Сверчок
Часть II
Коллежский секретарь
61
Белая лошадь, белая голова, белый человек
Однажды мы с Никитой Всеволожским, свернув с Невского проспекта на Морскую улицу, решили заглянуть в домик, в котором проживала гадалка Кирхгоф.
Тут она мне и нагадала…
Вначале гадалка посмотрела на мою ладонь.
- Видите Herr Александр, линия сердца у Вас начинается под безымянным пальцем и пересекается с линией жизни. Вы влюбчивы!
Я снял феску с головы и провел по чуть заросшей лысине и воскликнул:
- Влюбчив, это не то слово! Я еще ухитряюсь платить за полученное удовольствие своим здоровьем.
- Вас легко обидеть, разбить сердце. А зигзагообразная линия ума, проходящая от указательного пальца до внешнего ребра ладони, показывает, что вы человек творческий. Вот и Холм Венеры… Он вещает нам своим изображением, что Вы распущены и внутри у Вас горит жажда желаний.
Обратила Кирхгоф внимание на резкие короткие линии, которые свидетельствовали, что владелец ладони обладает сильным взрывным темпераментом, неуживчив, насмешлив, личность непростая и наверняка станет известной всей России. Но он будет иметь не одну дуэль.
Поглядела немка еще раз на мои руки и сказала, что у меня черты линий на ладони, образующие фигуру, известную в хиромантии под именем стола, обыкновенно сходящиеся к одной стороне ладони, оказываются совершенно друг другу параллельными. Она еще раз взглянула на ладони и объявила мне, что я дважды подвергнусь ссылке, что ждет меня фатальная женитьба, и на 37 году жизни я умру насильственной смертью. А на мой вопрос: — Кто же мой враг?
Гадалка разложила карты.
— Вам, Александр следует опасаться белой лошади, белой головы и белого человека.
Она трижды повторила: «Weisser Ross, weisser Kopf, weisser Mensch».
-Да стоит ли верить этому? Только себя расстраивать! – пробурчал я.
Она нахмурилась, опять пристально всмотрелась в мои ладони и, указывая пальцем на некие знаки и линии, вдруг сказала:
- В ближайшее время вы встретитесь с вашим каким-то давнишним знакомым, который вам будет предлагать хорошее по службе место, и очень скоро вы большие деньги получите. И коли случится сие, то и остальное непременно случится, мною предсказанное.
В ответ я только рассмеялся, потому что ну, ни от кого, ни за какие коврижки, решительно не ждал и копейки.
Мы вышли Всеволожским от гадалки немного обалдевшими.
- Ну что Пушкин, хочешь мой совет…
-Какой еще совет, Никита, и ты еще мне что-нибудь предскажешь?
- Нет только совет, - ухмыльнулся Никита, - во-первых готовь сумку для денюжки, во – вторых делай теперь постное и значительное лицо для вживания в роль человека с большой должностью, а в - третьих, не пора ли нам по шампусику? Нас уже ждут Вдова Клико и девки.
Гульбарий – это святое!
Наконец я дополз до дома, а там меня ждет письмо от моего давнего лицейского товарища Трубадура - Николая Корсакова: «Милый Александр, посылаю тебе должок свой лицейский. Прости, что запамятовал…»
Мы, будучи еще учениками, с Трубадуром играли в карты, и я его обыграл. Хотя сумма была приличной, для меня, тогда, игра была шуткой, поэтому я и забыл о выигрыше.
И еще. Спустя всего недели две после этого предсказания, на Невском проспекте, я действительно встретился с моим давнишним приятелем, который служил в Варшаве при великом князе Константине Павловиче и недавно приехал в Петербург. Он мне и предложил занять его место в Варшаве, уверяя меня, что сам цесаревич этого желает. Тогда-то я первый раз и вспомнил о пророчестве. Ну, разве не чудо?
И с тех пор, после гадания, я прямо-таки с отвращением ногу в стремя ставлю, если лошадь — белая. Прав Шекспир: «В мире есть много вещей, которые и не снились нашим мудрецам».
И еще, вступив в масоны, я начал от них отстраняться. Я старался не принадлежать ни одному тайному обществу. Это были последствия предсказания о белой голове. Все филантропические и гуманитарные тайные общества, даже и само масонство, получили направление от Адама Вейсхаупта («белая глава» в переводе с немецкого). Направление, подозрительное и враждебное существующим государственным порядкам. Как же мне было приставать к ним?
Доходило до курьезов. Однажды драгун Андрей Муравьев по неосторожности сломал в гостях руку у гипсовой статуи Апполона Бельведерского. Я тут же разразился эпиграммой про Бельведерского Митрофана. Ее напечатали.
Лук звенит, стрела трепещет,
И, клубясь, издох Пифон;
И твой лик победой блещет,
Бельведерский Аполлон!
Кто ж вступился за Пифона,
Кто разбил твой истукан?
Ты, соперник Аполлона,
Бельведерский Митрофан.
Но тут же я раскаялся. Встретив Муравьева, крепко обнял его и попросил прощения за глупую шутку. Это при том, что Муравьев в отместку сочинил злую эпиграмму, обозвав меня «обезьяной на Парнасе».
Как не злиться Митрофану?
Аполлон обидел нас:
Посадил он обезьяну
В первом месте на Парнас.
И чё? Дуэль?
А я попросил прощения!
Потому что я имел предсказание, что должен умереть от белого человека или белой лошади. Муравьев мог вызвать меня на дуэль, а он не только белый человек, но и лошадь у него была белая.