Казахская семья Тараса Шевченка30.03.2011 _
Аксакалы утверждали, что его неофициальной женой (токал) была казашка Катя, моложе его на 20 лет, и у них было двое детей, мальчик и девочка. Потомки Тараса рода Муала-Адай являются хранителями его памяти вот уже более 150 лет. Новая книга о старинную легенду.
Моя знакомая, композитор с Астаны, Алия Егизбекова только недавно узнала, что ее дедушка погиб и похоронен во время войны в Черкасской области, а его могила не потерялась и ухоженная. Возможно, когда Алия побывает в этом черкасском селе, в крае, что подарил нам Шевченко. Она помнит, как в детстве у них дома висел портрет Шевченко с надписью: "Думы мои, думы мои ...".
Общаясь с целым миром благодаря Интернету, мы получаем возможность прикоснуться к реальности за считанные минуты и секунды, минуя множество инстанций и всевозможные досадные препятствия на своем пути. Эти поразительные изменения в коммуникации способны в будущем изменить мир. Приязнь к Украине, в чьей земле покоится прах родного человека, вызвала в Алии интерес к Украине современной, и мы часто обмениваемся фотографиями, музыкальными файлами.
Писатель, художник и целитель Станислав МастеровПобачившы фотографии Аральского моря, напомнили мне акварели Тараса Шевченко, я поинтересовалась, нет ли в Алии чего о местах, связанных с пребыванием Шевченко в Казахстане, и получила уникальный материал - книгу врача и Астропсихолог Станислава Мастерова " Я памятник воздвиг себе ... "(Памятник-автопортрет Шевченко на Мангышлаке), которая была издана в 2006 году в Кустанае.
Эта небольшая книга на 150 страниц, заключенное в форме дневника-воспоминаний и сочетает подробности жизни автора и его систематические, время импульсивные поиски следов великого украинского поэта в Казахстане.
Практически каждый интеллигентный человек, независимо от национальности, попав в эти пустынные места, где Шевченко провел 7 лет, оказывается под магическим влиянием Тараса.
Честно говоря, я всегда чувствовала, что мои знания биографии Шевченко требуют коррекции. Сейчас такое время, когда мы звильнюемось от догм, от того, что принимали когда-то на веру. Мир от этого не переворачивается с ног на голову, а образ Шевченко становится полнокровнее и ближе.
Он часто был неполиткорректным: москали, немота и "полукацапы"
Тарас Шевченко (акын Таразы) считается у казахов своим . Несмотря на то, что он носил мундир чужой армии, был другой веры, другого обычая и принадлежал к другой цивилизации. Мы привыкли воспринимать автоматически, что Тарас Шевченко был открыт, коммуникабельный, и ничего удивительного в этом нет, что он хорошо относился к казахам, а те к нему.
Однако в середине XIX века подобная толерантность была уникальным случаем, как в свое время в ХVИ веке слово Яна Щасного Гербурта, польского аристократа в защиту автохтонного населения Галичины.
Это не были отношения равных. Чрезмерный демократизм в отношениях аборигенов и колонизаторов может вызвать у первых пренебрежение.
Шевченко в глазах казахов принадлежал к касте акынов, даже шаманов, ведь он умел рисовать, и казахи доверяли ему настолько, что даже позировали. А это недопустимо для людей, исповедующих ислам. Впрочем, это был не совсем правоверный ислам, слишком много в нем было язычества, остатков древней веры в магические силы природы.
Но и этого мало, чтобы завоевать доверие. Надо стать членом одного из родов - кланов, образующих определенную иерархию.
Станислав Мастерова рассказывает, как в 60-х годах ездил по окрестностям Мангышлака вместе с редактором газеты "Огни Мангышлака" Юрием Татариновым и записывал рассказы аксакалов, чьи деды помнили об экспедиции 1851 с участием Тараса Шевченко.
Они утверждали, что неофициальной женой (токал) была казашка Катя, моложе его на 20 лет, и у них было двое детей, мальчик и девочка. А 1857 Шевченко вернулся из ссылки. Именно она изображена на одноименной картине.
Три года спустя Катю отдали замуж за другого, и у нее было еще много детей. Но о Тарасовых ей запретили упоминать. Принадлежала Катя к воинственного рода Адай, что занимает одно из самых почетных мест среди других казахских родов. Потомки Тараса рода Муала-Адай являются хранителями его памяти вот уже более 150 лет.
Очевидно, что в истории литературы тоже царит молчаливая договоренность - не вспоминать об этих отношениях, хотя анализ ДНК мог бы внести ясность. Все, что я рассказываю сейчас, никоим образом не может повлиять на репутацию поэта и художника. Просто жизнь Шевченко на протяжении тех семи лет было не так мрачное, как нас пытаются убедить официальные биографы.
Публицист Юрий Макаров утверждает - "Шева" живой! "
Он по-своему был счастлив и, несмотря на запрет писать и рисовать, переживал творческий подъем. Но настал день, когда долгожданная свобода вырвала его из казахской степи, и он почувствовал страшную пустоту перед собой - уже немолодой мужчина пытался заглушить страх перед будущим, путешествуя в Петербург, с которым его разделяло десятилетия. Учитывая это стоит перечитать его дневник ...
Собственно, книга Станислава Мастерова не об казахскую семью в узком смысле, а о людях, которые проводили исследования, поиски вокруг следов поэта в Казахстане, собирая материал, который иногда был использован шевченковедами, терялся и даже использовался в Украине без упоминания его владельцев.
Теперь присвоить чужое еще легче, потому что Казахстан от Украины отделяют границы, и путешествие туда не по карману скромному ученому.
Фотография из книги Станислава Мастерова "Я памятник воздвиг себе ..." (Кустанай, 2006) Информация о первом в мире памятник Шевченко стала известна благодаря врачам противочумной Мангышлакского станции, которые на досуге путешествовали, рисовали, писали стихи и делились друг с другом краеведческими выследи.
Станислав Мастерова в форме дневника рассказал об этом очень колоритно и интимно. Первая ночь его пребывания в форте Шевченко, когда тогда совсем молодой врач встретился с коллегами:
"Безумный полнолуние, рев верблюдов, знаменитая Мангышлакского пыль от ракушечника. Плетемся улице, сплошная стена из ракушечника, вход во дворы, двери, ворота, небольшой пустырь, деревья на полуразрушенном стене из ракушечника ... Это и есть сад Тараса ... при луне все обошли, все мне показали. Посидели под ивой, у памятника. Допили бутылку. Помянули Тараса ... 2:00 ночи ".
Чума, инфекции, разлитая нефть, радиация - реальность 60-х годов. Суровая жизнь, которое мобилизует человека быть внимательным, наблюдательным и терпеливым, и самое главное приходить друг другу на помощь, делиться последним.
И все они вращаются вокруг Тараса Шевченко, обращая то и дело взгляды в его сторону. Прокладывают туристские маршруты, интересуются остатками аутентичной казахской архитектуры и авторством памятника-бюста, что стоит при входе в музей.
Россияне и украинцы узнают культуру народа, который жил в юртах, однако дорогим своим мертвым ставил высокохудожественные каменные надгробия, которые Шевченко не только зарисовывал, но и, кажется, проектировал ...
Реве, и стонет
В апреле 1970 (или 1971), занимаясь делами диссертации в Алма-Ате, жил в общежитии мединститута. А в соседней комнате расположился Республиканский штаб студенческих стройотрядов Украины, по вечерам сабантуйчик устраивали. И как-то слышу, спели песни украинские.
Зашел к ним. Сидим. Слушаю. Подпеваю. Потом я вдруг завел "Реве та стонет ..." запели. Заговорили о Тарасе. Стал я им рассказывать об ужасном положении музея в Форте, где все рушится ... Иву Тараса, дерева, он посадил, объедают верблюды, некому починить забор, и ни тебе помощи ... Украина дает мизер.
Большинство из них даже не знали о существовании такого музея, и тем более о том, что там находится первый в мире памятник Тарасу. Студенты не остались равнодушными, сообщили общественность в Украине, перечислили однодневный заработок в поддержку музея. Все сдвинулось с места (перевод с русского Г.П.).
После этого приехал Анатоль Костенко. Его встретили гостеприимно. Тогда в музее работал надзирателем фанат Шевченко Есбол Умирбаев. Этот человек всю жизнь собирал материалы и еще в 1966 году полностью восстановил маршрут экспедиции, в которой участвовал Шевченко, и провел по нему первые группы туристов и журналистов.
Уникальную коллекцию из 115 книг Кобзаря губернатор Добкин передал из Харькова в Канев
Вдвоем Костенко с Умирбаевим выдали небольшую книгу в Казахстане. В 1984 году Анатоль Костенко издал книгу "За морями, за долами", где использовал материалы Умирбаева, вспомнив о нем мимоходом в предисловии, чего Есбол не мог простить ему до самой смерти.
В 2003 году пан Станислав снова побывал в музее Шевченко. Там достроили еще две комнаты, мраморный бюст Шевченко сейчас хранится в помещении. Вопрос авторства первого в мире памятника Шевченко Мастерова решает просто: это автопортрет. И создан он не из тщеславия, а по банальной причине: Шевченко запретили рисовать и писать, но вырезать и лепить - нет. Да и кто бы лепил портрет человека, осужденного и под подозрением?
Данных о пребывании других скульпторов в это относительно спокойное семилетие нет. Семья Усковых сохраняла бюст очень тщательно и даже решилась установить его во дворе через 24 года после отъезда Шевченко на постаменте, который построил кунак поэта Каражусуп.
Стелла из местного белого мрамора в степи в 40 км от поселка Карабутак. Автор неизвестен Мы живем в каком-то неправильном мире, где нет места гипотезам и другим мыслям, что вызывает впоследствии справедливое сопротивление в следующих поколениях, которые испытывают сомнение. Все, что вы здесь прочитали, тоже противоречит официальной биографии Тараса Шевченко. Но истины может не оказаться ни здесь, ни там.
Украинские шевченковеды не доверяют российским или казахским, и наоборот. Если бы они чаще обменивались мнениями, дискутировали, от этого была бы только пользу. Впрочем, переписывать биографию так же опасно, как и историю. И уж наверняка натальная карта Шевченко, которую создал Станислав Мастерова, способна вызвать яростное сопротивление в ортодоксалистив. Но я хотя бы открою ее кусочек ...
«Дата: 9.03.1814 Год Волка (по зороастрийскому календарю). Год Синего Пса (по восточному календарю). Символ: супругов, любовь. Виноградная гроздь, колокол.
В 2:00 ночи 9 марта 1814 только рожденный Тарас впервые вдохнул воздух. Первый вдох состоялся в тот момент, когда над горизонтом заканчивал восхождение зловещий знак жизни и смерти, Скорпион, и его последний градус, градус мутации и перерождения, с звездой Альфа Центавра, запрещающий останавливаться на достигнутом и велит быть в вечном движении, отбирает все и даже усаживает в тюрьму, если человек успокаивается на достигнутом. Родился гибрид психолога Скорпиона и учителя Стрельца с летальным назначению. Начался путь великомученика к святости, путь его на Голгофу. Сочетание гениальности, божественной любви и интуиции, отмеченной Богом ... ".
Ива Шевченко уже во втором поколении растет возле памятника во дворе. Мы с детства знаем, что веточку вербы Шевченко привез из Оренбурга, и она проросла на сухой убогой земли Мангышлака. С ней не раз ломали ветви и развозили по миру.
Тарас Шевченко - крестный отец украинского национализма (по версии трех литераторов "бузин" из Луганска)
И во Львове, в Стрыйском парке тоже растет Тарасова ива. Возможно, когда я приведу туда гостей или друзей и расскажу эту трогательную историю о людях, которые умели любить и продолжают любить в мире, где с каждым днем становится все больше ненависти. Верные благородные друзья, любопытные искатели правды, в конце сам Шевченко был переполнен любовью ко всему сущему.