Сегодня обилие программ о путешествиях позволяют людям узнать о зарубежных странах больше, чем о соседних регионах или даже городах. Все представления людей, которые не были на Северном Кавказе, базируются на стереотипах и выпусках телевизионных новостей. Набор слухов и мифов убирается в одно слово: «Стреляют». Ну или, как вариант: «Зарежут».
В 2015 году я побывал в сердце Республики Дагестан – Махачкале. Своими впечатлениями и полученным опытом я хотел бы поделиться с Вами, дорогие читатели. Я постарался, чтобы рассказ был максимально полезным и интересным.
Туда, где стреляют
Отбросив в сторону предрассудки навеваемые интернетом, я отправился в национальную республику, где основная масса населения исповедует ислам, где действительно нередко стреляют и откуда сотни фанатиков отправились в Сирию, пополнять ряды ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России). «Давай там осторожней!» - напутствовали меня друзя.
Поводом для поездки стала свадьба моего друга-сослуживца Гаджи. Спустя много лет, после возвращения из армии, мы продолжаем общаться. Его семья относится к одному из самых крупных народов Дагестана – аварцам (всего в республике живут десятки различных народов). Чтобы понять, что это за народ, достаточно посмотреть на его знаменитых представителей: Имам Шамиль, поэт Расул Гамзатов, герой-подводник Магомед Гаджиев и теперь уже бывший глава Дагестана Рамазан Абдулатипов.
В конце ноября, когда у нас уже вовсю шел снег, в Махачкале не было не снежинки, лишь вдали виднелись белые вершины кавказских гор. Мой самолет сделал круг почета над побережьем Каспийского моря и приземлился в аэропорту имени дважды Героя Советского Союза Амет-Хана Султана. Я упоминал о нем в одной из статей(см. "Секретный аэродром и судьбы лётчиков" http://www.proza.ru/2019/10/13/1094 ). Именно в Кинешме Амет-Хан обучался летному делу. Так что, увидев бюст героя, я обрадовался, словно встретил земляка.
Солнечные Дагестан встретил температурой +13 градусов, но сильным ветром с моря.
На выходе из аэропорта я встретил вооруженных до зубов полицейских. Охваченный стереотипами я натянул посильней шапку, дабы скрыть цвет волос (в самолете, в аэропорту я не увидел ни одного представителя с центральной России).
Чем выше горы, тем ниже Приоры
«За тобой приедет такси - серебристая тойота корола» - возвестила смс в моем телефоне. Глядя на стоянку возле аэропорта я понял, что популярней этой марки машины в Дагестане лишь белая Лада Приора.
- У нас каких только нет автомобилей, - потом бодро рассказывал таксист, счастливый обладатель тойоты. – Но самая ходовая это «Приора». Она молодежная, скоростная. Обычно с нее все начинают ездить. Если хочешь продать «Приору» приди на авторынок в Махачкале, ее сразу же с руками оторвут.
- Чем выше горы, тем ниже «Приоры», - решил я пошутить и поддержать разговор словами знаменитой песни Тимати.
- Ну да, - на полном серьезе ответил таксист. А мимо проносились творения отечественного автопрома, белоснежные словно вершины гор. И лишь одна была цвета «Баклажан», водитель которой в отличии от таксиста явно знает толк в поп-музыке.
Я смотрел из окна автомобиля на город-спутник Махачкалы – Каспийск. Огромные кварталы строящихся многоэтажек, коттеджей. В последние годы здесь строительный бум. Местные жители уверены, что Махачкала – скрытый город-миллионик (официально 580 тысяч), а когда произойдет слияние с Каспийском, статус подтвердится. И построят в столице Дагестана метро.
- Эх, метро нам не хватает, одни пробки, - и действительно мы надолго застряли на одной из центральных улиц. А я с удивлением смотрел, как люди перебегают дорогу буквально под носом у машин. Водители нарушали на каждом перекрестке, подрезали друг друга, и много сигналили и моргали фарами, то ругаясь, то благодаря, что пропустили вперед. Поймав мой взгляд водитель посмеялся, - Научишься водить в Махачкале – будет не страшна любая дорога.
Мое внимание привлекли шедевр дагестанской рекламы: «Патя прости, но у Мадины реально лучше… Натяжные потолки» и социальные баннеры с провокационным текстом: «Ты слишком слаб, чтобы донести мусор до урны!» Подобное «слабо» действовало не во всех районах, и местами было откровенно грязно, вероятно из-за сильного ветра, который растерзал ближайшие мусорные баки.
Я судорожно искал ремень безопасности. Но водитель меня остановил: «У нас никто не пристегивается». Но по дороге нам встретилось множество постов ДПС. У каждого инспектора в руках был автомат Калашников на изготовке. А местами посты усиливал спецназ ОМОНа и люди в горках и маскхалатах. Сквозь прорезь балаклавы я почувствовал на себе пытливый взгляд спецназовца, которого явно взволновал не ремень безопасности, а не типичная внешность для здешних мест.
Среди обилия мечетей и торговых центров мне бросились в глаза покосившиеся кресты – это было «русское кладбище», оставшиеся здесь со времен, когда Махачкала носила название Петровск. Еще мне показали женскую скульптуру – памятник русской учительнице, в благодарность от народов Дагестана за образование.
Национальный колорит
Накатавшись вдоволь по Махачкале, я наконец-то встретился с двоюродным братом жениха – Абдулой. Вместе мы проделали пешую прогулку по улицам, и я сумел поближе рассмотреть местных жителей. Женщины в основном все ходят в платках. Хотя, по словам Абдула, он не у всех семей обязателен к ношению. Мужчины постарше преимущественно ходят в кепках, наподобие как у Ленина. Как я уже подчеркнул, правила дорожного движения не соблюдают ни водители, ни пешеходы. «Пойдем на светофор!» - не выдержал я глядя на снующих людей среди автомобилей. «Зеленый – это для нас?» - переспросил меня мой спутник, для которого такой поток транспорта был совсем непривычен, так как он приехал в Махачкалу на свадьбу из далекого села.
И вот мы наконец-то пришли в квартиру семьи моего сослуживца. Потупив взор, женщины в национальных одеждах принесли нам покушать. А затем Гаджи познакомил меня со своей мамой. Живя в горном селении она знает лишь свой родной аварский язык. Но и без перевода было понятно, то радушие и гостеприимство, которое она проявила при виде далекого гостя.
В течение дня и ночи мы много знакомились с родственники и друзьями жениха, и даже съездили в горы, чтобы посмотреть с высоты птичьего полета на Махачкалу.
А наутро я проснулся от пения «Аллах акбар!!!» за окном расположилась одна из многочисленных мечетей.
Свадьба по-дагестански
С утра я вызвался поехать вперед всех пофотографировать невесту. На удивление все отнеслись к этому довольно либерально. Сделав море классических фотографий в привычном нам стиле: «невеста у окна, ждет жениха», я узнал, что невесту забирает не жених, а его друзья. При этом на невесту набрасывают покрывало, чтобы никто не смотрел на нее. И вообще обряд наподобие православного венчания происходил ранее в мечети, но это все проходило лишь при близких родственниках и в строжайшей тайне.
Тем не менее, компьютерный век дает о себе знать, и собравшиеся подружки и сестры невесты с радостью попозировали для фотосъемки.
А дальше мы мчались в свадебном кортеже. Через полчаса мы благополучно приехали в банкетный зал в селение Ленинкент (перевод «Крепость Ленина»).
И началось! Здесь собралось порядка пятисот человек. «Молодые» вошли в зал сопровождаемые артистами в классических национальных одеждах. Отовсюду посыпалось конфетти. Юноши-горцы и девушки с косами начали плясать вокруг жениха и невесты. А тамада приветствовал подтягивающихся в зал почетных гостей. Первым дали слово старейшинам родового села. Увы, но я не знаю аварского языка, но явно это было что-то мудрое, раз во время их речи никто не проронил ни слова.
А дальше наставления дали родители жениха и невесты, дяди Гаджи и другие родственники. Среди почетных гостей тамада отметил главу района, директора рыбзавода и гостей из различных соседних сел.
И, пожалуй, именно музыка и танцы были главной составляющей свадьбы.
В центр зала выплывали молодые девушки (сидящие, кстати, от всех отдельно) и юноши. Все плясали лезгинку. Пары постоянно менялись, девушки подбегали к столам с мужчинами и давали кавалерам салфетки, как символ приглашения на танец. Особо желаемым партнером по танцам, по моему наблюдению, был глава района.
Далее началось самое интересное. Танцевали родители жениха. Вот что значит «старая школа»: без лишней горячности с четкими движениями папа и мама моего сослуживца притянули к себе взгляды всех гостей. Танцующим летели тысячерублёвые купюры, которые подбирали подружки невесты.
Настала очередь молодежи, которая плясала вокруг невесты. Двоюродный брат жениха Абдул с букетом цветов увлек за собой танцевать добрую половину девушек в национальных одеждах. Они проплывали по кругу словно лебеди, а мужчины, словно горные орлы, в танце наступали на их стройные ряды. Танцевали все от мала до велика. Жениху и невесте все кидали денег, и казалось этому не будет конца.
В мимолетных перерывах гости выпивали водку, вино и коньяк (то, что там не пьют, на мой взгляд, миф) и ели шашлык, аварские хинкали и прочие блюда национальной кухни.
Вечер пролетел как мгновение. Жених и невеста поехали домой. И уже в темноте возле банкетного зала молодежь плясала лезгинку под звуки зурны (наподобие рожка или флейты) и барабанов.
И вот мы дома. Еще до поздней ночи к молодоженам приходили друзья жениха, которых хозяева были обязаны накормить и напоить. А я с увлечением общался с гостями о религии, культуре и взглядах на жизнь. Например, размышления одного гостя, который по профессии учитель, касались того, что для государства выгодно, чтобы жители всех регионов были одинаковыми по вере и языку, и что это не всегда хорошо. Я же выразил уверенность, что наша сила в единстве, не смотря на многообразие, и если человек хочет молиться Христу или Аллаху, ему никто не может этого запретить.
Прощались со мной, как с другом, видимо, мои слова прозвучали убедительно.
Послесловие
Возвращаясь в аэропорт, мы проехали несколько постов, на некоторых стояли БТРы. А мой друг попутно комментировал когда и на какой улице убили того или иного деятеля. Правда, он заверил, что такое сейчас стало происходить реже.
И еще я услышал важную вещь. В Дагестане очень много Героев России, которые получили это звание посмертно. Они погибли, сражаясь с террористами. А те, кто уезжает в ИГИЛ, позорят честное имя своего народа. По словам одного из друзей жениха в конце 90-х — начале 2000-х международный терроризм пытался вторгнуться в Дагестан и построить Халифат со столицей в Хасавюрте. Не получилось. Народы Дагестана сделали свой выбор в пользу единения с Россией. И, слава Богу, или Аллаху. Как вам угодно.
P.S. Глядя в иллюминатор на горы и море, я думал какой бы здесь мог получиться туристический край. Быть может так оно и будет, но должно пройти время. Для этого в Дагестане должны полностью прекратить стрелять. Кстати, на нашей свадьбе не стреляли.
И к теме безопасности. Вернувшись в аэропорт Внуково я узнал, что на Киевском вокзале, куда я должен приехать на аэроэкспрессе ищут подозрительный предмет. Но благо обошлось. Я вернулся в Кинешму и несказанно радовался снегу. Лишь теперь я понял слова Лермонтова: «С милого севера в сторону южную».
Декабрь 2015 года, г. Махачкала