Неделю шли проливные дожди, тормозившие работу строителей.
Фёдор заметно нервничал.
Который раз они возводили эту стену, и всегда, когда работа была завершена, происходило нечто, что разрушало её.
Он тщательно исследовал грунт, но по окончании работы, спустя две недели, он осел. Пришлось разрушать стену, и строить заново.
В другой раз, на следующий день после празднования окончания строительства стены, образовалась трещина, от самого верха до земли. И опять её разрушили.
Князь бушевал, грозился всех посадить на кол.
В этот раз, Фёдор, изменил состав раствора, приказав добавить белки куриных яиц. Если и сейчас что-то пойдёт на так, то у него просто опустятся руки, и он сам попросит казнить его прилюдно.
На десятый день тучи рассеялись, выглянуло солнце. Фёдор, с замиранием сердца, шёл к стене. Не передать словами его отчаяние, когда ещё издали было заметно, что в самой середине стена просела.
Строители были уже на месте, сняв шапки ходили вдоль стены, скорбно качая головами.
- В соседней деревне живёт колдунья. Без неё нам не обойтись,- сказал Козьма, приближающемуся Фёдору.
Ведьма встретила визитёров не приветливо.
- Что вам надо?
- За помощью к тебе пришли.
- Знаю вашу беду, знаю. Гиблое дело вы затеяли. Сопротивляется земля вашей задумке.
- Нет такой земли, которую не покорил бы человек.
Ведьма сверкнула глазами, и громко захохотала. Вплотную подошла к Фёдору, и ткнув костлявым пальцем в грудь, сказала:
- Великая слава тебя ждёт, зодчий. Твоё имя в веках сохранится, и будет передаваться из уст в уста, если послушаешь моего совета. Чтобы покорить землю, нужно принести жертву.
- Какую?
- Первая красавица города должна быть навечно замурована в башне. И тогда стена простоит не один век.
Первой красавицей Смоленска была Лада, дочь помещика Владимира Тёмно-синего.
К нему и пришли строители, во главе с Фёдором.
- Здравствуй, Владимир.
- Доброго здоровьичка, люди добрые!
- Мы к тебе с приказом от князя.
Фёдор протянул помещику свиток с печатью.
Почернел Владимир от горя, но ослушаться князя не посмел. Попросил лишь три дня, чтобы попрощаться с дочерью.
Жена Владимира, Ольга, криком кричала, узнав о приказе. Обезумев от горя хотела бежать к зодчему, и выцарапать ему глаза, извергу проклятому. Пришлось Владимиру её связать, и запереть в чулане, где она выла белугой до самого утра следующего дня.
А красавица Лада, узнав о своей участи, не произнесла ни слова. Три дня она просидела у окна, не ложась спать.
На четвёртый день Владимир привёл дочь к стене, где уже собрались строители. Ни слова не говоря, он перекрестил Ладу, три раза поцеловал, и ушёл, не обернувшись.
Ладу, покорно следующую за своими казнителями, замуровали в башне. Ни слезинки не проронила Лада, ни единого слова проклятия не произнесла. Но каждую ночь, в течении месяца, из башни раздавался смех. То смеялась Лада, над своей горькой судьбой.
Стена была воздвигнута, и никакие разрушения её не коснулись. Почет и слава ждали зодчего и строителей. Но не весел был Фёдор. Каждую ночь приходил он к башне, и прижавшись спиной к камням, шептал слова прощения. А в ответ получал смех, эхом разносившийся по округе.
Сотни лет простояла стена, и ещё столько же простоит под надёжной охраной Лады, которая нет нет, да и засмеётся в ночи, не находя покоя душе в стенах своей могилы.