза больше чем надо. Переизбыток Благодати даёт разрушение формы.
         С видом знатока произнес Сафар, ожидая, когда его друг придет в себя.
- Они уже все знали, и им нужно было только мое решение. Знаешь, я только там в комнате его принял. - Как бы извиняясь объяснился Ратуриэль.
- Ты расстроен своим решением? - Посерьезнев спросил Керуб.
- Да, я посылаю самого слабого из нас, но весьма амбициозного, в надежде, что там он обретёт Силу и утратит свои амбиции.
- Ну, выдохни, - заулыбавшись, стукнул Ангела по спине  Сафар, не могущий долго быть серьезным как все Керубы. - Решение принято, теперь надо его исполнить.

                Приземление.
               
           Аруэль с трудом открыл глаза. Прямо над ним проплывали белые облака на фоне голубого неба. Где то сбоку чувствовалось присутствие Светила. Мягкий теплый ветерок шелестел сочной зеленью придорожного куста молодой ивы.
- Скорую вызываем или сами довезём? - Донеслось до слуха, но подняться и рассмотреть говоривших не было сил.
- Сами. - Ответил грубый мужской голос.
           Глаза закрылись, и Ангел погрузился в Не Бытие.
           Двое мужчин осторожно подняли с обочины бездыханное тело и сунули его на заднее сидение легковушки.
           Больничный комплекс "Травма" принял очередного пациента, оформив бумаги и взяв расписки от  "спасителей". Обследовав больного на предмет переломов, вывихов, ушибов, его доставили в палату и водрузили на высокую кровать с приваренной над ней железякой, служившей поручнем для неходячих.
           Темнота постепенно рассеялась и Ангел стал осваивать новое тело, наперед изучив все данные ума и мозга человека, чье место он занял, в то время как Душа того уже пошла подниматься по небесной лестнице, по пути осваивая все круги ада. Тело, сбитое накануне машиной, обживалось с трудом. Приходилось срочно генерировать ткани и кровь, чтоб не вызвать отторжение Светоносного Духа.
- Э, сосед, ты сдох или живой, - раздалось где то рядом. - Тя как зовут?
- Аруэль. - Произнес Ангел, соображая, что на вопрос всегда лучше отвечать.
              Его ответ оказался настолько тихим, что он сам едва расслышал себя. Пересохшие губы плохо шевелились, а тяжёлый язык почти не ворочался.
- Аа, шевелишься, значит не дохлый, - раздался победоносный голос назойливого соседа. - Как тя зовут? Я не расслышал.
              Но Светоносный Дух снова покинул тело.
             
              Аркадий Кондратич с самой ночи пребывал в благодушном состоянии. Вчера он разбил морду соседу по лестничной клетке, сам получил утюгом по голове и другим частям тела, от чего и был доставлен в больницу с многочисленными кровоподтеками, ранами и ушибами, а так же переломом правой руки в локте и кисти. Гад сосед получил по заслугам, хотя и пришлось пожертвовать рукой и телом. Пить надо по- честному, тебе мне, тебе мне, а не стакан тебе, а бутылка себе. Аркадий, как честный человек, не смог этого перенести, тем более, что платил то он.
              Оказавшись на больничной койке, он внимательно приглядывался к рядом лежащему, как ему показалось, трупаку, источающему запах не то ладана, не то ещё каких то духов. Труп оказался живым, но постоянно впадающим в отключку. Молодой человек сразу привлек его внимание, как только его внесли в палату. Худое бледное лицо, тонкие пальцы рук, крестообразно сложенных на груди. Зелёные шлепанцы на ногах, торчащих из- под видавшей виды простыни. Весь вид указывал на то, что это был наркоша, решивший свести счёты с жизнью. Медбрат казав, що хлопчик то ли сам кинулся под машину, то ли машина его сбила.
              Принесли обед неходячим. Два супа, макароны с подливой, сомнительного содержания, компот и четыре куска хлеба.
- Э, я съем твое? Ты все равно щас есть не сможешь. - Спросил из вежливости оголодавший Кондратич, успевая запихивать в рот обе порции макарон и припивая их жидким супом. - Я завсегда рад таким молчаливым соседям.
               Продолжал он знакомство с набитым ртом. Есть он хотел всегда, всю жизнь. Недокорм в детстве, голодная юность,   и только вино ещё как то притупляло чувство голода, впрочем денег на закусь уже не оставалось. Аркадию Кондратичу не было и шестидесяти, но жизнь напрягла его настолько, что чувствовал он себя на все девяносто. Мамина квартирка, доставшаяся ему по наследству, составляло все его богатство. А так же ободранный кот Варфоломей, подобранный прошлой зимой на помойке, где  они воевали за батоны колбасы, выброшенные из минимаркета за просрочку. С гадом соседом воевали с детства, за его сволочной характер и подлость натуры. Пить одному как то не в жилу, и простив все обиды, нет нет да и  пригласит его обмыть, или по поводу, или так просто. Сосед жидормон никогда не отказывал, помочь "по соседски", но дружба дружбой, а денежки любят хозяина. Хозяином он себя считал добрым, а потому брал отовсюду всё, что плохо лежит и очень уважал халяву. Вчера они опять чего то не поделили, и чувствуя себя виноватым за чрезвычайно сильные меры обороны, Николай Мстиславович собрал небольшую передачу в больницу.
               
                Новоселье.
 
            Аруэль чувствовал мир телом землянина. Ограниченность восприятия поначалу просто убивала, но приходилось смиряться и привыкать к новому качеству жизни. Порой ему казалось, что он не ходит, а продирается сквозь толщу пространства,  не говоря уже о невозможности летать и исчезать. Само ношение этого жуткого материального одеяния создавало массу хлопот. Его нужно было кормить, оно воняло,  испражнялось, сон был просто обязателен. И все же тело не выдерживало своего нового обитателя. Оно таяло, как воск от огня, и в очень скором времени могло вспыхнуть факелом, распавшись на атомы и выпустив на волю Ангела. Аруэль все время молчал, не обращая внимания на "докапывания" соседей по палате, врачей и санитаров. Наконец  все привыкли и сочли его внезапно онемевшим, видимо из- за травмы, что сразу облегчило общение. Аркадий Кондратич так просто полюбил его, за незлобивый нрав и свободные уши, в которые часами изливал рассказы о своей несостоявшейся жизни и причинах её не состояния. А больше за то, что молодой человек очень мало ел, оставляя львиную долю в его распоряжение.
            В день выписки обоих внезапно пошел дождь, до этого целую неделю их больничного пребывания не напоминавший о себе ни сном, ни духом.               
- Закон подлости. - Констатировал факт Кондратич, подходя к большому, в щелях окну, около которого стоял Аруэль.
- Что это? - Спросил шепотом Ангел, указывая пальцем на струйки воды, стекавшие по стеклу.
            От удивления Аркадий разинул было рот, но тут же его захлопнул.
-  Ну нифига себе, это ты чё, говорить можешь? Это ты прикидывался что ли? - Зашипел он змеёй, чтоб никто не слышал. - Ну, паря, ты даёшь, теперь уж молчи до конца, пока не выйдем, а то огребешь на свою шею.
            Благоразумно рассудив о правоте высказанного, Ангел кисло улыбнулся, и они оба отправились за выписками.
            Покинув больничные стены, вдохнув побольше свежего воздуха свободы, Аркадий Кондратич предложил обмыть это дело, искоса заглядывая в паспорт, который его новый знакомый изучал на наличие прописки и проживания.
- Ээ, да ты, брат, бомж что ли? - Вяло поинтересовался Кондратич, смекая, что у парня большие проблемы.
- Нет, я не бомж, я Ангел. - Ответил  Аруэль.
            Престарелый мужчина с большим вниманием посмотрел на заговорившего и тут же спятившего наркомана и решил не перечить. Вспомнив свою несчастную юность и рассказы матери о церкви и ангелах, он как то вдруг проникся к этому молодому человеку, чем черт ни шутит...
- Пошли. - Твердо сказал он, соображая, что приведя в квартиру такое подкрепление, с соседом вообще не за чем будет общаться.
             Не успели они вступить на заветную лестничную площадку, как сразу во всеуслышание раздался истошный крик оголодавшего кота, спускающегося с верхнего пролета. Тощее как велосипед животное пулей ворвалось в открытую квартиру.
- Заходи, - подтолкнул замешкавшегося в дверях Ангела хозяин.
             И тут же распахнулась дверь квартиры напротив.
- Здорова, - улыбнулся во весь рот Николай Мстиславович. - Не закрывайся, я сейчас.
             Через несколько минут сосед безцеремонно ввалился в залу с огромной корзиной и принялся выставлять на стол содержимое. Стол стал преобретать вид витрины магазина.
- Это тебе поляна в честь выздоровления. Ценю, что не сдал меня ментам.
              "Мировая" продолжалась до глубокого вечера, прерываясь на походы в магазин за горючим. Ангел сделался опять молчаливым и почти не участвовал в застолии. Кондратич не настаивал и выделил ему маленькую комнатку в своей полуторке для проживания.
              Тело предательски блокировало информацию за информацией. Неспособность его ума к логическому анализу полученных данных мешала более глубокому внедрению в этот мир.
- И это будущие Боги. - Подумал Аруэль, следя за валявшимся у ножки стола утюгом.
               
                Небеса
               
               Керуб стоял на самой последней лестничной площадке и смотрел, как мимо проходили Ангелы Хранители, ведя своих подопечных по одному, редко по два, до самой вершины лестницы, там прозрачные Души прощались со своими наставниками. Подплывавшая периодически гондола, швартовалась у самой площадки, принимала на борт пассажиров и уплывала в безбрежную высь космического пространства. Там, в вышине их встречал Великий Человекодух, кто был когда то на Земле Николаем Чудотворцем. Выстроив в очередь вновь прибывших, он по одному подводил к месту, напоминавшему не то душ, не то сосок божественной коровы Зимун, из которого вытекала похожая на молоко белёсая энергия, заполняющая прозрачную Душу наполовину. Затем она проходила сквозь прямоугольный проем в пространстве, служивший дверью в Неизвестность и терялась из виду.
               Петр следил за происходящим и помогал Душам и Ангелам, если требовалось вмешательство.
- Ты что задумался? - Спросил он Керуба, который последнее время стал часто навещать его рабочее место.
- Я думаю, что мне бы очень хотелось вот так же уйти. Сдать все экзамены и начать новую непознанную жизнь, там где мне не знакомо ничего...
- Когда придет время Великого Перехода мы все уйдем от сюда, и этой вселенной уже не будет никогда. Ты ещё скучать по ней будешь. Улыбнись, Керубам нельзя долго грустить.
              Апостол приобнял Сафара и дружески потрепал его по холке.
- Сафар! Вот ты где. - Воскликнул Ратуриэль, поднимаясь по ступенькам.
             Божественный бык, исполненный очей, обладающий торсом человека и крыльями, приветливо улыбнулся и, попрощавшись с Петром, стал спускаться навстречу Ангелу.
-  Как успехи?
-  К концу рабочего дня хочу сказать, что наша миссия выполнена. Аруэль на земле, в обществе не самом приятном, зато помогающем ему выполнить задание. - Бодрым голосом отрапортовал Ратуриэль.
              Они неспешно спускались по хрустальным широким ступеням, разговаривая о смысле жизни и вечности, как вдруг проходящие мимо Ангелы стали подхватывать Души и стремглав уносить их кто вверх, кто вниз. Вскоре образовалось опустевшее пространство лестницы и большого пролета, имеющего только одну дверь, и эта дверь вела в преисподнюю. Ангел охранник еле сдерживал натиск Души, пытавшейся вырваться в приоткрытую дверь. Сил Служителей Преисподни не хватало, чтоб удержать Грешную Душу, яростно отбивающуюся ото всех сразу и белых, и черных.
- Какая сильная Душа, - восхитился Керуб.
- И какая грешная! Полетели помогать. - Вознегодовал Ангел.
               Дверь вот вот готова была распахнуться, выпустив наружу не только Грешника, но и остальных обитателей Преисподней, не упускавших случая прогуляться по Лестнице, перепугать случайных прохожих своим внешним видом, сожрать гаввах или прихватить его с собой, в качестве денег.
Завывание и улюлюкание в предвкушении очередной проказы уже разносились по Божественным пенатам. Сафар и Ратуриэль вовремя подоспели и навалились на дверь. Лязгнул опускающийся засов, и вскоре затих страшный крик Души, утаскиваемой в Геену Огненную.
- Спасибо за помощь, - поблагодарил охранник.
- Что случилось? - Спросил Керуб, любопытный как все Керубы.
             Ангел немного смутился, Керуб был старшим по званию.
- Как полагается, я стоял на страже. Ангел Хамуэль вел Душу, принятую им в момент смерти. Они поднимались по лестнице и проходили мытарства. Все шло обыденно. Пройдя нижние этажи, они наконец достигли меня. Я постучал в двери, и охранник с той стороны открыл засов. Сразу пахнуло жаром Геены и Душа содрогнулась. Стоявший с той стороны Блюститель Кармы, начал перечислять грехи, и Душа поняла, что ей не отвертеться, Слава Богу, что реакция Ангелов и Демонов оказалась быстрее Души, готовящейся удрать. В надвигающемся переполохе мелкие бесы уже придвинулись поближе к выходу, чтоб выскочить на лестницу. Блюстители еле успели схватить Душу и выдернули ее к себе от сюда. Мы с Хамуэлем сразу стали закрывать дверь, но Душа обладала такой огромной силой, что мы вчетвером еле удерживали её. Она и размерами превосходила нас в два раза...Какой сильный человек был... И грешный...Я отправил Хамуэля за поддержкой, с той стороны подлетел ещё один блюститель. Нам бы не миновать катастрофы, вы вовремя подоспели. Ещё раз вас благодарю.
            В это время подлетел Хамуэль и Охранник с нижнего этажа. Видя, что все кончено, все стали расходиться по своим местам, и снова на лестнице установилось торжественное спокойствие.

                День второй. Движение.

             Движение по лестнице начиналось, когда сама Божественная Матерь спускалась на лестницу в окружении сонма Святых и Ангелов, чтобы дать дань уважения Душам, прошедшим с честью все испытания, и освятившим себя уже при плотской жизни подвигами духовных битв и страданий.
             Верхняя площадка вдруг вспыхивала точно Солнце и из его сияния выходила сама Пречистая, семь Архангелов и все, кому сегодня надлежало быть. Петр, хранитель Последних Врат, с почтением и благоговением встречал процессию и по окончании её ещё долго стоял в умилении и сорадовании за нового небожителя.
              ... У подножия лестницы появились две Души. Одна из них быстрыми шагами начала подниматься вверх, но спохватившись, остановилась и оглянулась. Вторая Душа стояла и не могла встать даже на первую ступень Божественной Лестницы. Силуэт правой ноги ее был подобен гнойному куску мяса больного проказой. Не имея возможности двигаться дальше, Душа отрывала гниющие куски и пожирала их, сжигая внутренним огнем во чреве, уменьшаясь в сиянии раз за разом поедания собственной плоти, пока нога не оголилась до кости и не очистилась. Души, одна поддерживая другую, спустя долгое время наконец достигли верхней площадки, и предстали пред Петром.
- А я думаю, кто это без сопровождения ангельского. - Проговорил он вместо приветствия.
               Обе Души преобразились и приняли свой подленный облик. То был Архангел фиолетового сияния и Серафим Олесий Тишайший. Серафимы часто воплощались в тела людей, чтобы быть монахами и духовными наставниками человечества Земли Свасты, но последнее время все чаще погибающими на выбранном подвиге.
- Тебе больше нельзя возвращаться на Землю. - Участливо сказал Петр, обращаясь к Серафиму. - Пусть тело останется там, и воскреснет во всеобщем преображении, когда придет время, не ходи, иначе погибнешь.
               Олесий горько вздохнул и, отвернувшись, заплакал.
- А я возвращаюсь. Я теперь знаю тактику боя и оружие победы имею. - Твердо сообщил Архангел, обожжённый пламенем битвы.
- Преобразиться не забудь. - Напутствовал Петр, пряча глаза от нестерпимого сияния воина небес.
                Не успел он оглянуться, как перед ним уже стояла худенькая чуть с раскосыми глазами девушка неземной красоты.
- Мда. - Крякнул Петр, опять отворачиваясь, но уже по другому поводу. - И кто ещё сообразил из Архангелов принимать женский облик?
- Много, Тара например. Мы принесли обет воплощаться на Земле только в женском обличии.
                Архангел подошёл к широким, словно ледяная горка перилам, уселся на приготовленные для быстрого спуска закрепленные салазки, снял устройство с тормоза и устремился вниз, на Землю, оставляя за собой огненный вихрь раскаленного пространства.

                Земля.
               
          Аруэль постепенно привык к необходимости отключаться от тела и давать ему отдых. В это время он блуждал в подпространстве, называемом иначе плоскостью, разделявшей Материальный мир и Небесный. Там он встречал Души людей или Животных, или высших растений и других высокоразвитых существ планеты, именуемой Земля. Хотя на самом деле это было нарицательное имя, а как правило планета имела ещё и имя Собственное, но здесь полностью игнорируемое людьми.
          Сегодня он видел, как огненный смерч вторгся в планетарные пределы, то было знаком воплощения кого то из  Архангелов. Это обычно они так "приземляются", сразу с размаху рубя направо и налево, порой в упоении битвы не замечая ни своих ран, ни количества павших, ни отпущенного времени.
           В состоянии отключения от тела были свои плюсы, думалось легко и последовательно, не теряя логических цепочек в обработке данных. Ум человеческого тела давно "почил" и не мешал убитыми подсказками, нарушая всю гармонию мышления. Омерзение от соприкосновением с телом из праха земного постепенно претупилось. И это радовало, говоря о том, что внезапного отторжения плоти больше не предвидится.
           Аркадий Кондратич проснулся в худом настроении. Голова болела с похмелья. Он встал и понуро побрел к столу, где на удивление царил порядок, украшенный  стаканом водки.
- Выдохнется же, - всплеснул руками Кондратич, хватая стакан.
          Ангел вышел из своей комнаты.
- Ты мне не объяснил вчера, что это за вода на стеклах.
          Аркадий посмотрел на него, как на придурка, допил водку и ответил.
- Это дождь. Мама говорила, это слезы Земли.
         Аруэль задумался. Некоторые "файлы" были утеряны из компьютера мозга наркомана, причем самые основные, и приходилось в срочном порядке обновлять "базу данных".
- Расскажи мне о вас.
- Не понял. - Мужчина слегка напрягся, но водка начала уже действовать, меняя настроение и посылая позывы к философствованию.
- О людях, о вашем мире...
- Ну, брат, - после небольшого раздумья, ответил Аркадий Кондратич. -  Мир вовсе не наш. Его нам подсунул Бог, а тут ещё и поскидывали с небес всякую сволочь, будто в помойку. Вот в помойке мы и живём.
- Это ты про Зло?
- А то... Значит, ты что же и впрямь ангел? Или дурку валяешь?
            Аруэлю вкрадце пришлось просветить землянина о существовании Ангелов, небес, миров Возмездия, Материи и Света. На все ушло почти целый день. Кондратич слушал со вниманием, иногда соглашаясь, поддакивая, кое- что он уже знал, и теперь знания эти сформировались в дружный строй информационных файлов и занимали полупустое хранилище мозга.
- То то я думаю, чё у нас ладаном воняет. Я ещё в больнице унюхал. Значит не показалось.
- Теперь твоя очередь рассказывать, - попросил Ангел.
- Ты не поймёшь. - Ответил Кандратич. - Тут, понимаешь в чем вся штука. На словах не поймёшь, тут жить надо. Ладно, завтра займусь твоим перевоспитанием, но чур слушаться, без всяких этих фокусов.
- Каких  фокусов? - не понял Аруэль.
- Ну типа там не убий, или не дай в морду, подставь другую щеку,  и прочей муры.
- У тебя ложное представление о нас. Мы не такие, какими вы нас изображаете.
- Ну завтра и посмотрим. А теперь, извини. Люди должны спать.
              И хозяин квартиры бухнулся досматривать вчерашние сны.
      
                Перевоспитание.

          Нежное июльское утро ворвалось в открытую дверь балкона бархатным ветерком. Дождь, прошедший накануне ночью, оставил на асфальте огромные теплые лужи, в которых уже плескались воробьи и голуби. Солнце поднимаясь все выше, становилось все жарче, обещая прекрасный пляжный день и южный загар. Варфоломей, сидел на балконе на полу на самотканой дорожке, сквозь прутья наблюдая за птицами, и беспричинно громко мурлыкал. Ангел стоял с ним рядом и о чем то говорил ему, но Аркадий не вслушивался. Он приготовил завтрак и пригласил всех к столу.
- Итак, - объявил он, - займёмся твоим перевоспитанием. Аминь.
           Все расселись на стулья, что стояли вокруг стола и каждый уткнулся в свою тарелку. Кот когтями вонзился в котлету, и скинув ее со стола, стал уписывать на привычном для себя месте, на полу около утюга.
- Перво наперво ты должен уяснить, чтобы понять как мы живём надо самому стать человеком. А ты все время где-то в облаках летаешь. Ты это брось. Забудь кто ты есть. - Назидательным тоном наставника начал перевоспитание Кондратич.
- Я могу отключить воспоминания и пользоваться только данными тела. - Сказал Аруэль, допив стакан клюквенного морса.
- Вот. И говори попроще, а то некоторых слов я вообще не понимаю.
- Расширяй кругозор.
- Нет, кто из нас щас наставник, ты или я. - Скривил недовольную рожу Аркадий Кондратич.
- Ты. - Кротко ответил Ангел.
- Вот и слушайся.
               Примерно через час они уже шли по узкой тропинке в парке недалеко от дома, по направлению к Летней Эстраде, где вместо живой музыки из громкоговорителя раздавался осипший женский голос, оповещавший, где и какие мероприятия будут проводиться сегодня. Завернув в кафэшку Аркадий взял две литровые кружки пива, похожие на два прозрачных бочонка с ручкой, и местную воблу - ратанов, рыбу помоишную и костистую, но в сушёном виде очень приличную и даже вкусную.
- Пей, - приказал он Ангелу, показывая пример, что нужно делать с "воблой".
              Молодой человек сделал несколько глотков, и почувствовал, как тело радостно среагировало на предложенный напиток, включив остатки памяти и о рыбе. К ним за столик подсел средних лет мужчина, крепкого телосложения, отравленного пивом, что выражалось в огромном животе и женских грудях, свисавшими под рубахой.
- Не помешаю? - Безцеремонно спросил он, ставя на стол две литровые кружки и бумажный пакет, скрывавший бутылку водки. - Люблю разливное. Живое, не то что в бутылках.
              Аркадий Кондратич недовольно поморщился, но промолчал. На такой жаре пить водку с пивом ... Мужчина как то уж очень быстро выпил и то, и другое, пока они смаковали первую кружку с рыбой, и протянул руку к их "закуске".
- Э! - Одёрнул его Кондратич, прикрывая ратанов рукой.
- Я заплачу, не ссы. На. - И он достал из нагрудного кармана помятую десятку.
- Не продается. - Сказал Ангел.
- Тя, молокосос, не спрашивают. - Захамил " пивной бочонок", явно нарываясь на скандал. - Сынок, что ли твой? Чет ты его плохо воспитал. Старшим дерзит.
             И мужчина пригнулся к самому лицу Аруэля, сверля его карими глазами.
- Отвали, - мягко сказал Ангел, ощущая в себе раздражение и негодование.
- Ты кому отвали сказал? - Лапнул молодого человека за лицо широкой ладонью " пивной бочонок".
             Молниеносным рывком Ангел перехватил руку, и через секунду хам валялся у его ног.
- Ах ты, падла, - поднялся он и полез в рукопашную, но снова оказался на земле.
             Аркадий ничего подобного не ожидал, и в смятении смотрел на происходящее, не зная, как ему поступить.
Мужик, свирепея, снова поднялся и тогда Аруель, встав напротив него, нанес тому удар в скулу, от чего глаз мужика сразу оплыл и закрылся. Второй удар, вбил хама в железный заборчик, что стоял позади их столика. Кровь тонкой струйкой потекла по носу, распухшей губе и подбородку. Наконец Ангел подошёл вплотную к человеку и занёс кулак для третьего удара. И тут он увидел, как в глазах мужика блеснул черно-красный огонек  адского пламени, и чья-то злорадная ухмылка проявилась в чертах лица человека.
- Добей! - Сказала тварь, находившаяся в чужом теле.
    Слова приказом раздались внутри сознания и требовали исполнения. Аруэль собрал в себе силы и подавил желание убить. Напряжение  в духовной брани укрощения тела и влияния чуждой силы выросло настолько, что глаза его разгорелись и занесённый для удара кулак завибрировал.
- Ангел! - Вскричало существо, и в глазах мужика отразились удивление и испуг.
         Аруэль дал волю чувствам, и точный удар в лоб, надолго отключил одержимое тело.
- Уходи, - приказал Ангел, вывалившемуся из мужчины нечистому духу, и тот с воплями проклятия вдруг провалился под землю.
- Убили! - Истошно заорал женский визгливый голос, и Кондратич, схватив Аруэля за руку ломанулся наутёк.
          Петляя и кружа, как заяц от гончих, Аркадий наконец выскочил на другом конце парка. Немного отдышавшись и успокоившись, они прошли под старой аркой и спустились к речке.
 - Ты его не убил часом? - Спросил Кондратич, садясь на песок и снимая сандалии.
- Нет, а надо бы. - Как то странно произнес Ангел.
           От прогретого песка шел жар.
- Пошли купаться. - Предложил Аркадий, раздеваясь.
- Я не умею плавать, - сказал Аруэль направляясь к воде. - Она быстро движется, и холодная, можно утонуть, если ноги сведёт судорога.
- Горе от ума. - Заключил "наставник". - Скажи лучше боишься.
- Ты иди, я потом научусь.
- Как знаешь, - пожал плечами Кондратич и, разбежавшись, плюхнулся в воду, обдавая Ангела фонтаном брызг.

 После того, как Аруэль полностью заблокировал небесные воспоминания, мир стал заполнять его гораздо быстрее, красочнее и понятнее. Теперь он знал, как прекрасно прикосновение воды, подолгу умываясь по утрам, обученный  Аркадием всем премудростям бритья.
            А  Кондратич вдруг обнаружил в себе дремавшие до селе родительские чувства, с твердостью решив усыновить Ангела. Они с утра до вечера проводили время под сенью дерев на природном пруду в парке, где Аруэль обучался плаванию, под руководством новоявленного родителя. Иногда они брали удочки и Варфоломея. И вскоре на балконе вместо белья сохла гирлянда карасей, ратанов, и пара щучек.
         Вечерами они устраивали турниры по шашкам и шахматам.
- И какой такой умный человек придумал эти   игры, - неподдельно восхищался Аркадий Кондратич, в первые в жизни встретив достойного противника.
- Для человека, ты очень хорошо играешь. - Хвалил его Аруэль. - А игра в шахматы появилась задолго до того, как в Свасте образовались Земли. Мы долго думали, каким образом передать людям стратегический склад мышления, и решили создать игру, которая отражает ВСЕ битвы во вселенной. Все войны, через которые нам пришлось проходить в свое время. И вот весь наш опыт: боль потерь, горечь поражений, радость побед мы заключили в шахматные фигурки. Лодьи - наши бастионы, Архангельская конница, тяжёлая артиллерия, именуемая у вас слонами, высший разум Творец вселенной и его верный визирь, королева или ферзь по вашему. И, конечно, люди, пешки в шахматной игре, но пешки, имеющие возможность стать кем угодно в небесной иерархии. Только им дана власть и право стать на шахматной доске Вселенной Творцами рядом с Творцом родителем...
    
            Однажды, собрав походный рюкзак и прихватив гитару, Аркадий решил показать Ангелу комсомольскую юность и пионерский костер вместе взятые.
- Вы куда, - спросил Николай Мстиславович, поднимаясь с авоськами по лестнице и подходя к своей двери.
- Решил сыну показать нашу молодость.
- Я с вами. - Кивнул сосед, вспомнив, что когда то был комсомольским вожаком и стройотрядовцем. - Я вам такое место покажу...
             Искры полыхающего костра  отлетали высоко в ночное небо, кружась и поднимаясь всё выше и выше. Аруэль зачарованно смотрел на звёзды в искрах и, показалось ему, что он что-то забыл, что-то очень важное, от чего сделалось почему то грустно, но когда зазвучала гитара... Сонный лес будто замер, не смея шелестнуть ни листиком. Дивные переборы цыганских мелодий  полились на русскую поляну при свете Луны и огня, тревожа и зовя в дорогу. А когда Кондратич запел, чу;дным баритоном хорошо поставленного голоса, Аруэль пришел в восторг, боясь пошевельнуться и прослушать хоть одно слово старинного романса.
- Гори, гори, моя звезда!
   Звезда любви приветная,
   Ты у меня одна заветная,
   Другой не будет никогда.
-  Ты у меня одна заветная, другой не будет никогда. - Подхватил Николай Мстиславович .
    И они продолжили петь на два голоса.
- Сойдёт ли ночь на землю ясная,
   Звёзд много светит в небесах,
   Но ты одна, моя прекрасная,
   Горишь в отрадных мне лучах.
- Но ты одна, моя прекрасная, горишь в отрадный мне лучах. - Подхватывал вторым голосом сосед, и небольшой витиеватый  проигрыш отделял куплет от куплета.
- Твоих лучей волшебной силою
   Вся жизнь моя озарена.
   Умру ли я, и над могилою
   Гори, сияй моя звезда.
-  Умру ли я и над могилою, гори гори моя звезда.
          Костер трещал, разбрызгивая искры. Романс закончился, и расчувствовавшийся Николай Мстиславович, встал во весь рост, и, вытянув руку вперёд, продекламировал стихи.
- Среди миров, сияний и светил
   Одной звезды я повторяю имя.
   Не потому чтоб я её любил,
   Но потому, что мне темно с другими.
- И если  мне на сердце тяжело, - подхватил Аркадий, перебирая струны. - Я у нее одной ищу ответа.
- Не потому, что от нее светло.
- А потому, что с ней не надо света...- Закончили они одновременно декламацию.
- Ну, теперь надо пропустить по второй и поесть. - Объявил вечноголодный Аркадий, и все приступили к ночному ужину.
        Сосед вытащил на свет вторую бутылку белой и разговор пошел оживлённее.
- Звёзды очень красивые создания, - задумчиво произнес Аруэль. - Они напоминают людям о Вечности, о Боге.
- Бога нет. - Сказал бывший комсомольский вожак тоном атеистического пропагандиста, не терпящего возражений. - Наша наука это точно установила. Космонавты летали? Летали. Никакого Бога не видели.
- Им просто не разрешили говорить, - встрял в назревающую дискуссию Аркадий Кондратич, еле произнося слова набитым ртом.
- О Боге говорить не желаю, - отрезал сосед и переменил тему. - А почему у тебя имя такое странное? Аруэль.
- Нерусское, - поперхнулся Кондратич, спеша опередить ответ Ангела. - Мама нерусская была...

         Теперь Ангел стал понимать, что между природой и людьми существует какая то незримая сокральная взаимосвязь. И настроение людей, их поступки очень связаны с Солнцем, ночью, дождем и другими природными явлениями, способными у целых миллионов образов и подобий Божьих вызывать самые светлые, самые возвышенные порывы Души, и минуты ее просветления, и созерцания величия Бытия Мироздания. Великое планетарное единство нарушило и безжалостно и неотвратимо уничтожает лишь ИХ собственная ошибка.
- Мы не помойка, чтоб сюда скидывали всякую сволочь. - Говаривал Аркадий, опрокидывая очередной стакан.
               Не помойка, но ловушка, чтоб зло не расползлось по всей Вселенной, его нужно было блокировать, и пришлось пожертвовать именно Землёй Свасты. Вынужденная необходимость или стратегическое решение дорого обходилось ее обитателям.
               Однажды, гуляя в парке всей "семьёй" и рассуждая о Боге, к ним подошла девушка среднего роста с чуть раскосыми глазами и красивой внешностью, не притендующей на топмодель, но была в ней какая то внутренняя притягательность.
- Отойдем, - заговорчески улыбнувшись, обратилась она к Аруэлю.
- О, у тебя уже подружка имеется? - Как то стесняясь от неожиданности поворота событий, произнес Кондратич.
-  Здравствуйте. - Церемонно поклонился Николай Мстиславович, держа на длинном поводке Варфоломея.
               Девушка хитро улыбаясь, поклонилась в ответ и пошла быстрыми шагами вперёд, не сомневаясь, что Аруэль идёт сзади.Так и было. Отойдя на приличное расстояние она остановилась и пристально взглянула молодому человеку в глаза.
- Архангел! - Произнес он, опускаясь на одно колено и прикладывая правую руку к груди.
                Со стороны можно было подумать, что юноша делает предложение своей избраннице, и та, протянув ему руку, не возражает.
- На, держи, это тебе пригодится. Пора уходить, Аруэль, думаю, ты сделал для себя выводы. - Сказал Архангел фиолетового сияния, протягивая ему два "билета на тот свет", золото Азраила.
- Да, Архангел. - Принимая дар, низко поклонился Ангел.

                Лил дождь. Аруэль почти не выходил из комнаты, к немалому огорчению Кондратича, так привязавшегося к парню.  Дверь заскрипела и приотворилась, являя кота, выходящего из комнатки.
- Ты что не выходишь? - Крикнул хозяин Ангелу, разогревая на газу чайник.
               Аруэль вышел и робко прошел на кухню. Сияния уже нельзя было скрыть.
- Я таю.
- А? - Откликнулся Аркадий, поворачиваясь к парню и остолбеневая от увиденного, переспросил. - Чего?... Это...
- Я же тебе рассказывал, что я Ангел. Мое время пришло уходить. Тело тает как воск и к ночи меня здесь уже не будет.
- Ну да, ну да, - как то машинально закивал Кондратич, с трудом соображая. - А я думал ты наркоман. Был.
                Было решено устроить проводы. Аркадий сгонял в магазин и запасся горючим. Ангелу купили торт и белые тапочки, по русской традиции для отбывающих в мир иной. Коту вместо молока взяли сливки. Пельмени кипели на плите, разнося запах мяса и лаврушки. Сосед каким то диким чутьем учуял предстоящий банкет и тарабанил по двери, благо звонок сломался.
 - Чё делать будем? - Спросил Аркадий Кондратич Ангела, второпях соображая, что эту Светоносность так показывать больше нельзя.
 - Сияние пропадет если совершить что-то греховное.
 - Выпить! - осенило мужчину, и он налил целый стакан барматухи. - Пей.
                Аурэль выпил, но сияние не только не прекратилось, а казалось усилилось, переливаясь всеми цветами радуги.
  - Красное вино не годится, - сказал он, осматривая себя так и эдак.
  - Это что же не грех его пить? А я то думал.
  -  Нет, просто оно по своему назначению входит в требу церковной службы как причастие.
  -  Водка! Не входит.Точно. - И Кондратич подал второй стакан спиртного, но уже белого.
                На сей раз задуманное удалось. Сияние погасло, а молодой человек с лёгкой раскоординацией движений отправился открывать дверь.
 - Ага,  - с порога забасил сосед, принюхиваясь к пельменному запаху, и проходя вглубь квартиры. - По какому случаю банкет?
                Аркадий заправил круглый стол чистой скатертью и расставлял тарелки. По центру красовался масляный торт с алыми розами, кастрюля с пельменями и бутылок шесть разного сорта спиртной продукции, из которых две уже были вскрыты.
 - Без меня начали. - Шуточным сердитым тоном понедовольствовался незваный гость.
 - Обед по поводу отъезда моего сына к себе на родину.
 - К маме. - Понимающе кивнул, Николай Мстиславович.
 - Да. - Подтвердил Ангел.
 - Ну тогда за маму. - Протянул руку к водке друг детства хозяина квартиры.
 - За маму пьем стоя. - Объявил Кондратич, и все встали, не подозревая о том, какую маму он имел ввиду.
 - После первой и второй перерывчик небольшой, - крякнул сосед, закусывая солёными огурцами, прихваченными с собой из дома. - Как знал. Хорошо пошла.
- Знатные огурчики, - захрустел соленьями Аркадий Кондратич. - Угощайся, поешь надорожку.
                К вечеру банкет завершили и сосед отправился к себе домой, прихватив Варфоломея, который с недавних пор жил на две квартиры. Аркадий прибрал со стола и ждал неминуемого.
                К нему подошел Ангел и грустно улыбаясь сказал.
- Давай прощаться.
- Ты сказал ночью... - Как то сразу растерялся и ощутил холод одиночества Кондратич.
- Нет, уже пора, прощай и спасибо тебе.
- Да ладно, не за что...
                Не успел договорить мужчина, как семисветное сияние на миг озарило пространство, и радуга соединила его квартиру и небеса, по которой улетало маленькое солнышко с крыльями.
                И снова за окном полил дождь и с балкона потянуло холодом и сыростью. Проклятое одиночество, мрачные стены, настольная лампа то вспыхивала, то гасла от перепадов напряжения. Кондратичу стало вдруг нестерпимо обидно за всю свою серую убогую жизнь, несостоявшуюся, потому что всегда боялся быть не таким как все, высунуться из толпы, быть личностью, самобытным талантом. Он даже семью не завел, потому что не хотел брать на себя ни за кого ответственности. Серым быть удобнее, никто не лез, не тыкал пальцем, не прорабатывал. В конце концов он превратился в нечто убогое безличностное пьющее как все...
- О, если б ты был холоден, или горяч, но ты тепл, и таким место в огонь. - Как то прочитал он в святом писании оставленом от матери. - О ком сказано? О нем, о нем сказано...
                И от этого омерзение от себя только усилилось. Надо было совершить хоть какой то подвиг, что бы начать уважать самого себя. Он решительно встал и пошел в ванную. Достал и закрепил верёвку, сделал петлю и накинул себе на шею.
 - Я заканчиваю эту жизнь. Я сам. Я так решил.
                Твердо сказал он отпинывая табурет.
               
                День третий. Возвращение.
               
         Живая серая масса текла нескончаемым потоком по дну широкого каньона, по краям которого плотной цепью стояли Блюстители Кармы с копьями наготове. Они имели строение тел сходное с человеческим, с той лишь разницей, что вместо голов у них были песьи морды и когти на руках и ногах. Рост достигал пяти - семи метров, в отличии от полутораметровых человеческих душ, плывущих как река внизу. Кожаные юбки из широких ремней - единственное одеяние, не считая золотых и серебряных украшений. Сказывалось близкое дыхание Геены Огненной. Из оружия имели при себе короткий меч и копьё. Легаты легионов носили хлысты, обладающие качествами молнии, что было просто необходимо, для подстегивания человеческой массы, едва плетущейся по последнему пути Бытия.
         Аруэль стоял возле легионера и пристально вглядывался в каждую душу, пытаясь распознать в этих рваных подобиях образа человеческого того за кем пришел. Ангел на две головы был ниже самого низкого Блюстителя, но те с почтением и удивлением смотрели на Светозарного.
- Чего ты ищешь? - Наконец не выдержав, спросил легионер.
- Своего знакомого.
- Зря тратишь время, эти отбросы обречены быть строительным материалом для Кромешной Тьмы, где плач и скрежет зубов. - Процетировал Писание охранник.
- Я заплачу за эту душу золотом, если поможешь мне отыскать ее.
          Легионер задумался, не каждый день ему делают такие предложения, золото в обмен на рваную рухлядь, именуемую когда то человеком, так и не понявшим свое предназначение.
- О каком золоте идёт речь, господин? - Попытался уточнить рядом стоящий ещё один Блюститель, быстрее сообразивший о ценности предложения.
- Я заплачу золотом Азраила.
- Архангела Смерти! Даа, это хорошая плата даже за самого великого грешника.
- Это индульгенция, Цэус, не упусти свой шанс. - Присоединился с разговору третий охранник.
- Предложение сделано только одному легионеру, вознаграждение невозможно разделить, оно не делимо. - Вкрадчиво сказал Цеус, возбудившись от возможности. - И что скажет легат?
- Ты собрался донести  псина?
            Назревала свара, и тут Аруэль вдруг увидел, скорее почувствовал прикосновение взгляда.
            
             Аркадий очнулся в помещении очень смахивающим на тюремную камеру с двухъярусными железными шконками, расположенными по обе стороны от длинющего узкого стола, но почему то без толчка и умывальника. Железная дверь с кормушкой посредине и глазком. Бетонные стены под шубой, бетонный пол, решка...
             Осмотревшись он заметил в себе странную лёгкость и неимоверную вялость. Будто ему было очень лень что-то делать, все движения давались с трудом, как в замедленном кино. Сокамерники не обращали на него никакого внимания, и каждый был занят самим собой. Кое - кто вообще не мог даже вставать, кто- то пытался ходить...
             В глаза бросилось, что почти все видны насквозь. Аркадий понял, что умер, но ни истерики, ни вообще каких - либо эмоций не испытал по этому поводу. Ещё раз оглядевшись, он убедился, что на фоне других выглядит боле менее молодцом. Немного погодя принесли нечто напоминающее студень. Это были еда и вода одновременно.  По земной привычке все встали в очередь около кормушки, медленно протягивая вперёд обе ладони, служившие на этот случай тарелкой. Чья то заблудшая душа по ту сторону двери так же плавно накладывала совком обед.
             Студень был безвкусным и напоминал солоноватую пыль. Он тут же усвоился организмом, дав хоть какие то силы бодрости. Все разбрелись по шконкам, устроив тихий час. Аркадий Кондратич не терпел одиночества и решил присмотреть себе собеседника. Впрочем, долго искать не пришлось, к нему подплыл весь ободранный силуэт человека, бывший когда то мужчиной.
- Новенький, ты помнишь как тебя звали там, - он ткнул пальцем вверх и продолжил. - Не позабудь свое имя, это главное. Держись за него руками и ногами, я вот свое забыл.
             Несчастное существо судорожно задёргалось и вытерло сухие глаза рукой, видимо ещё не отвыкшее от земных привычек.
- Почему? - Неопределенно спросил Кондратич.
- Почему забыл или почему тебе его надо помнить?
- Ну да и то, и то.
- Я его и на земле то не помнил, клички, прозвища, а имени нет, вот и нет. Нам приносят передачки иногда. Это когда нас вспоминают там, - он опять тыкнул пальцем вверх. - Охранники называют имя и отдают, что принесли, но если ты не помнишь его .... Никто не помнит, и ты забудешь...
             Душа отползла и улеглась на свое место.
             Сколько времени прошло было не понятно, однообразие дней и ночей, такая же однообразная еда. Иногда их куда то выводили, и они что то делали, но память все больше таяла как льдинка на Солнце, навсегда теряя воспоминания о Жизни Человека, кем он когда то был.
- Я - Аркадий, это мое имя. Я так называюсь. А они Никто. - Говорил он сам себе бубня под нос, чтоб Никто не услышали и не отобрали себе его имя.
              Только однажды, в самом начале, ему принесли передачку, и как он был рад, услышав, что его позвали по имени. Поев, выпив и покурив, он снова вспомнил Землю, с ее лесами и речкой. Их городишко, кота, соседа Николая ...
              Точно молния сверкнула, Имя! Это же имя!! Аркадий проковылял к доходяге и растолкав его, зашептал в самое ухо.
- Я знаю имя, я тебе его даю.
              Душа слепым взором пошарила перед собой и, наткнувшись на такую же рвань, спросила.
- А зачем оно мне?
- Ты дурак что ли? Ну не спи. Пойдем.
              И обе души поползли к дверям, подальше от спящих. Собрав немного пыли с пола, Кондратич посыпал ее на силуэт головы доходяги и произнес.
- Даю Имя Николай.
            
              Однажды двери в камеру открылись не в свое время и к ним зашёл некто в черном плаще с красным подбоем. Такие плащи носили черные Ангелы. Хозяева мира возмездия. Некто посмотрел на всех и, увидав кого то, воскликнул.
- А ты почему здесь?
              Душа вышла на середину камеры и встала.
- Выходи наверх. - Сказал пришедший, снимая с себя плащ и набрасывая его на Душу. - Не бойся, не снимай капюшона и не говори. Просто поднимайся по лестнице.
- А ты? - Спросила Душа боясь радоваться неожиданному  освобождению.
- Они меня итак выпустят, - засмеялся спустившийся в их казематы Архангел, сияя солнечным светом.
                Он постучал в кормушку, а сам встал в стороне поодаль. Охранник выпустил, как ему думалось, посетителя, и закрыл дверь наглухо лязгнув засовом.
- За твои грехи ты должен быть среди нас, - с обидой и злобой сказал силуэт мужчины подходя к небожителю.
- Я убиваю - это моя работа, я скорблю о врагах, и смертью приношу им благо, ведь они тем самым искупают свои грехи. Но ты убивал от наслаждения. Отойди от меня, пока я не прикончил тебя раньше времени. - В гневе произнес Архангел и пошел к выходу.
               Подождав ещё немного, пока спасённая им душа  не покинет пределы адского мира, он с такой силой ударил в дверь, что та чуть не слетела с петель, вырвав "с мясом" засов, и  глубокие трещины рассекли стену каземата.
                Пока охранники сообразили, что их провели, Душа уже была свободна и преспокойно ожидала своего спасителя у подножия лестницы. Архангел пылая гневом безпрепятствено покинул нижний мир и вернулся в свой.

                После обретения имени, Николай стал поправляться. Плотность эфирного тела приобрела осязаемость, цвет из темносерого стал пепельным. Аркадий радовался за нового товарища. Когда все спали они уединяясь, называли друг друга по именам, прислушиваясь к их звучанию, и чтоб не забыть. Один раз принесли передачу и назвали имя Николай. Ни одна Душа не отозвалась, и тогда Кондратич пихнул в бок своего товарища, а тот поплёлся к кормушке не ожидая ничего хорошего. Но к удивлению, принос опустился в его руки, и он тут же его съел, оставив маленький кусок сахара и сигарету Аркадию. 
                Души, попав в камеру предварительного заключения, ожидали Приговора Судьбы. У знакомых и родственников, оставшихся на Земле сорок земных дней был шанс изменить их участь, раздавая милостыню, которая тут же проявлялась в нижнем мире как передачка. Молиться за покойного, доделывать его дела, которые он не успел при жизни выполнить, раздать его долги, всё это эфирной энергией спускалось в нижний мир и давало плотность Душе, силы и память. Но это поначалу. Потом про них забывали, и они постепенно утрачивали все человеческие очертания тела, превратившись в рваную серую массу. Память,  о том кем они были, трансформировалась на энергию для поддержания их призрачной жизни. Слабые эмоции ещё давали привычки, покидавшие в последнюю очередь. В конце концов, то что было когда то человеком, лишившись своего физического тела медленно уверенно теряло все привязанности души, перерождаясь в нечто безликое, безэмоциональное, безчеловечное. Муки потери самого себя были только поначалу, потом была привычка.
                Их вывели дружным строем и повели вдоль тюремных стен. Постепенно дорога расширилась и превратилась в песчаный каньон, грозящий осыпаться в любую минуту и погребсти их под собой. Души плелись еле еле из последних сил, каждая сама по себе, не догадываясь о взаимопомощи, лишь Аркадий нёс на себе полуразвалившуюся Душу Николая. Частые удары электробича Легата придавали ускорение процессии, отправившейся в последний путь. Минуя каньон, их ожидало огненное кольцо, где сгорало последнее эфирное одеяние, окончательно аннулируя личность и то, что ещё осталось осадками выпадало во тьму кромешную, где осадки эти служили единственным источником пищи и строительства для тамошних обитателей.
                Никто не разговаривал, потому что все слова были забыты, не плакал, не было сил. Все шли, потому, что все идут, и они были как все, всю жизнь и тут. Их мало интересовало, что там впереди, ведь они будут со всеми даже там...
                Аркадий поднял голову. На вершине каньона что- то блестело. Присмотревшись, он увидел солнечный зайчик рядом с Блюстителем. И слабая надежда вдруг зажглась в нем, давая силы для прощального крика.
- Я Аркадий! Аркадий! - закричал он солнечному зайчику, не останавливаясь.
- Я Николай. - Прошептала нашедшая  в себе силы и вдохновлённая Аркадием Душа.
                В это время Аруэль внезапно почувствовал на себе чей-то взгляд и понял, что наконец нашел, того кого искал. Указав легионеру на Душу, приказал доставить.
                Аркадий мертвой хваткой вцепился в Николая, и Блюстителю пришлось поднять обоих.
- Что не одного? - Ехидно засмеялся Цеус. - Испугался, что рухлядь может рассыпаться раньше времени, лишив тебя вознаграждения?
- Заткнись, собака. - Сказал Дисмус, передавая Души. - Что прикажете делать со вторым, господин?
- Беру обоих, вот возьми, - не раздумывая, ответил  Аруэль и подал ему две большие золотые монеты с квадратными дырочками в середине и два золотых листа размером в ладонь, исписанных иероглифами.

                Подхватив обоих небожитель исчез и моментально проявился у подножия Лестницы, где их уже кто то встречал с кожаным солдатским ремнем и железной пряжкой с пятиконечной звездой. Это был Ангел- легионер, набранный из числа людей на пустующие места, отпавших Ангелов, в небесном воинстве.
                Две спасённые Души быстро набрали плотность, и к самому проявлению у лестницы, почти приобрели первозданный вид.
- Я до Берлина дошел, чтоб ты свою жизнь гробил? Ты за меня должен был жить, за себя, за нас! Землю любить, детей рожать, Родину защищать, а ты в Ад?!!! Да я тя своими руками предушу змеёныша, - разошелся бывший земной дед Николая Николай  Константинович и двинулся с ремнем наготове на внука, вовремя спрятавшегося за Ангела.
                Передав из рук в руки на родительское попечение и солдатскую муштру неразумное чадо, Аруэль и Аркадий стали подниматься по лестнице.      
               
                В сферу доступ был ограничен. Туда могли проявиться только Ангелы наблюдатели. Керуб терпеливо стоял на площадке и ждал. Он уже терял терпение, как раздалось еле уловимое шуршание крыльев, и Ратуриэль проявился подле него.
- Ну?!
- Пойдем встречать, - улыбаясь сказал Старший дежурный, и они направились к Петру.
                Хранители дверей в Мытарства, расставленные на каждой площадке Лестницы, очень удивлялись, когда мимо них проходил Ангел наблюдатель с Душой, сомнительного содержания, не предоставляя свитка жития. Но будучи уже предупреждеными, не чинить препятствия, безмолвно  пропускали их.
              Пока они поднимались,  Душа огнем сжигала в себе всю грязь. Работа была настолько интенсивной, что казалось она парит и покрыта каплями кровавого пота.
- Тяжело? - Участливо спросил Аруэль. - Давай остановимся, передохнёшь.
- Да. - Только и сумел выдохнуть Аркадий.
             Затем они снова пускались в путь по лестнице, и с каждым разом Душа исходила кровью почти теряя сознание.
- Скоро конец? - Шепотом спросила Она, выбиваясь из последних сил.
             И тогда Ангел взял ее на руки и понес. Быстро подниматься или лететь было нельзя, ибо от Сил Благодати царящих на Лестнице Душа могла просто испариться, сжигая Свою Личность. Постепенность преображения хоть как то ослабляло муки, на которые она решилась. К концу ступеней на руках Аруэля остался светящийся комочек - эфирное тело Души того, кто был на земле Аркадием Кондратичем.
             На площадке собрались все, кто имел причастие к этому происшествию. Ангел осторожно положил на хрусталь пола похожей на бездыханую  Душу, и отошёл.
- Не прошло и трёх дней, - радостно загудел Керуб.
            Остальные сохраняли безмолвие, пока Архангел фиолетового сияния не склонился над чистой Душой и не вдохнул в нее Силу Жизни. Тогда она вышла из оцепенения и поднялась, в новом белом одеянии эфирного тела.
- Теперь ты получаешь новое имя, - обратился к ней Архангел. - Кем бы ты хотела быть: занять место легионера, и быть в строю рядом с Николаем, либо же спуститься на Землю и быть Ангелом Хранителем близкого тебе существа?
             Возможность увидеть Землю и близких людей, природу и кота, и соседа, растолковать им за жизнь, а главное вывести их оттуда, минуя миры Возмездия, приложив к этому массу сил ...
- Я буду Хранителем ... Николая Мстиславича.
            ( Сказала Душа, в предвкушении потирая ладонь о ладонь.)День третий. Вечер.
      
      Варфоломей очень скучал. Он то и дело переходил с балкона на балкон в надежде,что его впустят домой. Один раз ему всё же удалось проскользнуть незамеченным, когда в опечатаную квартиру пришел домоуправ, и кот понял всё. Хозяина больше нет. Понурый он прошмыгнул обратно на лестничную клетку и спустился на улицу. Холодный дождливый сентябрь был подстать его настроению. К подъезду подкатил грузовик, и новые жильцы стали заселять опустевшую квартиру. Варфоломей по привычке прогулялся до помойки, где они встретились с Кондратичем, залез на мусорный бак и стал наблюдать за людьми. Вскоре к помойке подошел новый жилец с большой коробкой всякого хлама, что осталась от предыдущего квартиросъемщика, и поставил ее рядом с баками. Запах родного дома заставил кота спуститься и залезть в коробку. Порывшись, он нашел там свой проткнутый мягкий мячик, подаренный ему в день одомашнивания. Взяв его зубами, Варфоломей вернулся в подъезд, поднялся на свой этаж и сел у двери Николая Мстиславовича.
- Смотри, папа, тут тоже кошка. - Указывая на кота пальцем, сказал неприятный мальчишка.
- Не подходи к нему, он может быть заразный и у него могут быть блохи.
- Фу, разведут тут всяких кошек, весь подъезд загадят, к квартире не подойти будет. - Высказалась новая хозяйка, глядя на кота.
         Варфоломей демонстративно стал вылизываться. И тут новый запах привлек его внимание. Он так и застыл с открытым ртом и высунутым языком. На руках у хозяйки сидела молодая персидская кошечка, кипельнобелого цвета и огромными медовыми глазами. На золотистом ошейнике красовался медальон.
- Пойдем, Леонора, не смотри на него. - Сказала женщина и зашла в квартиру.
         В это время Николай Мстиславович открыл дверь и выглянул на лестничную площадку.
- А, ты тут, ну заходи, заходи, - позвал он кота и поздоровался с новыми жильцами. - Здрассьте.
          Кот схватив мячик, пробежал через прихожую и нырнул под софу. Заныкав его около старых половиков, он лег рядом и тяжело вздохнул.
- Варфоломей, - крикнули его с кухни, но кот не пошелохнулся.
          Николай Мстиславович прошел в комнату и огляделся.
- Варфуша, кыса, кыса... Ты где?
          Кот потянулся и нечаянно зашелестел старыми газетами, стопкой сложенными тут же по близости.
- Аа, нашелся, - радостно сказал мужчина, заглядывая под софу. - Вылазь, я тебе молочка налил, котлету твою любимую пожарил.
           Взгляд хозяина упал на мяч, и глухая боль потери кольнула сердце.
- Да, брат. - Проговорил он, кусая губы.
            Кот вылез и побрел на кухню. Николай Мстиславович вдруг кое что сообразил и пулей помчался на улицу к помойке. Там была уже целая груда барахла из квартиры его друга детства, и он принялся перерывать всю кучу.
            Варфоломей доел котлету и принялся за молоко, когда услышал щелчок замка входной двери. Николай Мстиславович притащил целую коробку нужных вещей и поставил ее около камода. Первым из коробки появился утюг. Ему определили место под журнальным столиком. Остальное расположилось по предназначению, а в пустую коробку перекочевал из под софы мячик, пара вязаных кружков из квартиры Кондратича и Варфоломей. Затем мужчина вышел на лестницу и подошёл к квартире покойного друга. На его стук дверь сама отворилась, и он заглянул внутрь. Никого не было. Николай  Мстиславович прошмыгнул в комнату и увидел гитару Аркадия, около которой сидела красивая кошка. Молниеносно схватив гитару, он кинулся домой, услышав, как хлопнула внизу парадная дверь, и отъехала машина. Новые жильцы поднимались по ступеням.

            Керуб опять поднялся к Петру. Бесконечный простор, сверкая звёздами, манил его к себе. Он расправил крылья и ...
- Сафар, - окликнул его апостол. - Не мешай Душам, пожалуйста, ты загородил дорогу.
             Сафар вздохнул и сложил крылья. Сегодня он целый день проведет один. Ратуриэль и Аруэль на дежурстве. Будут наблюдать за первым заданием Ангела Хранителя Аркадия. Керуб спустился к себе и принялся расхаживать в коридорчике меж дверями кабинетов семи Архангелов. Цокот копыт, приглушённый помещением, превратился в мерную дробь, напоминающую чечётку. Увлеченный ритмом Сафар начал подпевать себе, что то навроде военного марша. Трам - та - та - там. Трам тарарам. Смотря себе под ноги, Керуб не заметил, как из всех дверей постепенно начали выглядывать Архангелы и наблюдать за странным танцем божественного быка.
- Сафар, - позвал его Архангел фиолетового сияния. -  Зайди ко мне.
           Керуб послушно прошел в пустую белую комнату на полу которой уселся, скрестив ноги, Светозарный.
- Что с тобой происходит?
           Сафар опустил руки и голову и печально произнес.
- Я как будто опустел внутри. Мне чего то не хватает, я как будто тень, и меня нет.
            Божественный бык поднял глаза на Архангела.
- Тебе нужна Жизнь, я советую тебе принять воплощение на Свасте. Там сейчас очень напряжённая обстановка и впечатлений хватит до конца жизни этой вселенной. Не бери на себя большие обязательства, просто живи. Можешь выбрать тело человека или родиться в мире животных. Аркадий присмотрит за тобой, да и мы тоже. Так как?
- Дай мне срок до утра. Я должен подумать.

             Аркадий был на седьмом небе от счастья. Он сбежал по ступеням до самого низа, минуя двери мытарств, и остановился на нижней площадке, где его ждал Николай.
- Уходишь? Все таки решился? - Спросил он и обнял друга. - Провожаю тебя, как на войну.
- Не переживай, я теперь знаю чё почём. - Сказал Аркадий, возбуждённый от скорой встречи с Землёй.
- Знаешь, передай ей привет от меня. - Задумчиво произнес Ангел Легионер.
- Передам, обязательно.

             Ветер распахнул форточку. Капли дождя, залетевшие в кухню намочили весь подоконник и пепельницу. Николай Мстиславович то и дело вставал курить. Он не привык быть один, и теперь чувствовал себя не своей тарелке. Жена уехала к теще и будет там до самого снега. Дочка с внучкой и зять в Египте аж до Нового Года по работе. Еще Кондратич выкинул номер.
             Варфоломей проснулся как от толчка. Будто форточка хлопнула от порыва ветра. Кот потянулся и выпрыгнул из коробки. Осторожно ступая, он прошел на кухню, там кто то сидел на табурете и смотрел на него в упор.
- Здравствуй, Варфоломеище.
- Хозяин!!!
            Кот кинулся на руки к Кондратичу, но пролетел сквозь пустоту, задев задними лапами табурет, и тот с грохотом опрокинулся на пол. Николай Мстиславович поднялся и пошёл на кухню. Нащупав рукой выключатель, он зажёг свет и посмотрел на кота.
- Ты чего это, Вахрюша?  - Спросил мужчина, спросони закуривая сигарету не с того боку.
- Мяуу, хозяин Аркадий пришел, - сказал тот, но его не поняли.
            Николай подошёл к окну, где на подоконнике сидела Душа. Кот прыгнул туда же и замурлыкал, терясь мордой о ручку оконной рамы.
- Чегой то тебя разобрало? Кошку унюхал соседскую? - Спросил мужчина, отрывая фильтр и выбрасывая его в форточку, и тут в отражении проявился силуэт человека.
            Николай Мстиславич резко отошёл от окна, силуэт пропал. Шагнул назад, и опять силуэт, да не чей-то там, а его школьного товарища, друга детства и юности.
- Аркадий, ты что ли? - Спросил он отражение.

    Силуэт отделился от окна и стал принимать осязаемые формы.
- Здравствуй, Николай, я думал ты напугаешься.
- А чё пугаться то. Наукой доказано, что после смерти душа может приходить через сорок дней, есть научноподтвержденый факт.
       Кондратич скривился.
- Ну так не интересно...
- Наука, она, брат вперёд нас идёт и все нам обьясняет. - Начал бравурную речь Николай Мстиславович. - Тебе до какого часа положено, до трёх утра? Первых петухов?
         Аркадий оскорбился.
- Я те что черт что ли, это им так положено, а я долго могу и в любое время.
- Да ну, это после того, что ты сделал? Выходит врут попы, что грешники в ад идут?
- Нет, это мой "сынок" постарался, - и Аркадий рассказал как все было, наглаживая кота, нипочём не слезавшего с его рук.
- Мдаа. Феномен, ты Аркашка, я всегда тебе это говорил. - Закурил вторую друг детства. - Ну, тогда с возвращением тебя.
          На кухне пахло табаком и ладаном. Говорили обо всем, о детстве, об отмороженных ушах, о сворованых санках, о школе и юности. На плите свистел чайник, кот, свернувшись клубком, лежал на мягком кухонном уголке и мурлыкал. Опрокинутую банкетку втиснули под стол, за которым развалился сам хозяин. Аркадий сидел на подоконнике и теребил струны гитары, привыкая к новому обращению с земными вещами. Ради такого случая Николай Мстиславович достал нераспечатаную бутылку коньяка, привезеную зятем из шведской командировки, плитку шоколада и пару апельсинов. Запахло фруктами , и почему то повеяло Новым Годом.
- Слушай, а ты насчет этого как? Тоже можешь?
- Нет, я завязал, хотя в принципе могу. Но в меру.
- Это хорошо, это правильно, - закивал Николай и они чекнулись. - За встречу.

                Керуб ходил взад и вперёд, ожидая Архангела фиолетового сияния. Верхняя площадка божественной лестницы озарилась светом и из него вышла девушка с лилией  в руках. Она протянула цветок Петру и подошла к Сафару.
- Ты принял решение?
- Да, я согласен.
- Тогда покатай меня на последок, - и девушка запрыгнула на холку Керуба и пришпорила его босыми ногами.
                Они сорвались с места в галоп и, звеня хрусталем ступеней, поскакали на нижнюю площадку. Петр покачал головой и улыбнулся мимо проходящим Ангелу и Душе.
- Архангел. - Пояснил он им, разведя руками.
                Доехав до низа Архангел принял свой настоящий облик и встал рядом с Сафаром.
- Сейчас ты войдёшь в этот луч света и поскользишь на нем до самой Свасты, там на Земле ты попадешь сначала в межпространственный коридор Дэвачан, где остановишься и выберешь себе тело. Не разгоняйся сильно, а то пролетишь мимо. И помни, что ты забудешь, кем ты был до рождения на планете. Это проверка самого себя на прочность и верность себе самому. Удачи тебе.
                Архангел обнял божественного быка.
- В путь! - Скомандовал тот.
               Разогнавшись, во мгновение ока он очутился в преддверии Дэвачана, но вместо того, чтоб затормозить,  почему-то стал набирать скорость, и со всего маху влетел в чрево планеты.
               Шесть легионов Блюстителей стояли в оцеплении новой партии человеческих отбросов, текущих серой рекой по ущелью высокого каньона.
- Сегодня большая партия. Цеус, ты не знаешь, откуда их столько понагнали? - Спросил легионер, похожий на Анубиса.
- Там наверху опять идёт большая война. Мясо бьёт мясо. А кушать будем мы. - И он засмеялся смехом, похожим на собачий лай.
                Вдруг преисподнюю озарило сияние,  прошедшее жаркой огненной волной, и что то упало, врезавшись в гору, сотрясая пространство. Камни осыпались вниз, погребая под собой серую массу душ, и земля поколебалась. Столп пыли и газа вырвались наружу, и в воздухе запахло серой.
- Что это, о наш всезнайка, Цеус? - Закричал сквозь грохот и шум Дисмус, прикрывая глаза рукой от внезапно обрушившейся песчаной бури.
- Там что то, там, - и Цеус указал когтем на гору.
- Ну вот, теперь надо ещё этих отгребать. - Недовольно пробурчал анубисовидный.
                Легат Ромулус созвал своих Блюстителей и они отправились к горе, остальные легионы принялись за раскопки. То, что они увидели подойдя ближе, поначалу напугало их, но потом привело в истерический хохот, а Керубу показалось, что это лает целая стая собак.
- Что, промахнулся, о божественная тушёнка.
- Мимо воплощения и сразу к нам.
- А чего время тянуть, всё верно, всё правильно.
               Легат, оскалившись, поигрывал электробичем.
- Значит, ты пришел за воплощением. Так, так, так. И в кого ты тут собрался воплотиться? Тут кроме нас и эти доходяг, что по твоей милости щас стонут в завалах, больше никого нет. Я не думаю, что кто то из моих легионеров собрался уступить тебе свое тело. Значит единственный выход: это какая нибудь жалкая рвань, и то. Вынужден тебя огорчить, только вон до того огненного кольца, где ты безличностный выпадешь в осадок в Тьме Кромешной.
- Ох, кому то повезет, сколько мяса. - Заржал кто-то из Блюстителей и все подхватили.
              Перелай закончился, и Ромулус увидел, подлетающего к ним Ангела Мрака. Все припали на одно колено и приложили к груди руку. Легат склонил голову.
               Аввадон поняв, что произошло, ухмыльнулся и приказал освободить Керуба из-под завала, куда он угодил, и подыскать для него рвань лишённую личности.
Ухмылка над божественным быком дорого бы стоила Ангелу Мрака, если бы Сафар увидел её, но скрытый под плащом с накинутым глубоким капюшоном, Аввадон мог себе это позволить.
                На Керуба сразу же накинули сеть, не пускающую Душу вылететь за пределы этого мира, ибо Силы Кармы вытолкнули бы безгрешного, как пробку из бутылки шампанского. Ангел Мрака удалился, а божественному быку через некоторое время доставили полудохлую рвань, начисто лишённую личности и воспоминаний.
- На, одевайся, если не хочешь до Конца Вселенной проторчать рядом с нами в железной клетке. И учти, мы не рады такому соседству, это твой выбор.

                Переполох.

        Сфера завибрировала и Дежурный Ангел наблюдатель моментально проявился на лестничной площадке, где его ждал Архангел фиолетового сияния.
- Что то случилось? - Спросил Ратуриэль.
- Да, не могу найти Керуба   после воплощения. Посмотрите ещё раз в Дэвачане и на Земле Свасты.
- Свасты?!
- Да, наш Сафар отважился на воплощение.
- Но это не воплощение, это верная гибель. - Ужаснулся Ратуриэль.
- И не забудь пошарить в Преисподней. Может попросим Аркадия спуститься туда, хотя бы до Магм.
- До Геены? Хорошо, я передам ему.
           Архангел удалился, а Ангел наблюдатель вынырнул в сферу, и принялся за поиски.

         Утро позднего сентября выдалось на редкость солнечным и теплым. Щебетание птиц, пархавших от дерева к дереву, ясное небо с едва заметными белесым  облачками, ширкание метлы дворника всё радовало Кондратича, истосковавшегося по Земле.  Друг детства видел десятый сон, сладко пуская слюни на разложенной софе. Варфоломей вытянулся в ногах на одеяле и тоже крепко спал. Они ночью немного переборщили с валерианкой, но кот был не в обиде.
         Что то внутри Аркадия позвенело колокольчиком и он оказался в промежуточном мире Дэвачана. Там стоял Аруэль и ждал его проявления.
- Здравствуй, рад, что у тебя всё идёт хорошо.
- С добрым утром, - ответил по- земному Аркадий.
- Тебе предстоит небольшая инспекция по нижним мирам Возмездия.
          Кондратич поежился.
- Сафар куда то пропал. Здесь, говорят, его видели, на большой скорости он пронесся мимо.
- Он принял воплощение? - Удивился Аркадий такому опрометчивому шагу со стороны божественного быка.
- Да, мы подозреваем, что не удачное. Он давно не жил в подобных мирах, слишком давно, чтобы разучиться управлению спуском. Вобщем мы смотрим Землю, а ты Преисподнюю. Вот тебе плащ Ангела Мрака и Меч.
- Меч? Да я как то не умею им пользоваться.
- Ничего, научишься, если нужда придет.
- Лучше б она не приходила. - Пробормотал Аркадий и стал спускаться в нижний мир.
            Луч, направленный до Магм служил лифтом, мягко и плавно доставляющим пассажиров, Ангелов Света и Души, на все площадки Преисподней. Лестница, соединяющая  Чистилище, Землю и небеса была разрушена до основания, приходом две тысячи лет назад Великого Духа. Он забрал, всех, кого посчитал нужным и начисто разгромил в порыве божественной справедливости Царство Аида и лестницу вместе взятые. Теперь грешники избежали возможности побыть на посмертном Суде, а сразу проваливались в пламя Геены Огненной, зависая над ней на уровне содеянного зла. Чем больше, тем ниже, ближе к пеклу. Там их подхватывали Блюстители и растаскивали по камерам.

            Керуб, повинуясь закону воплощения, подписанного им самим, вошёл в огрызок серого тела, которое чуть не разлетелось на атомы.
- Что, мясо, тесно? - Спросил Ромулус, ухохатываясь над божественным. - Подержите- ка, ребята, его в цепях от лиха подальше.
           И сразу же Сафар почувствовал на руках и ногах кандалы. Обида и гнев, вырвались из глубины его Души, и он стал рвать цепи.
- Это ещё что такое? - И тут же хлыст электробича опустился на серое тело, приведя ещё в пущую ярость его носителя. - Цеус, сгоняй ка за Легатом Проктусом. Объясни ему, у нас тут непредвиденный случай.
           Отпуская удар за ударом, прокричал Легат своему подчинённому. На светящуюся серую рвань накинули сеть и ждали, пока свечение убавится.  Через некоторое время подоспел Проктус, выше остальных на три с гаком головы он громогласно прорычал приветствие Керубу и попросил его успокоиться, так как он виноват в происшедшем, а они лишь исполняют закон. Свечение убавилось, и Сафар стал успокаиваться.
- Я сам поведу его, - сказал Проктус, оставаясь рядом с Керубом. - Можете занять свои места, работы сегодня итак много.

             Аркадий обыскивал каждую камеру, каждый закуток подземного мира, вспоминая, как его когда то искал Аруэль. Дойдя до "своей" камеры он остановился, Блюститель открыл двери и остался ждать снаружи. Душа Ангела Хранителя содрогнулась от нахлынувших воспоминаний. И тут он заметил какую то очень знакомую фигуру. Свежая рвань ещё не утратила внешнего человеческого облика  уставилась на вошедшего.
- Как твой сынок? - С трудом произнося слова, спросила она.
            Кондратич присмотрелся и узнал "пивного бочонка" от которого они с Аруэлем удирали из парка.
-Хорошо. Ты как здесь? - Спросил Аркадий, осматривая каждую Душу.
- Аа, - махнул рукой мужчина, уставший от разговора.
            Ангел Хранитель посмотрел на него ещё раз, и Душа его восскорбела. Не найдя Керуба и на этот раз, он покинул камеры и отправился к огненному кольцу, последнему инспектируемому месту. Ниже спускались только Светозарные Архангелы.
            
        Человеческое месиво наконец то было освобождено от завалов, и размеренно текло по привычному руслу.
             Черный плащ с красным подбоем резко выделялся из общей среды, и Аркадий беспрепятственно проходил посты, расспрашивая, не случилось ли чего необычного. Блюстители ехидно молчали и отворачивались, демонстративно не желая вступать в общение с низшим ангельским чином, от которого несло недавним человеческим воплощением.
- Здесь проверяющий, разыскивает его, - шепнул Цеус Проктусу, указывая на Керуба. - Он ещё в начале цепи.
             Легат ничего не ответил и велел всем поднатужиться и ещё раз устроить небольшой обвал. К тому моменту как Аркадий подошёл, половина пути была завалена каменной осыпью, и Души, огибая ее уходили в Огненное Кольцо, где в последнем порыве восламенившись желанием Жить  исчезали в Смерти Второй.
             Керуба не было среди них, но каким то внутренним чутьем Душа Человека вдруг что то почувствовала. Оглядевшись ещё раз, Аркадию странным показался этот завал и усмешки со стороны Блюстителей.
- Не чисто здесь. - Сказал он сам себе и уселся на ближайший валун. - Разгрести надо.
               Попросил он охранников.
- Ага, щазз. - Засмеялись те, устроив собачий перелай.
- Значит он здесь. - Высказал свою догадку вслух Ангел Хранитель, соображая, что если уйдет за помощью, то Сафара неминуемо ждёт Кольцо, а если останется, то не ясно...
- К сожалению, Ваше время истекло, Ангел, - злорадно улыбаясь , сказал неожиданно проявившийся Аввадон. - Прошу на выход.
             Кондратич нехотя поплелся в обратный путь. В Дэвачане его с нетерпением ждал Аруэль.
- Ты понимаешь, я его почувствовал там. Они его камнями завалили, я тебе точно говорю. И ещё что то, только я не понял. - Разволновался Аркадий.
- Понятно. Можешь вернуться на Землю. А мы сами его заберём.
- Я с тобой!
              И оба Ангела тут же поднялись по божественной лестнице к аппортаментам Архангела фиолетового сияния.
         Тот уже в полной готовности вышел к ним, усмеряя свой пыл, чтоб не опалить никого вокруг. Не успели они подойти к площадке Петра, на которой их ожидал Ратуриэль, как Божественная Лестница вдруг наполнилась смятением, страхом и серным угаром. То поднимался Ангел Мрака.
- Аввадон, Аввадон. Предупреждать надо, а то ты нам все Души испортишь своим смрадом. - Обратился к нему Архангел.
- Это вам предупреждать надо, что посылаете Керуба на воплощение.
- Вот как? Значит он все таки у тебя, а что ж ты молчал? - иронизируя спросил Светозарный. - И что же он делает?
- Разносит Преисподнюю ко всем чертям.
- Думаю твои Анубисы здорово сегодня повеселились, не подумав, что могут остаться без работы, жратвы и башки. - Резко проговорил Архангел, и все молниеносно переместились в чрево луча, связующего Небеса и Преисподнюю...
             ...Керуб очнулся под грудой камней. Стоны и всхлипывания окружали его со всех сторон. Он пошевелил руками и ногами. Цепи и сеть, что сковывали его движения, тоже были под гнетом обрушеной скалы. Ненависть к этому миру и гнев оскорбленого самолюбия нарастающей волной прокатились по его новому телу, заживляя раны и давая плотность и силу. Свирепая ярость заклокотала в груди пленённого божественного быка, и он замычал. Дрожь прошла по земле, и первые камни нового землятрясения посыпались с вершин каньона. Рвань, находящаяся ближе всех к Керубу с жадностью напитывалась благородными излучениями, просыпаясь от смертельного сна забвения. Палачи и садисты, убийцы, извращенцы и прочая человекообразная мразь, вдруг в одно мгновение получила Жизненную энергию, преображающую и перестраивающую их Души и тела, принося невыносимые страдания, сродни Мукам Чистилища самой Геены Огненной. Куски их тел покрывались испаринами кровавоалого пота, истекая вобраной энергией от  Керуба. Эфирное одеяние уплотнилось и вскоре стало столь же материальным, сколь позволял мир Чистилища. Крики боли и страдания заполнили Преддверие Кольца, и Блюстители услышали в них рождение Новой Жизни, дотоле им не знакомой, не ведомой и пугающей.
- Это Боги вновь родили себя самих! - Заорал Цеус, в панике заметавшимся Блюстителям Кармы.
           Преображенные Души, исполнившись духа ярости, стали прорываться наружу. Керуб работал руками и ногами, и вскоре появился первый просвет.
- Поднатужимся, мужики, - прохрипел кто то рядом.
- Берегись, - закричала чья то душа, и огромный валун с новым камнепадом обрушился на них. - Отгребай жирного, из за него вся каша, цепи освобождай.
- Каждый сам за себя, - Кто то засмеялся нервным смехом.
- А он для нас, вон сколько жратвы нам подкинул.
- Вот и лижи ему задницу,  - опять заговорил тот же голос.
- Ща ты полижешь, ща доберусь до тебя, выжму как полотенце. Ты мне до последней капельки все вернёшь и свое отдашь.
- Доберись сначала...
           Мужики лаялись, матерились, но шаг за шагом отгребая камни, освободили цепи и сеть. Керуб, почувствовав ослабление, рванулся и поднялся на ноги, разметав остатки завала по сторонам. Пятеро преображенных стояли рядом и добродушно ржали над ним.
- Ну ты жирный.
- И впрямь боров, да Увар?
- Это бык Керуб, да бычара? - Спросил хриплоголосый Увар.
           Сафар не ответил, сверля налитыми бешенством глазами  дрогнувшие ряды Анубисов.
- Мочи вохру, - раздалось рядом, и все пятеро людей устремились на близстоящих блюстителей.
           Грозен и неистов божественный бык в ярости своей, преобразившийся в самого себя в адском теле. Страшна его поступь, ибо где ступит он, там обрыв глубокий, где пройдется по горам божественным кулаком, там ровнина. Мечутся в ужасе меж ним и стенами каньона Анубисы, а серая рвань, насыщаясь все больше энергиями очеловечивается, и, улюлюкая и веселясь, бьют камнями своих надсмотрщиков.
           Топча под копытами пёсоголовых, Сафар увидел Легата Ромулуса. Тот в ужасе попятился к Кольцу, занеся электробич для удара.
- Держи, - крикнул Увар Сафару, кидая ему копьё блюстителя, отобранное накануне.
   И в этот момент получив удар хлыстом, рухнул на землю, корчась от боли. Керуб со всей мочи метнул в Легата копьё, и тот влетел вместе с ним в Огненную Дверь Тьмы Кромешной.
           Души пожирали гаввах, и чем яростнее была битва , тем сильнее становились они, меняя качества душ своих и превращаясь из убийц и садистов в Воинов.
           Аввадон, Архангел и Ангелы ступили в мир Страданий, когда разрушение его было в самом разгаре.
- У вас что, коррида? - Прокричал ликующий Архангел фиолетового сияния в ухо Аввадону.
- Да иди ты... - Огрызнулся тот и пошел помогать загонять трясущуюся от страха рвань обратно по камерам, предоставляя взбесившегося быка и Легионы полусобак на волю небожителей.
Вскоре гнев Керуба иссяк, и он оглядел ровное поле, в конце которого пламенело Огненное Кольцо, дверь во Тьму Кромешную, наполовину врытую в землю. Увидав друзей, он радостно побежал к ним навстречу, и его товарищи по несчастью пошли вслед за ним.
- Я так расстроился, - начал Сафар доклад о своем воплощении.
- Это с непривычки, бывает. - Улыбаясь ответил Архангел и погладил его по холке.
- Зато теперь хоть в футбол играй и ворота готовы. - Засмеялся Кондратич.
Блюстители пришли в себя и стали вылавливать прыткую рвань, разбежавшуюся по всему пространству. Когда очередь дошла до преображенных, Сафар запротестовал.
- Не дам, это я их породил , это Дети моей Ярости.
           Он умоляюще посмотрел на Архангела. Тот покачал головой и сказал.
- Послушай, Сафар, эти люди сделали в своей жизни много зла. Они уничтожили в себе всё человеческое, и более не достойны Жизни. Даже если б я разрешил тебе их оставить в живых, есть закон Кармы, он выше нас, он осуществляет Возмездие, как ты сейчас осуществил месть за себя.
- Они изменились, вкусив моей крови , моей энергии Души, они стали частью меня, а я теперь несу за них ответственность как за своих детей, мне будет очень больно, если я убью тех кого породил.
- Сон твоего разума возродил чудовищ к жизни. - Произнес Ратуриэль, печалясь за друга.
- Они изменились и тех личностей больше нет. В них осталось только доброе начало и ....
           Керуб больше не знал какие ещё привести доводы.
- От них отказался их Дух. Они лишили себя божественного дара безсмертия. Они все равно обречены на Смерть. Раньше или позже, жизнь только продлит их страдания от ожидания неизбежного. - Сказал Архангел.
           Сафар молча плакал, опустив глаза и кусая губы.
- Неужели ничего нельзя сделать. - Произнес он.
- Я дам распоряжение Аввадону выделить им место здесь до принятия окончательного решения, а ты можешь уйти в Свет и поговорить с их Божественными Началами, их Духом.
           Все замолчали.
- Падла я, Керуб. Сука рваная. Не стоит из-за меня жопу рвать. - Сказал Увар. - Давай лучше прощаться.
          И он протянул руку. Керуб попрощался со всеми пятью преображенными, и они ушли далеко в сторону огненной арки, торчащей из-под земли. Вдруг Увар резко развернулся и крикнул.
- Подохнуть, но по своей воле, понимаешь Сафар? По Своей! - И   
 побежал к Кольцу.
- Держи, мать вашу, - заорал Кондратич, и Блюстители что есть мочи ринулись наперерез.
           Пред Огненным Кольцом вдруг вырос Аввадон, скривив рот  в злорадной усмешке.
- Ц, ц, ц. Ваша воля осталась там, - и он указал пальцем вверх. - А здесь мои владения и Моя воля. Если ты ещё не понял.
        Увар заскрипел зубами, но ничего не ответил. Блюстители отвели его к остальным и окружили плотным кольцом, не посмев наказать бичами при Светозарных.
        По распоряжению Архангела преображенным выделили место, каменную воронку в земле, неподалеку от бывшего каньона, и приставили троих легионеров. Небожители вернулись к себе, и Керуб стал готовиться к переходу в Свет.
       Наверху ямы показалось оживление, и охранники подтащили к краю, преображеного. Вся пятерка с любопытством наблюдала, как тот скользя по камням съехал вниз и предстал перед ними.
- Ты хто? - Спросил Мазута.
- Я ребе Мойша. - Ответил "новобранец", сложив ладони на груди, и воздев глаза к небу.
- Рыба мойша?
- Я раввин Моисей, учу людей о загробной жизни.
- И как, святой отец? Совпадает? - Поинтересовался Увар.
- Ой Вэй, если б я знал тогда, про это место, я сделался бы очень приличным человеком и чтил шаббат.
- И что тебе мешало это сделать?
- Мама моей Хавы. Она так любила деньги.
- А здесь то ты как оказался? - Спросил Мазута, искренне удивляясь такому нежданому пополнению.
- Я украл очень много денег у людей, и они убили себя.
- Поясни.
- Я был банкиром. Мне приходилось закрывать одни банки, открывать другие. Люди разорялись, и кончали с собой. Чего тут непонятного, молодой человек?
- Ти сказав щё ти Рабин? - Спросил наблюдавший за допросом Мыкола.
- Да. Я смотрел, как вы дрались с этими, - и он показал на Блюстителей. - И понял, что Бог, хочет, чтоб я стал ребе, я сел на камушек и стал просить Его, помочь вам немножечко. И вы видили, что пришли Архангелы, и все мы остались живы.
- Ага, с понтом это по твоей молитве случилось. Это Жирный нас спас от смерти. Он и сейчас пошел за нас жопу рвать. Так что заткнись.
- Молодой человек, молодой человек, - ребе вздохнул и отошёл в сторонку.
            Через некоторое время наступила не то ночь, не то затмение. Вся преисподняя погрузилась в оранжевый полумрак, из которого острыми гребнями торчали в дали черные скалы, а каменный купол, заменявший небо засверкал блёстками слюды и жилами металлов.
- Будто звёзды, - Сказал неприметный сухопарый мужчина, сидя на земле и задрав голову к верху.
- Аа, комдив, хорошо дерешся, однако. - Глядя на "небо" проговорил Увар.
- Как мои солдаты... - вздохнул тот.
- Чё вздыхаешь? Смерти избежал, наказания тоже почти, радоваться надо. - Встрял Мазута.
- Я столько людей угробил, штабелями мясо человеческое клал, а ты говоришь радоваться...
- Ниче, подожди, мы тебя ещё в небесную роту определим, искупишь кровью. - Заржал неунывающий Мазута и похлопал комдива по плечу.
             Мыкола сидел навалившись на каменную стену ямы и тихо пел.
- Несе Галя воду
   Каромысло гнеться,
   А за ней Иванко як борвинек вьеться...
            Земная песня полилась по всему подземному миру, и все притихли, уйдя в воспоминания.

- Ща как пахан придет, как скажет, что нам жизнь оставили... - Мечтательно потянулся Мазута, разлегшись на дне ямы.
- Я здесь останусь, - сказал молчавший досель мужчина. - Я в Блюстители пойду, если разрешат.
- Иди, иди зверофил несчастный, баландером тя возьмут и то навряд ли. - Прозубаскалил Мазута.
- А чё пусть идёт, свои люди везде нужны, а мы ему от всего общества ошейничек подгоним с висюлькой. Имя, день  рождения, группа крови...
- А я в небесный легион пойду, рядовым ангелом. - Сказал комдив.
- А чё не архангелом? Гы гы, - загоготал Мазута.
- А я до дому до хати, хоч собакою в будцi, а вдома.
              Теперь им давали плотную пищу и воду, настоящую земную воду. Она приносила с собой устойчивую связь со всем земным миром, и воспоминания о том, кем они были.

               В доме в подъездах ЖЭК установил пластиковые окна. Это долгожданное событие Николай Мстиславич отметил выносом красной и белой герани на подоконник на своем этаже. Прикрепил сверху гардину и повесил старенькую тюль. Любуясь работой, он приоткрыл раму, для опробы нового окна, и тут же от сквозняка хлопнула его квартирная дверь, оставив хозяина в комнатных тапках и трикотажном костюме на лестничной клетке. Обескураженный таким досадным происшествием, мужчина позвонил к новым жильцам. Дверь открыла хозяйка, в атласном сиреневом халате с золотыми драконами.
- Здрассьте, - поздоровался Николай Мстиславович. - Я ваш сосед, понимаете, дверь захлопнулась. Можно я через балкон пройду к себе.
    Путано объяснился он, на что женщина состряпала недовольную гримассу.
- Вадик ! - Крикнула она мужа, и тот тут же появился в дверях.
              Пришлось ещё раз объяснить ситуацию.
- У нас сейчас без Вас заботы есть. - Процедил сквозь зубы новый жилец и захлопнул дверь.
            Огорченный, Николай Мстиславович подошёл к своей двери и та, на удивление, сама приоткрылась, а за ней стоял силуэт Аркадия.
- О, явился не запылился, а куда это ты пропал? - Снимая тапки спросил хозяин квартиры своего Ангела Хранителя.
- Дело срочное было, - и Кондратич вкрадце изложил теорию и практику переселения Душ по космосу.
            На следующий день уже не огорчение, а тайная злоба поселилась в душе бывшего комсомольского работника, увидавшего затушеные "бычки" в геранях. Он молча забрал цветы и поставил на их место консервную банку из под кильки.
А дня через три, вдруг обнаружилась в углу около подоконника большая лужа чьих то испражнений, и вечером состоялся большой скандал с соседями, которые обвинили в этом Варфоломея. Как говорится, не пойман не вор. И исходя из этого печального жизненного утверждения, Николай Мстиславович вернулся домой несолоно хлебавши.
         Кондратич всё время улетал куда то по делам, а то и вовсе пропадал по неделям.
- Ты чего грустный? - Спросил как то Аркадий своего друга в очередной прилет, с удовольствием рассматривая журналы столетней давности.
- Вот ты, Аркашка, был хорошим соседом. - Начал изливать наболевшее Николай.
- Понял. Щас решим.
            Кондратич сделался прозрачным и исчез. Через минуту в соседней квартире послышался звон бьющейся посуды. Вода вдруг сама собой потекла со всех кранов, и резетки стали искрить, испуская жуткий запах палёной проводки. Хозяйка бегала по комнатам и истошно кричала в телефон, прося супруга немедлено приехать.
            Как ни в чем не бывало Аркадий вернулся к подопечному.
- Это что там? - Спросил его удивленный друг детства.
- Татарам, или это не моя квартира? - Смеясь ответил Ангел Хранитель и они отправились на свежий воздух, на балкон...
            Там сидела перепуганная кошка, почему то сырая от хвоста до ушей.
- Ну, брат, это уж ты через чур.
- Это не я, она сама упала в ванную.
           Аркадий пожалел животинку и погладил ее, перетащив к себе поближе. Кошка моментально стала сухой и в благодарность замурлыкала, искоса следя за Варфоломеем.
           Ангелы по ночам не спят, и Кондратич решил повнимательнее присмотреться к новым жильцам. Зайдя к себе домой как к себе домой, он почувствовал запах серы, от которого дрогнуло все его существо, ибо это был запах Преисподней. В квартире было тесно. Муж и жена спали в маленькой комнате, а мальчишка расположился на кресле кровати посреди зала. Возле них постоянно кружились нечистые духи всяких размеров, безпордонно выходя и заходя в тела. Души самих людей походили на светящиеся ошмётки дырявого покрывала, пребывающие в безвольном состоянии.
- Рвань. - Кто-то сказал около самого уха Ангела Хранителя, и он обернулся.
         Перед ним стоял почти плотный нечистый дух, рассматривая его в упор.
- Так это ты сегодня учудил? - Не то спрашивая, не то утверждая сказал он.
- А ты чей? - Вопросом на вопрос ответил Кондратич.
- А вон его, - и он указал на мальчишку. - А эти мне только прислуживают.
        И он кивнул в сторону родителей. Нечисть почувствовала присутствие светлого Ангела с душой человека и моментально сплотилась вокруг своего предводителя, заполняя полностью все пространство квартиры и источая парализующий страх и ненависть. Аркадия затошнило, и он не ожидая такого натиска отступил на шаг назад.
- Имя им...- Медленно начал Нечистый.
- Легион хочешь сказать? - Найдя в себе силы, сказал Кондратич и почувствовал, как путы страха стали рваться. - Вот хрена тебе. В легионе шестьсот тысяч, а тут ну сотня две отсилы.
           Страх ушел и возникло страшное желание мести. И тут он вспомнил про подаренный меч, что ненужным грузом висел сбоку на ремне. Аркадий взял его в правую руку и взмахнул. Нечисть покатилась со смеху.
- Ну ну, это тебе ещё рано, - оскалившись заговорил Нечистый дух.
          Взгляд Кондратича почему то упал на трясущуюся от страха и боли кошку, которую одолели духи, пытаясь рвать на части, и ярость негодования вызвала в Ангеле огонь  Возмездия. Меч вдруг засветился, поначалу тускло, но все больше и больше разгораясь в ночи, и Кондратич рубанул воздух, сделав себе проход к Леоноре. Нечистые духи в ужасе расступились, но некоторые, попавшие под удар, крича от боли испарились, оставляя смрадный дым от себя. Схватив кошку, Аркадий стал рубить на право и на лево, с визгом рассыпающуюся нечисть. Предводитель стоял далеко в глубине пространства и с ненавистью наблюдал и выжидал, когда придет его очередь ударить, по обессиленному противнику. Очередь не подошла. Ангел Хранитель покинул поле боя и преспокойно доставил трофей победителя под нос в коробку Варфоломея. Урчание и шипение разбудили Николая Мстиславовича, и Аркадию пришлось рассказать о ночном происшествии.
- Эва как. - Сказал мужчина, закуривая. - Чего делать будем?
..............................

 - Кажется у нас проблемы, - Сказал Ратуриэль приблизившись в плотную к двери-экрану Земли Свасты.
 - С чего ты взял? - Спросил Аруэль, наблюдающий за другой частью вселенной.
 - Душа Аркадия встретила сильного противника. Рангом и временем жизни, гораздо старше и опытнее его. Это Ангел Мрака, пытающийся сделать из мальчика сначала марионетку, а потом и самому вселиться в него.
 - Ты не учел, что Аркадий это юный Творец, на пути своего становления, а тот всего лишь Ангел. - Проговорил Аруэль и подлетел к экрану. - Это его экзамен на Ангела Хранителя. Экзамен на Человека, будем считать сданным.
          Улыбнулся Наблюдатель и пошел готовиться на подстраховку своего подопечного.

           На следующий вечер, Николай Мстиславович, обвешавшись бусами из чеснока, разжёг ладан в консервной банке, переделаной на манер кадильницы, и обнес благоуханным  дымом свою жилплощадь, балкон и подьезд. Так что бывшая квартира его друга получилась почти в окружении благого духа. Не успел он подняться на свой этаж, как  хлопнула уличная дверь и новые соседи стали подниматься по лесенке.
- Фу какая вонь, - сказал мальчишка, прикрывая нос ладошкой.
- А что у нас как сильно ладаном пахнет, помер что ли кто? - Спросил Вадим Сергеевич у своей жены.
- Или помрёт... - Как то странно зловеще произнесла та невпопад.
- Типун те на язык, чё болтаешь, - обозлился мужчина и заглянул в почтовый ящик.
           Семья дошла до своей квартиры, в то время как Николай Мстиславович скрылся за дверьми собственной.
           В полночь обе кошки вдруг вздыбились и зашипели, пятясь от балкона в сторону софы, на которой мирно похрапывал хозяин. Чья то плотная тень прошла сквозь стекло и подлетела к человеку. Навалившись всем весом на грудь спящего, существо черной дымкой опутало шею и принялось стягивать удавку. Николай застонал и закашлялся, пытаясь проснуться, но все тело стало словно парализовано.
- Господи, - еле прохрипел он, и две кошки вспрыгнули на пришельца.
          Тот отпрянул к балкону и скрылся.
          Аркадий сидел на берегу пруда, любуясь на отражение Луны в лёгких волнах, гонимых ветерком. Какой то звоночек прозвенел внутри и дурное предчувствие выдернули его из созерцания красоты. В мгновение ока он проявился у постели друга и включил свет. Николай Мстиславович лежал на спине и стонал. На его шее синели кровоподтёки. Рядом по обе стороны от него усердно мурлыкали Варфоломей и Леонора, очищая и гармонизируя пространство Души хозяина. 
          Запах серы тонкой струйкой утекал в щель балконной двери.
- Ты как? - Спросил Кондратич, бережно приподнимая на подушке друга детства.
- Сердце что то схватило, - сказал он шепотом, растирая грудь. - Но вроде отпустило.
         Аркадий принес коньяку в крышке от бутылки и влил в рот Николаю. Тот еле еле сглотнул и закрыл глаза.
- Убью гада. - Резко сказал Ангел Хранитель и направился в соседнюю квартиру прямо через стены, с размаха прорубая себе дорогу в полчищах нечисти к ухмыляющемуся Ангелу Мрака.
        Около Николая Мстиславовича появился Аруэль и светом и благоуханием своего присутствия окончательно очистил пространство и исцелил человека. Потом он отправился тем же путем через стены за Аркадием. Николай немного ещё полежал и вышел на балкон курить. Этой ночью на небе светила полная луна.
- Привет.- Поздоровался с ней Николай Мстиславович и прислушался к шуму в соседней квартире.
         И тут он вдруг увидел сразу два мира, мир духов и людей. У мальчика начался приступ астмы, и он задыхаясь принялся швырять на пол все, что попадало под руку, пока сердобольная мамаша не отыскала спрэй и не сделала ему инъекцию. Ангел Мрака, решивший укрыться в захваченном теле уже наполовину вошёл в жертву, но приходилось отбиваться от двух Ангелов сразу и вести контроль над аватаром. Аркадий в бешенстве рубал мечом как получалось, попадая по всем и вся без разбора, вызывая при этом дикие приступы удушья у людей. Решающим последним ударом стал удар Аруэля, рассёкший на две половины служителя преисподней. Та, что вошла в ребенка забилась в конвульсиях, другая тут же сгорела, смердя вонючей серой.
           Ребенка било в эпилептическом припадке. С последним выдохом и кровавой пеной изо рта из него вышли неистые духи, утаскивая с собой в Преисподнюю половину хозяина и  слабую рвань человеческой Души. Тело затихло, и мальчик умер.
           С тех пор прошло около месяца. Новые жильцы казалось обмякли и стали ниже ростом, женщина ходила в трауре и ни с кем не общалась. Потихоньку к ним начали похаживать сектанты мормоны, и шаг за шагом они будто стали оттаивать. Николая Мстиславовича очень порадовало начавшееся взаимопонимание, особенно когда он увидел, как соседка вынесла на подоконник чудесной красоты фиалки, взамен банки с окурками. Леонора с Варфоломеем уже жили на две квартиры и ожидали пополнение.
   ...  Наконец Николай Мстиславич принял решение, так долго выращиваемое в своей голове.
 - Желаю узаконить наши отношения.
- Не понял. - Сказал Кондратич.
- Я тут заходил в церковь по случаю. Священник мне объяснил, что при крещении даётся постоянный Ангел Хранитель, а не так, пришел ушел. Вобщем желаю окреститься.
- Вона! Это ты хорошо решил. Я там понасмотрелся.... Я рад.
- Это оказывается целая наука, религия. Я к ней с практической точки зрения подошёл. И ты, как мой наставник в этом деле,  будешь мне помогать. Если согласен, завтра пойдем.  -  Торжественно произнес Николай Мстиславович. - Жаль, что Варфоломея нельзя окрестить, а мы его дома сами. А то мы в рай, а он?
- Да? - Аркадий с жалостью посмотрел на кота.
          Кот был согласен.
          После крещения решено было сделать маленький банкет по этому поводу. Из ярого атеиста и комсомольского работника Николай Мстиславович, под влиянием недавних событий превратился в религиоведа и поборника христианства. У него сложился свой, индивидуальный взгляд на это дело, и он начал подготавливаться не к Вечному Забвению, а Жизни Вечной.
- Вот ты мне обьясни, Ангелы Хранители они типа тебя или кто?    
           Аркадий посмотрел на друга и решил раскрыть ему небесную тайну.
- Они наши умершие родственники или друзья.
- Все!?
- Ну бывают ещё непосредственно сами Ангелы, но это если человек какой-то очень одаренный, и от него что-то зависит в жизни. А так в основном все свои. А кто захочет в эту помойку лезть?
           Николай задумался.
- А жена? Она как потом?
- Она потом сама по себе. А ежели ты с ней обвенчаешься, то вот тогда, где ты там и она. К примеру, если муж в адском огне на сковородке жарится, то она ему водички принесет.
- Или дров подкинет, - и оба естествоиспытателя залились заразительным смехом.

   
   

              День четвертый. Выкуп.

     Сафар стоял подле Петра и получал последние наставления. Вдруг лестничная площадка озарилась солнечным светом, открывая вход в небесную обитель, и Керуб вошёл в Свет.  Сад встретил его щебетом птиц, шелестом листвы и журчанием воды. На каменной чаше фантана, окружённого высокими травами, сидел садовник, в коричневом кожаном фартуке и с ножницами в руках.
- Здравствуйте.- Сказал божественный бык, подойдя к нему поближе.
- Здравствуй, Сафар. Неужели они стали тебе так дороги всего за несколько часов знакомства, что ты просишь для них Жизнь?
      Керуб вздохнул и опустил глаза.
- Они - это часть меня...Вот к примеру Мазута - весельчак и балагур. Увар сильный и серьезный. Мыкола любит дом, уют, как и я. Ребе познал Бога. Комдив воин. Анкх тёмен и свиреп, он слепая ярость. Они вобрали в себя часть моих качеств, как луч света, упав на призму кристалла, преломился и заиграл множеством красок, так каждый из них получил определенный цвет и звучание, образовав вместе стройную гармонию. Я не могу их убить.
- Ты становишься поэтом, дорогой Керуб. Чтож, мы сделаем вот что.  Безсмертные Начала предвидили твое вмешательство, вольно ли, невольно, но ты стал сотворцом, и они примут их, как отец принял блудного сына. А ты проследишь за их становлением. Им придется подняться самим, пройдя испытания в Зале Двух Тронов. После этого каждый пойдет своим путём. Можешь возвращаться.
        Садовник встал и, пройдя несколько шагов, указал на большой круглый люк в земле.
- Этот спуск ведёт сразу, куда тебе нужно.
        Керуб поклонился и вступил в темноту каменой шахты. Лёгкость скольжения сменилась быстротой падения. На удивление Сафара, приземление оказалось весьма мягким. Присмотревшись к темным силуэтам не то домов, не то холмов, он увидел прямо перед собой фосфорицирующую тропинку, ведущую к зданию, напоминающему Храм Артемиды. Меж высокими мраморными колоннами находился  длинный и узкий бассейн, с другой стороны которого на него смотрел тигр, лакая воду, выходившую за край. В бассейне плыл человек, изнемогая от усталости. Спиной к Керубу стоял Архангел в красном ореоле и внимательно следил за плавцом.
- Кто это? - Спросил божественный бык. - И почему он плывет, можно же тут пройти?
- Это тот, кто забирает мир и разрушает вселенные. Ты видишь аллегорию испытания. Вода - это мир. Плыть - значит жить в нем. Видишь, как он устал, а ведь он ещё в начале пути. Мы с тобой идём в одну сторону, в Зал Двух Тронов, но ты поспешай, а нам ещё предстоят испытания.
- А тигр кто?
- Его друг. Ступай.
- До встречи.
          Керуб направился вглубь Храма. Непроглядная темень озарялась алыми бликами пламени, что клубами черного дыма вырывалось из глубин преисподней в центре здания. Адский огонь - единственный источник освещения в Зале, нес свет и приглушённые крики узников. Коридор, коим шел Керуб, закончился полуовальным помещением. По центру единственной  стены его располагались два высоких трона, с восседающими на них Аввадоном и Аполлионом, Ангелами Мрака и Света. Это были властители Преисподней. Справа и слева от тронов зияли пара черных проходов в адские чертоги, в которых собралась толпа насельников и Блюстителей.
- Я пришел забрать своё. - Оповестил Керуб Ангелов.
- Выкуп. - Одновременно произнесли те, не спуская с него глаз.
- Что именно.
- Ключ у садовника.
- Договорились.
        Керуб развернулся и пошел назад.
        Садовника на месте не было, он подстригал куст роз, обрезая сухие ветви и кидая их в костер.
- Что, Сафар?
- Мне надо ключ. Он выкуп.
- Ах, Сафар ,Сафар, да знаешь ли ты что это за ключ?! С помощью него ты можешь пройти и открыть любую дверь в Преисподней, забрать любого, кого пожелаешь! И сколько пожелаешь!
- Я дал слово, я не воспользуюсь Правом Ключника, но отдам его как выкуп. Я дал слово..... А зачем он им? - Спросил Керуб, любопытный, как все Керубы.
- Они объявят о перемирии и тогда смогут забрать своих раненных с поля боя, не чиня препятствий друг другу. Таков закон войны.
        Получив просимое, Сафар вновь прибыл к подножию тронов и протянул им выкуп, держа его плашмя на обеих ладонях. Ангелы одновременно коснулись Ключа и, подняв его обеими руками вверх, возгасили.
- Великое Перемирие!
        И тут же Души преображенных вышли к Керубу навстречу, чтоб отправиться на испытания.
        Войдя во мрак коридора они едва не столкнулись с Архангелом и тигром, стоящими у самого выхода. К ним неспеша подходил мужчина, на ходу приводя себя в порядок.
- Приветствую тебя, Сафар. - Громко поздоровался он, прищуриваясь от очередной вспышки пламени.
- Здравствуй...те.- Помедлил Керуб никак не припоминая ни имени говорящего, ни титула его в небесной иерархии.
         Архангел улыбнулся, поняв замешательство божественного быка и тихо произнес, чтоб было слышно только ему одному.
- Это Творец, сейчас он заберёт, то, что ты им принес. Даже этого малого времени обладания Ключом им хватило, чтоб очистить от павших все поля сражений, во всех пределах Свасты.
- А ему зачем Ключ? - Поинтересовался Сафар.
- Ключ это мир, Он заберёт мир и принесёт новую войну.
- Зачем?
        Архангел строго взглянул на Керуба, и тот виновато улыбнулся. Распрощавшись со светозарными, преображенные подошли к первому испытанию.

         Душа планировала по лестнице, едва касаясь ступеней. Слева открылся вход в начатое строительство новой комнаты, Нового Мира. На бледносером полу стояли нераспакованые  ящики, большое панорамное окно выходило на голубое пространство Нового неба, по которому летали Ангелы строители. Душа на цыпочках прошлась до ящиков и села на один из них, одернув длинное белое одеяние и устремив взгляд на Ангела. Тот, ничего не замечая пред собой, влетел в проем окна и аккуратно уложил в угол комнаты рулоны, похожие по форме и объему на обои. Развернувшись, что бы покинуть помещение, он наконец-то увидел Душу. В немыслимом удивлении он пролетел до окна и уже за пределами его подумал, что Души людей сюда не доходят! Слишком высоко для них и благодатно, чтоб не опалиться. Меж тем, Душа казалась печальной и усталой, воспринявшей присутствие Ангела как нечаяную помеху своему уединению. Тут же со стороны Лестницы раздались шаги, и в комнату вошли Керубы, хранители Врат Нового Мира.
          Душа встала и тяжёлым взглядом обвела присутствующих. Те, взяв ее под стражу, вышли на Лестницу и направились к началу. Им перегородил путь Петр, встав между Душой и Керубами.
- Не прикасайтесь к ней и не разговаривайте с ней, пусть уходи, куда вздумает и когда захочет. Не следите за ней, чтоб не навлечь ее гнева. Идите на свои места, будто ничего не было.
          Керубы недоумевая исполнили распоряжения, а Душа тихо и печально всхлипывая направилась вниз, на землю Свасты.
- Кто это? Петр, ты должен дать нам объяснения. - Спросил Керуб Херон, Хранитель Нового Мира.
- Это Архангел фиолетового сияния. Он вновь на Земле, и проходит самое страшное испытание из всего, что можно себе вообразить.
- Какое? - Спросил Херон, любопытный как все Керубы.
            Петр внимательно посмотрел на него и , чуть помедлив, ответил.
- Он проверяет на себе меру зла на земле. Меру, которой на страшном суде люди будут платить за свои Души. Он опустился на самое дно человеческих пороков, испытав каждый, и теперь поднимается к Свету. И горе людям, не сумевшим победить грех, который он победил. В великом гневе он осудит их, Властью судии. Ибо он - столп, на который в Страшный День обопрется Господь Вседержитель и явит его как пример Победы  над грехом, и не имут оправдания, возлюбившие порок.
- Он сделал много зла, живя в человеческом теле как человек, - покачал головой Керуб. - И это ради победы?
- Это ради спасения неблагодарного человечества. Идя от победы к победе, он поднимает с собой духовных уродцев, заражённых пороками и страстями. Без его побед, они не получили бы подмоги. Чтобы победить и уничтожить врага, надо познать его оружие, надо переболеть его болезнями, чтоб обрести иммунитет, и вот тогда Он делится им с людьми, указывая как лучше придти к победе, меняя само  мышление и  восприятие мира.
- Спаси себя и вокруг тебя спасутся тысячи... - задумчиво промолвил Херон. - А он победит?
- Да. Вот только какой ценой...


   Аркадий сидел на подоконнике и смотрел вниз. Как то незаметно подкрался Новый Год. Люди, возбужденные в предвкушении праздника и долгих выходных, то и дело сновали туда сюда, хлопали дверями, затаскивая ёлки и подарки. Окна расцветали разноцветными огнями. То там то здесь, выростали ледовые городки, радуя детвору и взрослых.
   Кондратич перевел взгляд внутрь комнаты. У балконной двери стоял ящик шампанского, накрытый полотенцем. Холодильник постепенно начал заполняться традиционными конфетами, мандаринами, шоколадом и прочими полуфабрикатами и закусками. На балконе мёрзли домашней выделки пельмени - рукоделие Елены Витальевны и Николая Мстиславовича.
        Леонора со дня на день должна принести потомство, Варфоломей чуя неладное часами сидел под софой, не реагируя на кыс кыс.
        На Новый Год соберётся вся семья его друга детства. Простятся обиды, несбыточные желанья, в потолок полетят пробки от шампанского, запахнет мандаринами и телик всех поздравит с наступающим, веселя народ голубым огоньком.
         Аркадий по новому ощутил этот всегда любимый праздник, что то утратилось в нем. Что то очень важное, чуть ли не самое главное. Но что?
          Ангел Хранитель поднялся со своего места и очутился у подножия Лестницы. Навстречу ему спускалась чья-то Душа. Он взглянул на нее и вздрогнул. Душа смотрела на него страшным невидящим взглядом, каким смотрели на него в камере Преисподней смертники. Аркадий посторонился и пропустил Душу, подошедшую к лучу. Лёгкая дымка фиолетового сияния вспыхнула и тут же погасла.
- Архангел! - Вскрикнул Кондратич, но тот уже исчез в лифте.
         Ангел Хранитель, раздумывая об увиденном, поднимался по лестнице, пока не достиг пределов Сферы. Постояв на площадке, он вызвал Аруэля.
- Там Архангел, что с ним? - спросил он своего наставника в новой жизни.
- Он проходит испытания, но практически балансирует на лезвии бритвы. Малейшая оплошность приведет его к катастрофе. Напряжение его воли столь велико, что ему пришлось заблокировать всё, что мешает его миссии и забирает энергию.
- Это чего?
- Это тоска по небесам и нам, его друзьям. Память о полетах и странствованиях меж звёзд и вселенных. Он теперь лишь то, что есть на Земле, не более. Иногда ему удается подняться к нам, и он в неведении бродит по ступеням лестницы, прислушиваясь к звукам и голосам, силясь вспомнить самого себя, но пока его битва не окончена, он будет в таком состоянии. Он тает, и с каждым разом всё труднее и труднее его возвращение. Может так статься, что отдав себя людям полностью без остатка, разлив по ним свою энергию Души, как иммунитет и защиту от зла, он навсегда уйдет от нас...
- А куда?
- Пока не кончена битва, об этом никто не знает. Мне надо идти, извини. Потом ещё поговорим.
- А вот еще. Послушай, все хотел тебя спросить. Как так получилось, что я вот сейчас почти что в раю, можно сказать, когда другие висельники прошли через кольцо и их больше нет и не будет.
       Аруэль взглянул на Аркадия и ответил.
- Всё потому, что виноват в твоём поступке я. Не будь меня, ты вряд ли решился бы на такой шаг, и спокойно бы дожил до естественной смерти. Мое появление в твоей жизни спровоцировало тебя, а значит вся вина содеянного тобой целиком и полностью моя. Поэтому ты здесь, а они там, где им положено быть.
- Ну тогда понятно.   

       Аркадий спустился на самый низ Лестницы и прошел к Ангелам Легионерам. Те, по человеческой привычке, играли в футбол на жёстком поле, сделаном из кристаллизованной воды вперемешку с какой-то шершавой субстанцией, напоминающей жёлтый песок. Николай стоял в воротах. Судья дал свисток, сигнализирующий о конце матча, и все стали расходиться.
- Ты угодал к концу. - Улыбаясь сообщил Легионер при видя Аркадия.
- Да уж, - почесал тот в затылке, - не успел.
- Где так задержался?
- На Земле. Там Новый Год на носу.
          Николай остановился.
- Эх ты. Надоже, а я уже стал забывать, что это такое. - С грустью произнес он и неожиданно спросил.- Ты не знаешь, они тут Новый Год справляют?
- Не знаю, нет наверное. Зачем он им?
- А давай сами устроим!? - Заговорчески подмигнул другу Николай.
          Кондратич сразу ухватился за идею и стал думать как обтяпать это дельце.
- Я щас, жди меня на лесенке.
         И Ангел Хранитель растворился в чреве луча.
         До Нового Года оставались считанные часы. Николай Мстиславович с зятем вышли на перекур на лестничную клетку,  как вдруг лампы в подъезде ярко вспыхнув погасли и нежный запах ладана и дорогих духов распространился с первого до последнего этажа.
- Замкнуло где то, - сказал зять, - Вы,папа, тут постойте, а я сейчас за фонариком схожу и инструмент кое какой возьму, сходим наладим.
         Он ушел, и тут же лёгкий силуэт Аркадия проявился в темноте.
- Аркашка! Фу ты блин, напугал. - Вздрогнул друг детства, давая леща Ангелу Хранителю, но рука прошла свободно сквозь того.- Тьфу ты забываю все время. Ты чего тут? С нами справлять будешь?
- Неа. - И Кондратич рассказал о затее. - Вобщем мне надо елку и игрушки. И Дед Мороза под елочку, ну Снегурочку там, подарки, сам понимаешь.
    В приоткрытую дверь протиснулся Варфоломей, учуявший присутствие хозяина. Звонкое мррр разнеслось по площадке.
- Ты с кем разговариваешь? - Высунулась Елена Витальевна, постепенно округляя от испуга глаза. - А А Аркадий, ты что ли?
          Спросила женщина потихоньку сползая на пол.
- Тихо, тихо, тихо, не надо волноваться. Все в порядке.  - И Николай Мстиславович, подхватив жену, поставил ее рядом с собой. - Это Аркадий , но без тела, всмысле... А это Лена.
         Представил он друг другу своих друзей когда то сидевших за одной партой.
- Да я знаю. - Сказала Елена Витальевна, вспоминая, как чуть было не вышла за того замуж в десятом классе, но вовремя одумалась и отдала предпочтение более серьезному и стабильному Николаю.
          Свет моргнул и на лесенке стало светло. Кое как прийдя в себя, Елена выслушала просьбу Аркадия, и оба супруга решили безпромедлительно выполнить, что от них требовалось. Пока жена набирала в корзину подарков и снеди, Николай Мстиславович, наспех одевшись, заткнув за пояс топорик, направился в прихожую.
- Папа, это Вы куда это, на ночь глядя, - спросил зять Леонид, присматриваясь к рукоятке топора.- Да в таком виде?....
- Ты, это, щас не спрашивай, некогда. Вы тут делайте, делайте. Я быстро. Лена, - окликнул он жену. - Объясни им, я скоро.
-Папа, я Вас одного не отпущу. - Настойчиво произнес зять, - Ира, мы сейчас придем.
          Крикнул он жене, и они с тестем отправились  в морозную темень.
- Ма, куда это они? - Спросила дочь, выходя из кухни в фартуке и с  паловником в руке.

           Зимний морозный воздух приятно освежал дыхание, снег хрустел под ногами. Яркая Луна освещала путь лучше всяких фонарей.
- Папа, Вы скажете наконец куда и зачем мы идём?
- Экий ты зануда. В парк идем.Елочку рубить.
         Леонид остановился и удивлённо посмотрел на тестя.
- Дак у нас же есть ёлка, уже наряжена стоит. Зачем нам две?
- Надо. Пошли, не тормози.
         Они вошли в притихший сонный парк и огляделись. Ни души.
- Все умные люди, папа, сейчас за столом сидят. Разогреваются, а неумные...
        Он не успел договорить, как в ночной тишине раздался голос Кондратича.
- Вот эта подойдёт.
- Дядя Аркадий? - И изумлённый зять развернулся на стовосемдесят градусов.
        Метрах в десяти от них стояло светящееся существо по виду напоминавшее усопшего соседа. Леонид опешил, но взяв себя в руки ещё раз спросил, предательски дрогнувшим голосом.
- Это Вы, дядя Аркадий?
- Я, я. Времени нет.Руби вот эту. - Он потряс еловую лапу, отряхивая с полутораметрового деревца снег.
        Без лишних разговоров Николай Мстиславович рубанул по стволу и скрипучее эхо разнеслось по парку. Ещё один взмах и ёлочка была в руках Кондратича.
        Потрясенный увиденным Леонид еле успевал за тестем и призраком, что мчались из парка сломя голову, помятуя о штрафе за срубленные ёлки. Добежав до квартиры, они пулей ворвались домой.
- Мама, вы это видели, - спросил запыхавшийся зять, указывая на покойного соседа.
- Видела. - Спокойно ответила Елена Витальевна, подавая Аркадию полную корзину подарков.
         Леонид обалдело уставился на тёщу.
- А Иринка где? - Спросил он, непременно желая, чтоб хоть кто нибудь разделил его испуг и удивление.
- Тише, она там, в комнате. Лёльку спать укладывает.
- Ну, с Новым Годом, с новым счастьем. - Сказал Аркадий.
- Стой! - Приказал полушепотом Николай Мсиславович и опрометью кинулся наливать всем по рюмочке беленькой.
- Ну, за нас, за дружбу, за мир во всем мире. - Произнес тост бывший комсомольский вожак и все выпили.
         Леонид не спускал глаз с Кондратича, а когда тот опустошил рюмку, вытер пересохшие от волнения губы и спросил.
- Это как это так?
- Это я тебе потом почитаю, Евангелие, там есть подобные места, где духи могли вкушать человеческую еду. - Ответил тесть.
- Всё, пора.
         Аркадий погладил на прощание кота, пожелал удачи Леоноре и тепло простившись со всеми, подхватив ёлку и корзину вдруг на глазах у всех исчез, оставив после себя приятный  аромат. В это время Ирина вышла из спальни, и принюхиваясь, повела носом.
- Мм, духи купили? Какой тонкий аромат. Французские? Нам с мамой  в подарок?
- Ирка, а ты знала? - Спросил ее муж, не привыкший узнавать новости в последнюю очередь.
- О чем?
- Так, дети мои.- Объявил глава семьи.- Сейчас я вам расскажу страшную тайну.
        И Николай Мстиславович принялся рассказывать о чудесных событиях этого лета и осени.

   По площадке расхаживал туда сюда Ангел Легионер.
- Запаздывает, запаздывает. - Говорил он себе, немного волнуясь.
         Наконец из луча вышел весь в серпантине и конфити  Аркадий с ёлкой и корзиной.
- Деда Мороза вызывали? 
- Здравствуй, Дедушка Мороз, борода из ваты, ты подарки принес?
- А как же, - и Кондратич передал тяжёлую корзину Легионеру.
         Вдруг луч вспыхнул и из него вышли две Души. Одна из них светилась ярким лиловым светом, другая, похожая на мужчину, напротив, слабо излучала мутно молочный свет, и все время хлопотала вокруг первой, еле еле передвигающейся в пространстве.
- Арханьдел вы или не Арханьдел, а только беречь себя надо, Ваше Высокородие. А то ишь как Вас покоцали. Себя узнавать перестали. Это мы исправим, это мы мигом.
        И он по свойски подошёл к перилам Лестницы, и глядя куда то вверх, крикнул.
- Принимай, Петруша, а то не дойдет. Их Высокоблагородие вернулись, совсем хворые.
        Моментально возле Архангела фиолетового сияния появились два Керуба, и подхватив Светозарного, так же внезапно исчезли, оставляя на первой площадке Ангелов низшего чина в полном недоумении.
- Не увидел вас, здравствуйте, - поклонилась Душа, и внимательно посмотрела на Ангелов.- Земляки!
- Ага, с Земли. А ты кто будешь и почему не идёшь наверх? - Спросил Николай настороженным тоном.
- Мы то? Мы дворовые, Нижегородской Губернии, Савелия Лукьяныча Спиридонова крепостные.
- Иди ты! - Восхитился Аркадий.  - Это ж когда было то, сейчас уж там двадцать первый век пошел.
- Вот вот, пошел, стало быть и я пошел. - И Душа направилась к лучу.
- Постой, а ты наверх то , что не поднимаешься?
- А мне и тут жарко, а там я и вовсе растаю. Мы люди учёные. Не раз уж сюда приходим.
- Что так?
- Дак моя то душа неприкаянная, ни Богу свечки , ни черту кочерги, вот после смерти и не там, и не там, плаваю как навоз в проруби, между небом и адом, да вот, Души, которые блуждающие и в беспамятстве, сюда привожу, чай Петруша то знает куда кого. А вы, что, стало быть, барскую затею устраивайте?
- ???
-Ёлочка, я погляжу.
-А, так это же Новый Год на земле. Скоро бой курантов будет, а у нас ещё нет ничего. Тебя как звать то?
- Морозовы мы, Никифор Петров.
- Слушай, Никифор Петрович, такое дело, раз ты тут почитай два века трёсся, где то б надо ёлочку нарядить, место надо.
       Никифор засмеялся детским задорным смехом и поманил их к себе пальцем.
- Вот тута , под лесенкой кладовочка имеется.
       И он подошел к прорехе между лучом и перилами. Луч, служивший лифтом, по ширине был равен лестничной площадке. Исходящий от него свет скрадовал от любопытного глаза две прорехи по бокам, бывшие входом в свободное обширное помещение, не принадлежащее ни миру Лестницы, ни Лучу. По сути это был своеобразный локальный мир, но с более материальными законами существования, в котором могли находиться и плотные человеческие тела и духовные Ангельские, а тем более, Души.
       Поблагодарив нового знакомого за находку, Николай с Аркадием принялись за установку Новогодней ёлки и украшению помещения. Никифор отправился по своим делам.
       На лестнице послышался мерный цокот копыт и возбуждённый разговор.
- Тсс, - Кондратич приложил палец к губам, и они замерли, прислушиваясь. 

        - Сафар, надо попросить наблюдателей... - Донеслось до их слуха.
- Сафар вернулся? А эти?  - Шепотом спросил Николай.
        Аркадий пожал плечами.
- ...згинули... - Будто ответом на вопрос прозвучало на лестнице, и всё стихло.
- Ладно, продолжим, - сказал Ангел Хранитель.
        Через короткое время оба землянина стали замечать странную особенность помещения. Оно как будто угадывало мысли присутствующих и овеществляло их. Ёлочку закрепили на небольшой постамент, взявшийся сам собой на нужном месте. Стены будто разширились и образовали чудесный небольшой зал с зеркальным полом и сферическим потолком.
        Приступили к разбору корзины. Моментально на свет появились гирлянды и стеклянные шары, дождики всех оттенков, мишура, хлопушки с конфити, маски и прочая новогодняя премудрость. Всё тут же развешивалось на мягкие игольчатые еловые лапы и упругие нейлоновые нити от стены до стены. Наконец они достигли самого дна и ...
- Нету.
- Ага, нет.
        Оба Ангела посмотрели друг на друга так, будто их безжалостно обманули. Не сговариваясь они ещё раз перепотрошили всю корзину, отгребая оберточную бумагу.
- Неа, нету.
- Чё делать будем? - Спросил Николай.
        Они выскребли вон весь мусор, но корзина почему-то оставалась подозрительно тяжёлая. Внимательно исследовав ее, Аркадий обнаружил, что встроенное дно гораздо выше положенного, и поддев его, оба землянина увидели аккуратно упакованные в вату бутылки столичной,  шампанского и два бумажных стакана.
- Ну вот,- широко заулыбался Кондратич. - А ты говоришь нету. Есть! Вот она, родимая!! Ленка, партизанка. Вот так уж запрятала.
          Зал вдруг ярко вспыхнув, заиграл разноцветными огоньками, и в "двери" вошёл Никифор.
- Принимайте. - Сказал он, ведя за собой трясущуюся как от холода Душу. - Замёрз, бедолага.
           Мужик, прижимая к себе правой рукой гармонь, испугано озирался по сторонам и крестился левой рукой.
- Святы, Святы...
- Ах ты ж, Господи, на, держи. - И сердобольный Кондратич, распечатав водку, плеснул горемыке полстакана.
- Глубокое вам мерси, - сказал тот и залпом осушил посуду.
          Крякнув и передернувшись, он резко выдохнул.
- А закуси нет? А то я третьи сутки не жрамши.
         Николай отрезал краюху черного хлеба, положил на него здоровенный шмат сала и протянул музыканту. Тот поставив гармонь на пол, обеими руками вцепился в еду, и стал запихивать ее в рот негнущимися пальцами.
- Петрович, ты где ж его нашел? - Спросил Аркадий удивляясь такому новогоднему гостю.
- В митре, смотрю, играл играл, потом к стеночке так тихохонько прижался, и Душа стала отходить. Тут я его и поймал. У меня глаз наметаный, я таких поплавков повидал.
- Почему поплавков? - Не понял Николай.
- Дак наполовину в небе наполовину внизу. Ни тудэ, ни сюдэ. А зачем они неприкаяными будут ходить, недолго до искушения, нечистые они зорко следят.
- Стол надо, и стулья. - По хозяйски оценил нехватку вещей Ангел Хранитель.
         В это время в комнате появился Аруэль
 - Ах вот вы где. Мне надо было сообразить. - Засмеялся он и подошёл к нише в стене. - Это ты им показал, Никифор?
 - Да, Ваше Благородие. Виноват.
 - Да не в чем каяться, все верно. Так что ещё нужно?
        И Аркадий наспех стал перечислять необходимое. В нише отделился дверной проем и зажёгся свет, являя для обозрения настоящую кладовку всякого земного хлама.
- Николай, тебя дед разыскивает, так я скажу ему, где тебя искать?
- Так точно. - По военному ответил Ангел Легионер, и устремился на помощь Аркадию.
         Аруэль исчез, Никифор опять ушел по делам, Аркадий с Николаем накрыли стол и расставили стулья. Баянист сидел с краю стола и, любуясь новогодней ёлкой, с блаженной улыбкой наигрывал вальс "На сопках Манчжурии".
- Мдаа, маловато будет, - глядя на полупустой стол, вздохнул Кондратич.
         В комнате снова появился Ангел Наблюдатель, но на сей раз не один. Вместе с ним стали прибывать все, кто был когда то людьми на Земле. Последним прибыли Петр и Архангел фиолетового сияния в земном женском обличии.