Удивительно, что о герое моего повествования не снят сериал, настолько захватывающей была его жизнь и карьера в годы Советской власти, которую он защищал, как говорится, «не щадя живота своего». Причем защищал тайно, и награды за свои дела и подвиги тоже получал тайно. Правда, сейчас о нем немало написано, было несколько интервью в Интернете, да и сам герой поделился своими воспоминаниями, которые могли бы лечь в основу сценария. Причем достоверного, а не придумываемого авторами многих сериалов о разведке и войне в последние годы, которые могут смотреть разве что бабушки, не знающие историю спецслужб. А я все же немного знаю её, в моей личной библиотеке немало воспоминаний сотрудников спецслужб Советского Союза.
Что же можно прочитать об этом незаурядном человеке, который сумел переиграть хваленный немецкий абвер и СД в тайной войне. Конечно, не он один, но он был из тех руководителей, которые направляли деятельность советской разведки и контрразведки по правильному пути. Но был период в начале его карьеры, когда он лично немало рисковал, выполняя приговоры советский трибуналов по отношению к врачам советской власти. Вот так выглядит его официальная биография в Интернете.
Судоплатов - легенда разведки СССР. Разведчик, диверсант, сотрудник ОГПУ (позже НКВД — НКГБ), перед арестом в 1953 году — генерал-лейтенант МВД СССР. Ликвидировал руководителя ОУН Евгения Коновальца, организовал ликвидацию Льва Троцкого. Во время Великой Отечественной войны возглавляя 4-е управление НКВД, участвовал в организации минирования стратегических объектов в период обороны Москвы, диверсионной деятельности против немецких войск на Кавказе, стратегических радиоигр с немецкой разведкой. Судоплатов непосредственно руководил деятельностью на оккупированной немецкими войсками Западной Украине партизанского отряда специального назначения Дмитрия Медведева, который являлся базой для легендарного разведчика Николая Кузнецова, возглавлял отдел, обрабатывавший информацию о разработке атомной бомбы в США.
21 августа 1953 года генерал-лейтенант Судоплатов был арестован в собственном кабинете на Лубянке как «пособник Берии» по обвинению в заговоре. Отбывал наказание во Владимирской тюрьме, где перенёс три инфаркта, ослеп на один глаз, получил инвалидность 2-й группы.
Освобождён по отбытию срока наказания 21 августа 1968 года. Вернувшись, опубликовал три книги: «Горизонты: Повесть о Станиславе Косиоре», 1977 г. «На жестоком берегу: Повесть о Марцеллии Новотко», 1983 г. «Конь мой бежит…», активно участвовал в ветеранском движении. Более 20 лет боролся за свою реабилитацию, написал еще несколько книг о своей работе. Полностью реабилитирован постановлением Главной военной прокуратуры Российской Федерации от 10 января 1992 года.
А теперь более полно посмотрим все этапы его долгой жизни.
Павла Анатольевича Судоплатова называли магистром спецопераций советской разведки. Его судьба драматична и полна интересных событий. Ему неоднократно угрожала опасность, а выжить помогали стечение обстоятельств и везение.
Украинец Павел Судоплатов родился 7 июля 1907 года в городе Мелитополе в семье мельника. Маленького Павла отдали в школу в 1914 году. Мальчик успел проучиться пять лет к тому моменту, как не стало его родителей. Он сбежал в Одессу и стал беспризорником в шайке попрошаек. Поняв, что избрал неверный путь, он устроился в порт чернорабочим.
В двадцатые годы сироту пристроили к четырнадцатой армии РККА. Его приставили к телеграфисту роты связи, и мальчик оказался участником боев на Польском фронте. В 1921 году в ходе типового досмотра личных вещей у Судоплатова обнаружили запрещенную литературу с пометками. Сделанные им записи позволили полагать, что юноша способен проявить себя в политическом направлении. Его отправили на курсы спецподготовки.
По окончании обучения Павла назначили заведующим информационным отделом окружной комиссии ЛКСМУ в Мелитополе. Он был членом правления и секретарем ячейки, а также выполнял обязанности коменданта клуба рабочей молодежи. Следующей ступенью карьеры стала работа младшим оперуполномоченным в ГПУ Мелитополя. Молодой человек контролировал работу агентов, внедренных в греческое, немецкое и болгарское поселения. Судоплатову на тот момент было 17 лет.
В 1933 году Павел стал работником иностранного отдела московского ОГПУ, где трудился на благо родины против украинской националистической эмиграции. Судоплатов совершал командировки в Финляндию и Германию, где попал в ближний круг Коновальца, главы украинских националистов. Тот планировал захват украинской территории и создание отдельного государства под курированием фашистской Германии. Результатом поездки в Германию стало доверие Коновальца, первый орден за достижения в работе и личная встреча со Сталиным для доклада.
Покушение на Коновальца стало самой успешной операцией советских спецслужб, в которой принимал личное участие Судоплатов. Коновалец де-факто был лидером украинской эмиграции, настроенной националистически. В этой среде уже назревал конфликт между "стариками" и "молодёжью" по тактическим вопросам борьбы, сдерживать его своим авторитетом удавалось только Коновальцу. В ОГПУ полагали, что его уничтожение вызовет необратимый раскол в рядах идеологических противников.
В окружении Коновальца уже был советский агент. В 1935 году туда же ввели Судоплатова, который по легенде был племянником этого агента. Под видом радиста на советском судне он регулярно наведывался в Европу и входил в доверие к Коновальцу, который рассчитывал, что тот может быть связным между эмигрантскими кругами и выдуманным советскими спецслужбами подпольем в СССР.
Операция длилась три года, пока, в конце концов, Судоплатов не угостил Коновальца "конфетами". В коробке было спрятано взрывное устройство, которое сработало через несколько минут после ухода Судоплатова. Агенту удалось благополучно выбраться из города, добраться до Брюсселя, оттуда он перебрался в Париж, где залёг на дно на конспиративной квартире. Судоплатов бежал в Испанию, где под видом поляка находился в составе НКВД интернационального отряда партизан, и лишь затем вернулся в СССР. В Москве разведчика ждала встреча с Берией.
Это была самая успешная и безукоризненная операция из всех, в которых принимал участие Судоплатов. Во всяком случае, ему удалось так успешно замести следы, что подробности операции стали известны только через много лет. Устранение опасной персоны спровоцировало прения между Мельником и Бандерой.
Павел Судоплатов замещал руководителя иностранного отдела в 1938 году, но стать руководителем ему не довелось. Агент остался на позиции заместителя начальника испанского отделения. В этом же году мужчину хотели исключить из партии за взаимодействие с «неблагонадежными» агентами, признанными врагами народа. Но вместо этого на новой встрече со Сталиным разведчик получил приказ возглавить группу по ликвидации Троцкого.
Об этом сейчас как-то подзабыли, а ведь до приказа о буквальной ликвидации силами НКВД Троцкого за границей Сталин успел сделать попытку и легальным способом вернуть опасного изгнанника в свои владения для расправы. В 1936 году Советский Союз вступил наконец в Лигу Наций, бывшую предшественницей ООН, и по ее правилам оформил тогда запрос на экстрадицию Троцкого назад в СССР в качестве уголовного преступника, в обоснование были приложены все те же признания «троцкистов-зиновьевцев» на уже прошедших первых процессах над ними о заговоре под началом Троцкого в СССР и планах заговорщиков убить Сталина. Параллельно запрос на экстрадицию Троцкого был направлен и властям Норвегии, где тогда до отъезда в Мексику находился Лев Давидович. Но норвежцы просто предпочли спровадить опасного гостя к мексиканским берегам. А международный суд Лиги Наций сообщил Москве, что она не имеет права требовать выдачи себе человека, которого сама же лишила собственного гражданства, ведь Троцкий был «апартидом», то есть человеком без всякого гражданства. «Вот если бы вы убедили Троцкого опять принять советское гражданство или какое-либо государство убедили бы дать Троцкому гражданство, тогда можно было бы говорить об экстрадиции», – примерно так ответили Сталину из Лиги Наций.
Началась эта долгая охота еще в 1936 году при наркоме Ежове на Лубянке, и возглавлял поначалу ее знаменитый специалист по тайным операциям ИНО НКВД Сергей Шпигельгласс по кличке Дуглас. Хотя российский историк генерал Волкогонов полагал, что такой приказ Шпигельглассу поступил еще раньше, при Ягоде, году в 1934-м или 1935-м. К этой операции привлекли лучшие кадры 5-го спецотдела НКВД, занимавшегося тайными акциями. Затем подключили и существовавшую параллельно ему в НКВД «Особую группу» Серебрянского, ликвидировавшую в 1930 году в Париже генерала Кутепова. В составе НКВД «Особая группа» сохраняла свою автономию, подчиняясь только наркому, будучи засекреченной внутри самого НКВД и имевшей штаб отдельно от Лубянки в неприметном особнячке на Гоголевском бульваре.
Сменивший Шпигельгласса в должности главного диверсанта НКВД Павел Судоплатов в своих мемуарах «Разведка и Кремль» писал, что существовавшая автономно и в прямом подчинении наркома НКВД «Особая группа» изначально была создана для выстраивания диверсионных сетей в Европе, США, Китае и на Ближнем Востоке на случай будущей большой войны. Но, несмотря на указанное Судоплатовым предназначение «Особой группы» готовить автономную диверсионную сеть на случай начала войны, использовать ее актив начали еще в начале 30-х годов, и именно при тайных операциях против троцкистов за рубежом. Сотрудники «Особой группы» причастны к ликвидациям известного троцкиста Клемента в Париже, представителя троцкистов на испанской войне Эрвина Вольфа, ранее личного секретаря Троцкого, уроженца Чехословакии из судетских немцев. Серебрянский и его люди в конце 30-х все ближе подбирались к самому Троцкому.
Судоплатов же в своих мемуарах четко сказал, что, напутствуя его с Берией в 1939 году на операцию «Утка», Сталин на аудиенции недвусмысленно сказал, что Шпигельгласс ранее подготовил какую-то операцию непосредственно для убийства Троцкого, но ее провалил, потому что был «врагом народа», и уже понес за это суровую кару. Именно детали этой неосуществленной операции или операций ищут до сих пор настойчивые историки спецслужб по архивам. Вполне возможно, что срыва этой операции не простили Шпигельглассу и Серебрянскому, именно они по своей работе должны были такую акцию возглавлять. Возможно, что и расстрел недолго побывавшего тогда главой внешней разведки Пассова был связан с этими планами. Вероятно, что отзыв в Москву и арест резидента разведки НКВД в Нью-Йорке Гутцайта тоже связан с этим нереализованным планом, есть версии, что он на месте координировал операцию, как впоследствии в «Утке» эту миссию исполнял Эйтингон. Теперь уже не узнать и у этих людей не спросить – все четверо осенью 1938 года в волне зачищаемых ежовцев брошены в следственные камеры НКВД, откуда живым выбрался в 1941 году только Серебрянский, да и то до следующего ареста уже в зачистку «бериевцев». Резонно предположить, что и рядовые участники этой неизвестной операции под руководством Шпигельгласса в наказание за неудачу пошли под нож репрессий и унесли с собой тайну в могилу. Финальная часть охоты на «утку» нам известна благодаря тому, что завершилась для разведки успехом, оставив об этом следы в архивах, и благодаря воспоминаниям дожившего до краха Советского Союза ее разработчика Судоплатова.
Это было ещё одним крупным делом Судоплатова. В отличие от Коновальца, здесь он был не исполнителем, а разработчиком операции — вместе с Эйтингтоном. Продумано всё было неплохо. Агент Меркадер под видом троцкиста должен был напроситься на приём к Троцкому, убить его и скрыться на поджидавшей его у дома машине. Однако всё пошло не совсем по плану. Меркадер оказался не очень хорошо подготовлен, Троцкий после удара ледорубом по голове остался жив, поднял шум, и убийцу скрутили прямо на месте. Троцкий в конце концов умер через несколько дней, однако Меркадер был осуждён, и 25 лет провёл в тюрьме.
В облике «советника Молотова» Судоплатов был в Латвии, участвовал в присоединении Западной Украины к СССР. Ему поручили проведение разведывательных мероприятий при получении первых известий о военных атаках со стороны Германии. Разведчика назначили заместителем начальника штаба НКВД по борьбе с немецким парашютным десантом.
В 35 лет мужчина руководил десантом, эскадрильей самолетов и бомбардировщиков. В военное время его группы работали в тылу врага, формировали партизанские отряды и движения в Прибалтике, Украине и Беларуси.
Судоплатов участвовал в спецоперациях по зондажу возможности мирных переговоров с немецкими захватчиками. Он пытался помочь выиграть время. Впоследствии многие шаги, предпринятые в поисках лучшего решения для страны, будут вменены ему в вину. С 1941 по 1945 годы Павел Судоплатов руководил проведением радиоигр под названием «Монастырь» и «Березино» с разведчиками Германии.
С 1944 года разведка также работала над добычей информации об атомной промышленности. В 1945 году нюансы конструкции атомной бомбы стали достоянием советских агентов. В мемуарах Судоплатов описывал воспоминания о взаимодействии с США по этим вопросам. Коммуникация прекратилась в 1946 году, чтобы продолжиться с английской стороной.
На этот период пришелся пик карьеры Павла Судоплатова. Во время холодной войны он руководил четвертым управлением. Оно прославилось во время Второй мировой войны. 28 чекистов, члены управления, получили награды, звания Героев СССР, а Судоплатов – звание генерал-лейтенанта и статус члена партийного комитета НКГБ.
Сейчас, когда весь мир видит на «самостийной» Украине, какой размах получила бандеровщина, не грех вспомнить, как боролся с этим злом советского строя Судоплатов. Вот что он вспоминает:
"Крах украинской «эпопеи» наступил через год после смерти Шухевича. Чекистским органам и лично Хамазюку, оперативнику из моей группы, удалось заслать агента в сохранившийся еще отряд бандеровцев, перебравшийся к тому времени с Украины в Чехословакию, а оттуда в Германию.
Наш человек был представлен бандеровцам как один из близких к Шухевичу активистов. Находясь в Мюнхене, он поддерживал с нами контакты, но как только группа перебралась в Англию, мы решили пока не рисковать и не выходить с ним на связь.
Оуновские вожаки за рубежом сильно тревожились из-за отсутствия радиосвязи с Шухевичем.
Они, поддерживаемые англичанами, решили направить на Украину начальника оуновской службы безопасности Матвиейко. Ему поручалось узнать о судьбе молчавшего Шухевича и активизировать подпольное движение. Мы дали указание нашему агенту отправить зашифрованную открытку в Германию по указанному адресу с сообщением о маршруте группы Матвиейко. Предполагалось, что эмиссары Бандеры высадятся в районе города Ровно.
Наша служба противовоздушной обороны получила указание не сбивать британский самолет, который и должен был, взяв группу Матвиейко, лететь с Мальты, а затем сбросить всех на парашютах под Ровно.
Это было сделано не только с целью защиты нашего агента, находившегося в составе группы диверсантов, но и потому, что мы намеревались захватить всех живыми.
Членов группы тепло встретили на явочной квартире люди Райхмана, заместителя начальника контрразведки, искусно сыгравшие роль подпольщиков, которых рассчитывал застать там Матвиейко. После выпивки — в спиртное было подмешано снотворное — «гости» мирно уснули и проснулись уже во внутренней тюрьме областного управления МГБ.
Все это происходило в мае 1951 года. В три часа ночи в моей квартире раздался телефонный звонок. Звонил секретарь Абакумова: мне надлежало срочно явиться в кабинет министра. У Абакумова шел допрос Матвиейко, который проводили сам министр и его заместитель Питовранов. Вначале я выступил в роли переводчика, поскольку Матвиейко говорил только на западноукраинском диалекте.
Допрос продолжался два часа. Затем Абакумов приказал мне самому заняться Матвиейко. Я работал с ним примерно месяц. Это были не допросы, а беседы, то есть протоколы не велись. Наши беседы проходили в кабинете начальника внутренней тюрьмы Миронова, где Матвиейко имел возможность даже смотреть телевизор.
Помню, как его поразила опера «Богдан Хмельницкий» на украинском языке. Этот спектакль шел в рамках декады украинского искусства в Москве. Ни в Польше, ни в Западной Украине Матвиейко никогда не бывал на оперных спектаклях, исполнявшихся на его родном языке.
Ему это казалось невероятным, и чтобы убедить его окончательно в подлинности увиденного, я взял Матвиейко с собой в театр на украинскую декаду, правда, в сопровождении «эскорта».
После бесед со мной он убедился: кроме, быть может, фамилий нескольких второстепенных агентов, нам, по существу, было известно все об украинской эмигрантской организации и бандеровском движении.
Он был потрясен, когда я стал излагать биографии всех известных ему руководителей украинских националистов, приводить подробности их личной жизни, рассказывать об их взаимных распрях.
Заверив Матвиейко, что не собираюсь его вербовать, я объяснил: самое главное для нас — прекратить вооруженную борьбу в Западной Украине. С разрешения Абакумова я позвонил Мельникову, первому секретарю компартии Украины, сменившему на этом посту Хрущева, и попросил принять Матвиейко в Киеве и показать ему, что Украина, и в частности Западная Украина, это не оккупированная русскими территория, а свободные земли, где живут свободные люди.
С Матвиейко я больше не встречался. В Киеве его поместили на конспиративной квартире под домашний арест, при этом дали возможность свободно передвигаться по городу. Затем его перевели во Львов, где он жил в особняке. Оттуда он и сбежал. Какой тут поднялся переполох в Киеве и Москве! Был объявлен всесоюзный розыск. Министр госбезопасности Украины немедленно приказал арестовать всех, кто отвечал за охрану Матвиейко.
Оказалось, что ушел он весьма просто: вышел из ворот особняка, попрощался с охранником, который за прошедшие десять дней привык к тому, что Матвиейко свободно приходит и уходит (правда, в сопровождении офицеров госбезопасности), и не остановил его, хотя никакого сопровождения на сей раз не было.
Эти дни он жил на квартире своего старого знакомого, не связанного с бандеровцами. Матвиейко сказал ему, что приехал из Москвы по делам и поживет у него недолго. За это время он обошел бандеровские явки и проверил львовские связи, о которых не дал никаких показаний в Москве.
К своему ужасу, он обнаружил, что их агентурная сеть не существует: два адреса оказались неверными, а люди, связанные с подпольем, были вымышленными. Все это было фантазии составителей отчетов о дутых успехах бандеровского движения, посылавшихся в штаб-квартиры ОУН в Лондоне и Мюнхене.
Матвиейко был достаточно опытным разведчиком, чтобы понять: оставшиеся явки наверняка находятся под наблюдением советской контрразведки, их сохранили только для того, чтобы использовать в качестве ловушек для незадачливых визитеров из-за рубежа.
Через три дня Матвиейко сам сдался органам безопасности во Львове.
На пресс-конференции, устроенной украинским руководством, он выступил с осуждением бандеровского движения. Используя свой авторитет, Матвиейко призвал эмиграцию и оуновцев, сражавшихся в бандитских отрядах, к примирению.
Судоплатов реализовался, работая во внешней разведке. Он постоянно выполнял поручения Сталина и Берии. После смерти вождя для разведчика начался сложный период. Его обвинили в заговоре. Судоплатова арестовали в августе 1953 года по подозрению в планировании захвата власти. Патриота СССР считали организатором терактов против глав государства. Следствие принесло Павлу Судоплатову множество страданий.
Спасло Судоплатова то, что по должности он практически не имел политического влияния в стране. Но и пройти мимо человека, карьера которого состоялась, по сути, при опальном Берии, тоже не могли. Его обвинили в заговоре с участием Берии с целью захвата власти, а также в убийствах политических противников шефа по его поручению.
Оказавшись в заключении, Судоплатов начал, что называется, косить под психа. Это и помогло ему переждать бурю. В то время, когда остальных выдвиженцев Берии расстреливали, Судоплатов находился в психиатрической больнице. Впрочем, если бы у новой власти было твёрдое намерение уничтожить его, это вряд ли помогло бы ему. Но Судоплатов затянул время и в итоге дождался, пока подул ветер перемен. После развенчания сталинского культа личности и укрепления власти Хрущёва Судоплатов стал уже неопасен, вдобавок лить кровь понапрасну новой власти уже не хотелось.
В 1958 году его дело передали в Военную коллегию Верховного суда. К этому моменту бывший герой претерпел моральные и физические унижения, стал инвалидом и был приговорен к 15 годам заключения в тюрьме. Отбыв срок, разведчик вышел на свободу в 1968 году.
Женой Павла Судоплатова была Эмма Каганова. Настоящая фамилия еврейки, к которой он питал страстные чувства, – Коган. Голубоглазая красавица завоевала сердце двадцатилетнего юноши. Она была умна и хороша собой, успела поучиться в Гомельской гимназии, увлекалась искусством и литературой, знала 5 языков.
Эмма работала координатором агентуры ГПУ СССР в среде украинской интеллигенции. Девушка приобщила Судоплатова к своим интересам и направляла в работе. Молодые люди поженились в 1928 году. Официально их брак зарегистрировали спустя 23 года.
В 1932 году семейная пара переехала для службы в Москву. Эмма работала в секретном политическом отделе руководителем агентуры. Она по-прежнему специализировалась на работе с творческой интеллигенцией. Судоплатов был ориентирован на украинских националистов. В семье разведчиков было двое детей. После смерти отца сыновья давали интервью, в которых освещали деятельность родителей.
Судоплатов пережил 3 инфаркта, один его глаз ослеп, мужчине присвоили инвалидность второй группы, но все это не сломило воли и духа бойца. В 1992 году патриот своей страны дождался полной реабилитации и очищения репутации. Павел Судоплатов скончался в 1996 году в возрасте 95 лет. В 1998 году награды героя были восстановлены указом президента Российской Федерации. Сегодня его фото можно найти в Интернете.
Местом захоронения разведчика стало Донское кладбище в Москве. Его могила находится на территории Донского монастыря.
Биография Павла Анатольевича Судоплатова богата на непредсказуемые повороты судьбы. Она тесно связана с политической историей страны, поэтому нередко становится основой для книг и фильмов. Образ сотрудника советской разведки освещен в кинопроектах «Дети Арбата», «Поединки», «По лезвию бритвы», «Вангелия», «Апперкот для Гитлера». История жизни Павла Судоплатова описана в книгах «Гений террора» и «Волкодав Сталина».
Служащий структур госбезопасности, он сам был автором нескольких произведений, в которых описывал свою рабочую деятельность и перипетии, связанные с ней. В числе книг, написанных Судоплатовым, числятся «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930—1950 годы», «Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год», «Победа в тайной войне. 1941—1945 годы».
Имя разведчика Судоплатова носят улицы в городах Гагарин и Смоленск.
Таким был один из руководителей закордонной разведки НКВД. Как известно, с заграницей работало и ГРУ - Главное разведывательное управление Генштаба РККА. Иногда бывает трудно понять, к какому ведомству относился тот или иной агент, о котором мы читали. Да и не столь важно, главное, эти давали сведения, позволяющие принимать верные решения на благо страны.