Вспыхнув напоследок рыжей полосой вдоль горизонта, солнце провалилось в мрачную морскую пучину. Сбоку из-за горы вынырнул месяц, прорезая непроглядную тьму ехидной ухмылкой. Первые редкие звёзды величаво любовались собой в водной глади. А море спать не собиралось, ласково разбиваясь о прибрежные скалы, острыми пиками усыпавшие край суши, и шумом волн напевая колыбельную, пытаясь донести свою мелодию да самых отдаленных уголков старого городка. Сильные порывы ветра смешивали лёгкий запах моря с многочисленными цветами, растущими на горе, и разносили их по всем окрестностям. Жалобно шелестели кустарники и деревья, моля о пощаде, с каждым годом всё сильнее цепляясь могучими корнями за почву.
Город построен уровнями. И там, повыше, возле метрового, каменного ограждения, предупреждающего падение с обрыва на чей-то участок внизу, стояла одинокая фигура. Значительно похолодало, и парень надел куртку, которую до этого держал в руках, и застегнул. На большой суше, где он отдыхал, и откуда было видно эту гору, мало кто из жителей горел желанием отправиться сюда. Так получилось, что во время внезапно поднявшегося шторма, небольшой прогулочный катер, вынесло к скалистым берегам возле горы.
Пока совсем не продрог, чуть ли не до дрожи, юноша так и не сдвинулся с места.
Резко всё стихло. Не разбивалось о скалы море. Не дул ветер. Не шелестела листва.
Медленно по узким улочкам стелился туман, укрывая невесомым покрывалом мощённые камнем дорожки, целые, даже спустя века, и не поддавшиеся буйным штормам, с силой бросавшимся на город, построенный на величавой, несклоняемой горе.
Городская башня оповестила о новом часе: двенадцать раз гулко и мерно пробили куранты. Удивлённо парень глянул вниз, чуть перевесившись через ограду. Внизу обширная местность, плотно застроенная домами, и испещрённая корявыми улочками. Там и была центральная площадь с курантами. Быть того не может! А молодому человеку казалось, что он простоял здесь всего лишь полчаса, но никак не два.
Почесав лоб возле большого пластыря, спрятавшего ссадину от удара о стену во время столкновения катера со скалой, парень направился к дому врача, который приютил часть пострадавших у себя, поскольку в крохотной больничке как такого стационара и нет.
Только сегодня вечером новый знакомый рассказывал, как здесь прекрасно. Да и сам молодой человек днём видел крохотный городок, усыпанный цветами, укрытый горой, с приветливыми и доброжелательными людьми.
Но город не любил чужаков.
Тихо. Холодно. Темно. Ни один уличный фонарь не горел. Только редкие небольшие светильники над входными дверьми домов, а здесь на вышине особняки, и не иначе, построены поодаль друг от друга, и живут в них богачи.
Ноги почти по колено утонули в тумане, и дорога будто растворилась. Где-то недалеко гаркнул ворон. Противно, до мурашек, поскрипывали пустые качели, невесть чем или кем раскачиваемые. Один раз ударили часы в чьём-то дворе, будто насмехаясь, показывая отнюдь не час, а «10:10». И кому только понадобились часы на приусадебном участке? А городские куранты молчали.
В следующем дворе за высоким кованым забором у входа стояла статуя. Женщина в мраморных одеждах, посеревшая в темноте, держала на плече высокую вазу. Шаг, два, три, пять, десять. За спиной резкий, каменный скрежет. Парень обернулся. Ваза стояла у ног застывшей на века женщины, чья голова повернулась в его сторону, а безжизненные глаза статуи равнодушно смотрели вслед гостю.
Стоило продолжить путь к временному пристанищу, как в свете, едва касающегося улицы, фонаря юноша заметил, что туман поднялся по пояс. Нечего осторожничать и пытаться не споткнуться. Лучше поторопиться.
Туман полностью поглотил гору.
Солнечный свет ударил прямо в лицо.
Резко открыв глаза, нахмурившись, парень обнаружил себя в своей постели. Без куртки. Как надел помнил, как снял – нет. Не помнил даже, как добрался до дома.
С улицы доносился шум волн и детский смех. Звонкими мелодиями заливались певчие птицы. В приоткрытое окно задувал приятный ветерок и приносил с собой нежный запах роз, посаженных возле дома врача.
Подойдя к окну, парень поправил рубашку и глянул на залитый солнечными лучами край поселения, что был виден с верхнего этажа, и на поблескивающее море.
– Улыбайся лживо, улыбайся. – Мысленно обратился к городку.
– Где этот долбанный катер? – Парень резко задёрнул штору, лишь бы не видеть сей город.