Темный проулок встретил Дэнни холодным ветром. Сквозняк гулял между домами с такой силой и упорством, что приходилось прижимать кепку к голове. Фонарные столбы тянулись вдоль безлюдной аллеи, но электричество, видимо, до них так и не дотянули, так что передвигаться приходилось буквально на ощупь. Плюх! И правый кроссовок Дэнни провалился в лужу, глубиной сантиметров десять, не меньше. Ругнувшись про себя, он отпрыгнул от лужи в сторону, так резко, что ему показалось, что нога даже не успела намокнуть. Но спустя несколько секунд он уже чувствовал, как прохлада растекается по сетчатой основе кроссовки, проникая в носок, моментально обволакивая и без того замершую ступню. Дэнни шмыгнул носом. Он всегда был очень впечатлительным мальчиком, поэтому от одного вида дождя за окном он уже начинал сопеть и чихать, а зимой в первый снег первые признаки простуды начинались в тот же момент, как он выходил на улицу. Дэнни отошел на освещенный луной небольшой пятачок сбоку от пустыря, который открывался сразу после арки дома. Луна светила особенно ярко, Дэнни вспомнил, что сегодня обещали полнолуние. Он снял кроссовку и вытряс остатки воды из нее. Носок был безнадежно сырым и Дэнни уже мысленно представлял лицо мамы при виде «всего этого безобразия». Он надел кроссовок и поспешил напрямик через пустырь, что бы сократить дорогу и быть дома не позже одиннадцати. К тому же неприятные ощущения от промокшей ноги начали расползаться по всему телу, вызывая первые признаки озноба.
Болеть Дэнни никак не хотелось. До каникул оставалось всего 4 дня, и впереди была отличная возможность скататься в домик на берегу озера, где жили дедуля с бабулей. А там уж можно было наконец-то расслабиться, вырвавшись из под родительского гнета с запретами всего и вся, что только может приносить человеку удовольствия в этой жизни. Дэнни, конечно же, любил своих родителей, но порой они казались ему совершенно несправедливыми по отношении к его жизни, привычкам и способам провести время после школы. Так и в этот раз, он уже подозревал, что впереди его ждет неприятный и при этом бессмысленный разговор с отцом и закатанные глаза мамы, которая всем видом будет показывать, что ей достался самый несносный ребенок на всем белом свете. Дэнни должен был вернуться домой в 8, но задержался сначала у Майка. Они вместе на протяжении всего учебного года выбирали место под строительство штаба у реки, но в итоге каждый раз все сводилось в тому, что они часами просиживали в старом заброшенном многоквартирном доме на Дэролл стрит, где выбивали остатки стекол из оконных проемов и шарились с фонариком по вещам, которые бывшие жильцы оставили на произвол судьбы. Все интересное было вынесено из дома в первые 2-3 недели после его выселения. Но Майк всякий раз умудрялся притащить в школу то старый портсигар, то складной ножик, а то интересные журнальчики, которые потом приходилось прятать в школьном подвале. О них знал только узкий круг избранных и всякий, кто брал журналы с собой, во что бы то ни стало, возвращал на место в течение двух дней. Дэнни был очень горд, что входил в этот круг. Ведь свою лепту он внес наравне с Майком и однажды принес в школу настольные часы с фигуркой полуобнаженной девушки сверху. Вот это была находка. Казалось мальчишки со всех классов прибежали в тот день к подвалу оценить сокровище. Статуэтка отлично сохранилась, несмотря на то что.… Вдруг Дэнни вздрогнул, мурашки тройной волной пробежали по всему телу, начиная от промокшей ноги. Ровно три раза. Озноб пробил с новой силой. Ощущение сна, которое он испытал, погрузившись в свои мысли, развеялось так же быстро как утром после звонка будильника. Дэнни шел мимо высокого забора из крашенного старого профнастила. Забор проходил вдоль всего пустыря и ограждал жилые квартала от прибрежной полосы. Как раз в тот момент, когда Дэнни увлекся воспоминаниями о найденной им статуэтке, за забором послышался хруст засохшей травы. Дэнни резко остановился. Хруст в тот же момент исчез. Дэнни мог поклясться, что кто-то там шел за ним и сейчас остановился на той стороне и ждет его действий. У него перехватило дыхание. Новая волна мурашек пробежала по телу. Дэнни не мог назвать себя трусом, но сегодняшняя полная луна, явно затянувшийся вечер, страх перед родителями и в конце-концов эта лужа, в которую он умудрился провалиться - все это окончательно добило его. Нервы были на пределе. Дэнни не решался идти дальше, но стоять на месте было еще страшнее. Внезапно он вспомнил уютный домашний коридор, его любимый мягкий диванчик в спальне. Кота Пушка, который, как обычно, подбежит встречать его самым первым, тереться об ногу своей спиной, выпрашивая награду за хорошее поведение и кто его знает за что еще. Дэнни определенно хотел оказаться дома как можно скорее.
В школьных соревнованиях он прибегал обычно вторым или третьим из класса. Руперт - местный спортсмен, герой всех школьных газет был, конечно, не досягаем, но вот с остальными пободаться Дэнни мог без проблем. Осознание своей силы в беге и пронзительное, сводящее с ума желание как можно скорее оказаться дома добавили Дэнни сил. И он побежал. Не останавливаясь. Не думая ни о чем кроме дома. Он мысленно уже видел перед собой дверь родного подъезда и если не сбавлять темп, то добежать можно будет минут за пять. Плевое дело – подумал Дэнни. Никаких звуков за забором он не слышал, только собственное дыхание, бряканье какой стекляшки в рюкзаке и сердце. Стук сердца разносился в тишине пустыря, словно удары каких-то шаманских там-тамов. От звуков собственного сердца у Дэнни даже начало закладывать уши.
Он бежал вдоль забора по единственной дороге через пустырь, каждую секунду, ища глазами возможность свернуть налево – подальше от берега, пустыря и проклятого профнастила, который скрывал за собой неизвестность. Но все что он видел в темноте это торчащие бетонные плиты и куски арматуры – лучше было бежать вдоль забора. Впереди уже показались фонари основной дороги, по которой изредка, но все же проезжали машины в это позднее время. От нее до дома было метров 200 по освещенному двору. Там жили люди, там можно было остановиться и отдышаться. Что-то серое высунулось из под забора в тот самый момент, когда Дэнни уже собирался свернуть на дорогу к дому. В темноте он ничего не увидел и, не успев среагировать, зацепился правой ногой за бесформенный предмет. Выставив вперед обе руки, он полетел на землю, приземлившись в какую-то глину, ободрав коленку о край плиты, торчащей со стороны забора. Кепка полетела в сторону. От боли у него потемнело в глазах, побежали черные точки, он чуть не заплакал, но в последний момент остановил подбиравшийся к горлу комок. Он попытался подняться, руки все были в глине, она прилипла на рукава куртки, въелась в кожу, никак не хотела отпускать Дэнни. Он стряхнул с ладоней вонючие комья. Боль в колене начала пульсировать, в темноте было непонятно, насколько сильно он распорол штаны, но Дэнни чувствовал, что помимо штанов неслабо пострадало и само колено. Похоже, потекла кровь. Теперь папа точно меня убьет… С момента падения прошло не более пяти секунда, для Дэнни они растянулись на минуты. Приподнявшись на здоровом колене он наконец обернулся назад, страх колотил его изнутри, стук сердца от бега или от того же страха превратился в бесконечный поток ударов, словно отзвуки рельсов в скоростном поезде. Дэнни так не хотел оборачиваться назад, что всячески внушал себе, что он споткнулся о простую трубу, и никто за ним не гнался кроме его собственного воображения. Но какая-то малая толика здравого смысла приказала ему повернуть в голову, как раз в тот момент, когда он смог приподняться с земли на своем здоровом колене. Глаза в темноте видели примерно на метр, дальше – только тусклые очертания предметов. Дэнни увидел разбитую глиняную дорогу, по которой он только что бежал и торчащий справа кусок арматуры, на который он чудом не напоролся во время падения. Как раз в метре от него под забором зияла дыра глубиной сантиметров 20. Обычный собачий подкоп, а может его вырыли и соседские мальчишки. Только Дэнни мог биться об заклад – с утра этого подкопа не было. Он попытался найти глазами предмет, о который он споткнулся – ничего похожего в радиусе метра он не увидел. Дэнни поднялся и только теперь услышал дыхание совсем рядом с собой. Это было глубокое частое дыхание, в нем слышалось сопение и что-то еще. Дэнни понял что нечто за его спиной дышит не носом, а скорее ртом. До него совершенно точно донеся запах зловонного дыхания, запах гнили и старой блевотины, запах мускульной грязной кожи, шерсти в вперемешку с еще один противным запахом. Дэнни почти сразу узнал эту вонь. Каждое утро воскресенья на местном базаре, куда они ходили с мамой – так воняло гнилое мясо. Он вспомнил добрые глаза мамы и как она его благодарила когда он помогал ей нести картошку с этого базара…
«Мама…» - Последнее, что подумал он - «Прости меня, пожалуйста. Я больше не буду задерживаться после школы…»