ТРЕСКУЧИЕ декабрьские морозы сорокового года. Пульмановские вагоны – нары в два яруса. Над городом ревет протяжный и прощальный паровозный гудок. На запад, на запад…
«В танковую часть, говорят, попадем». Такие ходили разговоры.
«В танковую? – Это здорово!».
Ребята не унывали. Да и кому бы из молодых пришлось печалиться в эти безмятежные, довоенные студенческие годы…
В Ленинграде их встречали пехотинцы.
- В пехоту? – недовольно заворчали ребята.
Они уже представляли себя за рычагами мощных броневых машин. Их утешили: «Это только первая ваша остановка. Еще и неизвестно, кого и куда…».
- Стройся! Смирно! Механизаторы, шоферы, трактористы – выходи!
- С образованием семь и выше классов – два шага вперед!
Второе приказание относилось и к Николаю.
Он попал в подразделение связи. Их привезли в Петергоф…
Друзья Николая, как и он сам, думали остаться после службы в армии в этом местечке и здесь работать, жить, обзаводиться семьями.
Но время вероломной поступью оскалившегося фашизма тревожило, не давало забыться. Хотя внешне еще все было спокойно.
День 22 июня 1941 года выдался чудесным. С утра солдаты собирались в увольнение, начищали сапоги, терли до солнечного блеска пуговицы и мечтали провести день как нельзя лучше.
Придирчиво осмотрел старшина выстроившееся подразделение. Сказал «добро» и отправил к проходной. Здесь они увидели скопление людей. На лицах – тревога, в движениях – собранность.
Боевая тревога! Еще тешили себя надеждой – обычная, не «настоящая». Но с этой-то тревоги и начались дни, месяцы, годы Великой Отечественной войны.
В бой вступили на второй день под Выборгом с финнами, которые стали воевать с нами с самого начала вероломного нападения фашистской Германии. Подразделение связи – четверо бойцов. Они тянули кабель, как вдруг сержант закричал:
- Финны!
- Какие к черту финны? Откуда им здесь взяться?
Послышались недоуменные возгласы:
- Мы ведем линию к нашей пехоте. Там должны быть наши.
Но рота финнов, полупьяная, уже поднялась в психическую атаку. С характерными возгласами «ля-ля-ля-ля-ля…» финны двигались на связистов.
Лейтенант, человек беззаветной храбрости и находчивости, не растерялся. Рядом, за несколько десятков метров, стояла противотанковая пушка, расчет которой был перебит финнами.
- За мной! – крикнул лейтенант и сам побежал к пушке.
Как к ней подступиться, он не знал – не приходилось раньше стрелять из такого оружия. Но все же смекнул, куда заряжать снаряды.
Первый залп! Вылетевшая от отдачи гильза больно ударила в ногу. Но лейтенант не замечал боли. Не заметил он сразу, как снайперская пуля неприятеля пробила козырек его фуражки.
Восьмой, десятый залп! Атака врага захлебнулась. Четверо бойцов живыми вернулись из своего первого боя.
Сколько еще боевых эпизодов хранится в памяти Николая Макаровича со времени первого боя! «Ни шагу назад». Эти слова слышал он за всю войну сотни раз, они впитались ему в плоть и кровь. Эти слова произносил, вытащив маузер, седой и плотный Парамзин, когда поднимал людей в атаку.
Николай Макарович до конца войны прослужил в радиовзводе. В конце 1941 года по ладожской «дороге жизни» полк перебросили на другой фронт. Погода была пасмурная, нелетная. Шел мелкий снежок, когда «зисы» и «полуторки» двинулись по ледяной трассе.
- Вам необычайно повезло, - говорили бойцам стоявшие на всем пути регулировщики.
А несколько дней назад здесь был ад кромешный. Рвались фашистские бомбы, ревели «юнкерсы», сбрасывая смертоносный груз, делая воронки во льду.
Сейчас было тихо. Благополучно закончился 32-километровый рейс. В честь его завершения всем выдали по шестьсот граммов белых сухарей.
Начались торфяные поселки. Утром зачитали приказ Главнокомандующего. Лесными, болотистыми тропками полк двинулся вперед. Чуть отошли от деревни, как началась бомбежка. Заплакали дети. Одна из бомб ударила в дом, мгновенно уничтожив всю семью. В деревне Оломна фашисты согнали в баню стариков, детей и подожгли.
В жилах стынет кровь. В висках пульсирует одна мысль: «Отомстить!» Разгорается святая ненависть, благородная ярость против фашистских извергов.
Пуля не тронула Николая Макаровича Бутина, а задела его друга, тракториста из Челябинской области Чернышева. Это была шальная пуля. Бутин с Чернышевым находились в это время возле Пскова, тянули опять-таки линию. Они стояли плечом к плечу и вдруг Чернышев застонал.
–Что с тобой? – не понял сразу Бутин.
Чернышев показал на живот. Сюда шмякнулась шальная пуля и застряла на поверхности кожи. Бутин вытащил ее, подержал на ладони и сказал:
- По-моему это не страшно.
Подоспели санитары. Чернышова не успели довести до медсанбата.
До конца жизни будет помнить Николай Макарович Бутин 23 февраля 1944 года и фашистский «подарок» в день рождения Красной Армии.
Темной ночью отряд продвигался в приграничных с Латвией районах. На лесной тропе встретили крестьянина-латыша.
- Отец, были здесь немцы?
- Вчера были, а сегодня не видать.
Вперед пошла разведрота. Все спокойно. И тогда двинулся полк. И вдруг неожиданно заухали снаряды. Немец бил в самую гущу людской массы. Пропустив вперед разведроту, фашисты сосредоточили на полку весь свой удар.
В этом бою тяжело ранило командира полка Сивкова. Его привезли в медсанбат. Там хирургом была его жена. Она ему делала операцию. На ее глазах он скончался…
День Победы Николай Макарович встретил в Прибалтике, где бои продолжались до последних дней войны.
Радисты услышали эту весть первыми. И тут началось невообразимое. Салюты из пушек, минометов, катюш.
Солдаты, пережившие тяжелую годину, плакали, не скрывая слез. В эту ночь никто не спал…
Б.КОМИССАРОВ.
На снимке: Н.М.Бутин.
(Газ. «Советское Забайкалье»
за 9 мая 1968 г.).