Михеев читал "Бесконечную шутку" Уоллеса в переводе Поляринова и удивлялся. А Востряков подбрасывал прутики, веточки в костёр.
Из поля, из темной пустоты вышел на них некто Попов и попросил разрешения присесть у костра. Ему разрешили.
Попов крупный губастый мужчина. А глаза всё как у ребёнка: навыкат...
Он сказал удивлённо, словно и не вырастал:
– У них всё вокруг этого, то есть в аккурат. Бантики, шпунтики, ужимочки вот эти... прыжки, – всё вокруг дырки, то есть... я, может быть, грубо, – извините, пожалуйста!
Михеев сказал:
– Ничего.
А Востряков подумал: "Выпил человек!"
Попов продолжал своё – жилы тянул из себя...
– Привлечь естественность мужика к дырке, через то что вокруг. А уж когда он тудэма нырнёт, с головой, тогда через естественность влечь уже к человеку: к тому, что вокруг было и есть...
– Бантики, шпунтики, ужимочки, – сказал Михеев.
Он зевнул.
– Просто всё у тебя, – не согласился Востряков. – В жизни не бывает так просто. И кроме тела, в человеке ещё душа есть.
Попов закинул руки за голову. Потянулся – что косточки хрустнули в спине... Сказал:
– Да я знаю... Я это специально сгрубил, спрямил... так-то да... А то...
Он помолчал и уже другим голосом закончил:
– А то как у этого... вот, мол, гвоздик – хорошо бы не повеситься! Ну, бывайте, мужики.
– Бывай, – сказал Михеев.
А Востряков сказал:
– Куда же ты на ночь глядя?
– Ничего, мне тут недалече...
И пошёл, хрустя валежником...
– Застрелится, – сказал Михеев.
– Не застрелится.
В лесу послышался выстрел, и прошумели ветки: это взлетели вспугнутые выстрелом птицы...
– Запутался парень, – сказал Михеев. – Бабы, они могут. Я знаю, я сам три раза женился. Живого места нет.
А Востряков достал из костра уголёк и раскурил сигарету.
– Лекарство может поменяли, – невнятно из-за сигареты сказал он. – Лекарство когда меняют им, тут осторожность нужна.
– Чапай скачет, – сказал Михеев. – Что ему на ночь глядя...
Послышался стук конских копыт. Из-за леса на лихом коне вынесло Чапаева: бурка крыльями и папаха набекрень...
– Сидите? – ещё издали закричал он. – Чай с сахаром пьёте?
– А чего нам ещё пить, – сказал Михеев. – Кофей что ли с ликёром?
– Чай пьёте, – закричал на это Чапай, дёргая усом на манер артиста Бабочкина, – а Попов застрелился? А кто же эскадрон поведёт?
– Какой эскадрон, Василий Иванович, сядь с нами, выпей чайку, – сказал Михеев. – Нету эскадрону, некого вести в бой...
А Востряков сказал:
– Победили.
– Кто?
– Те, – подумав, сказал Востряков.
– А ты сам-то, Василий Иванович, что думаешь насчёт баб? – спросил Михеев.
– А? Про что?
– Да про этих, про баб.
Чапаев закричал:
– Некогда нам сейчас про баб! Нам бы Колчака разбить, да Ленина расстрелять. Вернём царя-батюшку и заживём как раньше: чинно, благородно...
Михеев засмеялся...
А Востряков сказал:
– Ну и дуб ты, Василий Иванович.
25 октября 2019 г.