Тридцатый год я у стихов вассал,
стал замечать от них меня в сон клонит.
Я от своей-то чепухи устал,
тем более от чьей-то посторонней.
В отчаяньи, понятно и ужу,
непризнанный, не преданый огласке,
погрязши в размышления сижу
на тюбиках, выдавливая краски.