Летом дураков из интерната часто отпускали на вольные хлеба. С кормежкой было туго, сигарет вообще не давали, а положенные от государства пенсии складывались в один единственный карман- карман глав.врача. Дураки, обладавшие силой приходили к магазинам и помогали разгружать товар, за это их награждали просрочкой и примой. Дураки (хотелось бы сказать обладавшие умом, но так не бывает), все остальные дураки, просто слонялись по поселку. Иногда что-то воровали, иногда им давали еду сердобольные старушки. Но чаще в них кидали камни мелкие пацаны.
Один дурак, Колька, стал на стезю мелкого предпринимательства, он ходил к окнам вытрезвителя и корчил роды, когда ему надоедало, то он снимал штаны и начинал мастурбировать. На жалобы суточников во двор выходил заспанный дежурный и немного бил Кольку. Потом, понимая, что дурак- тоже человек, возвращался с какой-нибудь едой и одаривал бедолагу пайкой. Суточников тогда ещё кормили.
Я тоже иногда пользовался услугами "бродячего цирка". То дров надо было напилить, то в огороде что-то выкопать, чермет перетаскать. Всякая дурная работа дураку в пору. Иногда, кроме еды и сигарет, я давал им клей Момент или немного бензина. Дураки млели от ханки. Меня они совсем не боялись, я, даже стал думать, что они смутно подозревают во мне своего. Но гнал эти мысли прочь. Забирал клей и остатки кайфа получал сам. Дураки под кайфом были словно пришельцы с планеты Кин-дза-дза, кю, да кю. Да я и сам от клея сильно раскисал.
Недавно одному дураку отрезало голову. Это был дурак-одиночка. Пришёл, лёг на рельсы и всё. И никакой толстовщины. Просто отрезало человеку голову, хоть и без мозгов. Глав.врач не сразу списал погибшего на тот свет, пенсия то капает. Так что безголовый ещё три месяца по бумагам лежал в коме, а пенсия шла на его счёт, вернее в бездонный карман глав.врача.
А так всё тихо, мирно. Редко что-то происходит. Лето прошло, дураков заперли в интернете, чтобы не морозились. В поселке опала листва, и постоянно шел мелкий колючий дождь. Дураки смотрели старый телевизор Рекорд и спорили у кого *** длиннее, у Пушкина или к глав. врача.