Фрагмент из книги "Калибр победы"
...После пятой бесполезной наступательной попытки оставшимся в живых людям дорожка к спасению была единственная – через вязкую топь. Вот и двинулись ребятушки к вызволению из опасности собственных тел именно по предначертанному судьбой маршруту. Как бы не так. Перемещение в торфяной жиже – затруднено, никаких резких движений сделать было невозможно, тем более уклониться от пули – нереально. Так и тонули бессребреники в гнилой жиже. В то же время фельдъегеря из спецподразделений СС и полевых зондеркоманд предполагали именно такое отступление недобитых красноармейцев.
Справа вскрик! Слева бульк... Позади стон... Словно привет от Челобея с Мамаева побоища, свистнет окаянная пуля и под левой лопаткой – прострел. Ещё хуже, когда полбашки сносит. Головы, словно поплавки, издалека видно. При безальтернативном «щелбане» махом оторвёт кумекалку, воину соображать нечем станет. Раненых крайне мало. Подстреленные несчастливчики без вариантов тонули в кровавой купели. Всхлип – и отмучился горемыка, нет человека.
Враг отлично пользовался своими преимуществами. Смерть и безысходность царили в округе. Хоть вешайся – обречённость.
Что тут было дурью маяться, жалостью друг к другу проникаться? Каждому хотелось выжить. Постарались блатные уголовники, выпущенные на усиление переднего края из местной зоны. Васька Халдей, Коська Питерский, Грицюк Шныра, Толик Марафет подрядились к ночи прикопать убитых за доппайку и лишние сто грамм наркомовских. Споро у них получилось.
Когда тела сбросили в неглубоко вырытую яму, некоторые тяжелораненые ещё подавали признаки жизни. Их-то куда девать было? Что поделать с полумёртвыми доходягами? Кто возьмётся выцыганить собственную жизнь у рокового стечения обстоятельств в обмен на жистянку потенциального жмурика?
Поблизости не наблюдалось каких-либо поселений, обжитых лесных заимок, крестьянских халуп с соломенными крышами. Да и трудно рыть во влажных торфяных отвалах всё новые и новые ямы, когда понятно, что не жильцы больше злополучные ходячие скелеты. Был вариант оставить холодеющие тела, обмотанные повязками, напитанными кровью, на лесной опушке под могучими елями. Тоже кощунственно. Получится, что бросили соратников на съедение волкам да клыкастым кабанам-вепрям. Хищники любят перепревшую тухлятину. Наедятся вдоволь фрагментами человеческих тел на окоеме поля рукотворного то ли месилова, то ли ли края рукопашного мордобития. Для бессердечных кровопожирателей земная оболочка искромсанной на кусочки отощавшей жертвы сравни медовой усладе томленого мясного фарша. Месяцами пировать-жировать будут людоеды.
А насчёт отстрела слабосильных заморышей опять же колебаться не приходилось. Патронов-то всё равно не было. Каждая свинцовая пулька поштучно на нос. В результате, свои заживо кое-как прикопали своих же. Задротышных цуциков, извозюканых грязью, кровью и вообще, хрен знает чем, схоронили живьём в напитанных влагой могилках-тайниках.
Командиры особо не парились, когда приговаривали обречённых людей к вышаку. Ну и что из того, что предназначенные сгинуть в безвестности, не согласны со смертельным решением? Приказы не обсуждаются. Не в первый и не в последний раз судьба избранных опрокинулась в тартарары. Кто ж поможет, кто ж услышит предсмертные хрипы? Бессердечная рука вдарит по голове черенком сапёрной лопаты и дело в шляпе. Палачи старались для надёжности бить по темечку, чтобы весь череп всмятку раскрошить. Ерунда, если от предсмертной натуги глазные яблоки на дно грязной ямы вывалятся. Не театр. Здесь главное не зрелищность, а исполнительность при выполнении приказа.
Живодёры добивали неизлечимых стонотиков не торопясь. Основное условие, чтобы неспособная сопротивляться, беззащитная словно ребёнок, бессильная жертва не орала шибко. Солдатиков, осуждённых людским равнодушием, порешили быстро. Бывшие зэки на раз исполнили леденящий душу, бессердечный приказ. К отторгнутой обузе судьба повернулась спиной. Ничего страшного. Вскорости каждый за горизонт глянет: кто немедля, кто после очередной зорьки. Ну что ж, Богу–Богово, кесарю–кесарево.
Изверги-шкуродёры на холмике ни фанерной звёздочки, ни досочки со списком убиенных, ни берёзового креста не поставили. Разве что бесславный погост на двухкилометровке химическим карандашом пометили точкой. И так сойдёт.
После расправы на расквашенном у болота чернозёме закон сильного никто не отменял. Оставив позади следы кровавой драмы, мрачные жиганы тронулись до разрушенного в хлам передка. Как говорится, свой своего: обуза с возу, кобыле легче. Леденящая кровь, жестокая правда. Зато другим шанс задержаться под солнцем представился. Остатки выживших бойцов пойдут налегке. Поглядим, как впоследствии палачи свою везучую долю используют на поле боя.
Неужто в жизни для каждого своя рубаха ближе к телу? А как же быть с постулатом: «Сам погибай, но товарища выручай?» Хотя всякое бывает. Война все жизненные грехи спишет...
Ноябрь 2019 года