И тут подал голос Властелин Времени. Голос его зазвучал подавленно.
- Ты – Король Мира, Наследник Тьмы, сын Торстейна, - своего брата. Он запланировал себе помощника, и все получилось, к сожалению. Надеялся разрушить Мир. И разрушил. Через тебя. Помощники – то остались, молодой человек, как говорят в народе о таких молодых. Его свита – то выжила. Ты просто своим существованием развязал Третью Мировую. На правах Короля. Кассандр, тебя использовали. И очень умело. Масоны нашего отца, стремясь к мировому господству и войне, просто нашли наследника спустя столько лет. И заманили. Просто как пешку, и съели, выкинули. Грох – бабах, и нету привычной нам цивилизации. Я старался, умолял, - не верь тем и тем. Но никто не послушал. Мы все тут. Прости, мы больше не можем скрывать сей факт. Твоя мать – моя мать. А отец – мой брат. Которого зарубил родной отец, по приказу Инквизиции. Потому что не существовало ДРУГОГО способа его остановить. Смирись, Кассандр. Мы не отдали тебя в детский дом, потому что в таком случае несчастного ребенка бы нашли. Магия, знаешь ли, применяемая в сексе, - страшное дело. Кровосмешение. Ты его результат.
От такого у Кассандра пересохло горло. Он сидел в кресле, обитом кожей, в костюме, причесанный, чистый. И СЛУШАЛ. И НЕ ВЕРИЛ своим ушам. Тело словно слилось с предметом, и стало холодно… в венах, костях, мышцах… Он словно вышел из морозильника, и ледяной ветерок пощипывал кожу. На самом деле это оказались нервы, которым пришел трындец. Не оказалось больше терпения… Одна Пустота, ступор, шок. Правда, коя УБИЛА жизнь мужчины напрочь. Волосы зашевелились на голове. Зашипело в мозгу. Ужас закрался в душу.
- КАК…?! КАК ЭТО МОГЛО БЫТЬ?! – Прошептал ошарашенный сын Властелина Тьмы. Из глаз его полились слезы. Румянец сбежал со щек. Будь у него ствол на поясе, он бы тут же пустил себе пулю в голову. – ТОРСТЕЙН – МОЙ БРАТ И ОТЕЦ?! ЭТО НЕВОЗМОЖНО!
Инквизитор в черном, с белыми волосами, кивнул. Ингилэйв сделал то же самое. Спокойно смотря на брата – полубрата.
- То есть… моя мать, - это мать Торстейна и Ингилэйва…? – пролепетал он. – А Энрике… Он получается, мой дед и не дед?!
- Да. Кассандр, мы молчали, чтобы не случилось чего – либо страшного. Ты родился в результате кровосмешения. Мой брат изнасиловал мать, и результат этого сидит перед нами. – произнес Властелин Времени. – А Энрике – мой отец. Потому он никогда почти с тобой не разговаривал, и ненавидел. Я вырастил тебя, как родного сына. Чтобы мать во второй раз не влезла в петлю. Другой бы убил ее. За такого рода измену.
- Мой отец… Властелин Тьмы, запланировавший это грязное, чудовищное зачатие! Избивший, изнасиловавший ту, что родила тебя, брат, дядя! – Кассандр не выдержал, вскочил, и оперся руками о стол. – И вы молчали все эти годы?! Только для того, чтобы, когда Земля повисла на соплях после Ядерной войны, это выплюнуть в лицо, как дерьму в проруби! Типа ты нас втравил, вот получай, деревня, трактор… Растили… как дерьмо, которое легко смыть, унижать… КАК ТАК МОЖНО?! Лучше бы в детском доме оставили… Сволочи поганые! – Он орал, и слышал свое эхо. А после тяжело рухнул в то кресло и зарыдал…
РЕШЕНИЕ СЕМЬИ И ВЛАСТЕЛИНА ВРЕМЕНИ
…Ядерные небеса не сулили ничего хорошего… Часа два назад где – то на горизонте что – то бумкнуло, и ввысь поднялся грибок. Смертоносный, кроваво – оранжево – желтый, разметавший после себя на высоте десяти километров облака… Там, где упала бомба, не осталось практически ничего живого. ВСЕ, что там находилось, давно снесено горячим ветром, обжигающим кости, мышцы, выедающим мозг, кровь, глаза. Люди при первой бомбардировке сгорели заживо, не успев даже скрыться. Тогда, еще лет пять назад, сирены где – то звучали, но потом и они прекратились. Вдобавок еще прошел перед Третьей Мировой слух, будто в две тысячи семьдесят седьмом или каком году на Землю рухнет гигантский метеорит, и все… Он уничтожит человечество и Иных с концами. А проще говоря, все будет как с динозаврами. Грохнется каменная глыба на Нью – Йорк или еще куда, и капец… Не останется ни воды, ни пищи. Остались лишь в бункерах консервы, лет на сорок их хватит, как и замороженное мясо. Но не работают никакие холодильники, и скоро стратегический запас просто стухнет. А оставшихся в живых людям, богачам например и прочим верхушкам, придется жрать друг – друга, и драться за каждый кусок плоти и крови, перегрызать собратьям вены, в надежде напиться. Воды скоро не будет. Разве что в виде вечной мерзлоты.
Нет больше и лесов, какие Кассандр знал раньше. Они сгорели в ядерном пламени. А армии просто истребили друг – друга. Количество населения на Земле приблизилось к миллиарду. Остальные пятнадцать просто оказались уничтожены. Люди больше не рождались. Хотя и хотели – но их сперма и яйцеклетки стали стерильными.
Иные уцелели в Третьей Мировой, и планета вступила в последнюю фазу… Фазу вымирания. Остались тараканы и крысы. Но и им скоро придет конец. Радиация проникла в почву, убив все растения. И все живое в почве также – личинок, червей, бактерий, и много еще чего. А за запасом семян на Север не полетят даже беспилотники. Поскольку самолеты остались лишь в виде ржавых и сгоревших машин.
Настал самый настоящий Каменный Век. Некоторые люди ходили на поверхности в чем мать родила, но после умирали в страшных муках, горя от радиационных БЭРов. Лишь где – то на горизонте остались ЛЭП, но и там не было ничего хорошего. Только мутанты среди Иных заполонили этот страшный Мир, это конечно оказались озверевшие оборотни и вампиры, кои рвали в нещадных драках друг – друга. Обычно потом кто – то кого – то дожирал. С костями. Высасывая поначалу кровь, а после разрывая труп на части. Не было больше разницы между Темными и Светлыми, были ОНИ, которые выжили, и ждали последнего «бум».
Кто скинул ту бомбу? Да просто оставшиеся люди, у коих отрубился мозг, в том смысле, что им казалось, будто кто – то кого – то не добил. Значит, надо дальше воевать. Блевать при этом от диких радиационных доз. И умирать. На последних самолетах такие сумасшедшие летали, скидывали все, что было в запасах, и летели обратно. Им от радиации казалось, что будто все еще существуют солдаты, китайские, русские, американцы, и куча еще кого – то левых… Танки иногда ползали по выжженной земле. И Мир напоминал Безумного Макса, где надо сражаться теперь за каждую в прошлом мелочь.
Кассандр шел по выжженной земле, и слезы катились по его лицу. Одетый в пиджак, рубашку, брюки коричневого цвета, и военные ботинки – бизоны, вытирая пыль со щек, он думал о том, как бы быстрее расстаться с жизнью. Наследник Тьмы, из – за которого разгорелась чудовищная война, винил во всем свое рождение. Вдобавок теперь, узнав всю ПРАВДУ о себе, КТО был его родителями, и почему так долго за ним и Ингилэйвом гонялись на Ближнем Востоке, почему встала на уши вся Инквизиция, особенно Темные. Уж они – то тогда ушки навострили… Наследник Торстейна, которого боялся весь Мир, появился. Родился в результате кровосмешения. Добрый молодой человек, не желающий Зло творить. Желающий просто жить спокойно. Но легко впадающий в зависимость от желаний. Будь то женщины или вино. Нет, он не насиловал и не напивался вздрыг. Просто сомневался, а надо ли это ему вообще? Так и жил, вместе с полудядей – полубратом, матерью и Гвелдом, который Кассандра видеть просто не мог. Энрике смерял внебрачного сына ТАКИМ взглядом, что казалось, будто он готов его растерзать на месте.
Добро в кровосмесительном ребенке пересилило. И это было ПОРАЖЕНИЕМ Тьмы. Но та, к сожалению, одержала верх над Миром. План Торстейна сбылся, - глава Мирового Господства развязал войну. Третью Мировую. И этим главой был он, Кассандр. Даже не подозревая об этом.
Военные ботинки покрыла ядерная пыль. Но не могла радиация убить Иного. Он был бессмертен. И не желал жить больше. Понимая, что виноват в том, что из – за него погибла целая цивилизация. Да что там цивилизация?! ВСЕ ЖИВОЕ В ПРИРОДЕ ПОЧТИ!
Пепел от грибка вдалеке долетел до места бункера Иных. Он упал на голову сына Торстейна, и пошел черный снег. Из обломков зданий, городов, под ногами хрустнул чей – то череп, который уже почти в сажу выгорел. Кости валялись повсюду, и теперь уже давно все привыкли к их бессчетному количеству. Иногда в них играли, черепа пинали, как камни. Запах жженого мяса оказался не так страшен. За пять лет нанюхались таких шашлыков и костров. Скоро все начнет повторяться. Каннибализм… И настанет новый Ледниковый Период… На тысячи лет. И все повторится вновь, но начнется уже в Аду. Где геймеры, ученые, что остались в живых, дети, старики, женщины начнут новый виток шестой цивилизации. В мире полярных звезд и останков Прошлого.
Где теперь несчастная женщина, родившая этого молодого человека, или Иного? Который ей сломал лишь одним своим существованием жизнь? Она жила с мужем в надежном бункере, на глубине двух километров. Где и был последний оплот Иных. Инквизиция. И спуститься туда можно было лишь на ручном управлении на вагонетке. А подняться на лифте. Для Иных не было проблем с техникой. Проблема оказалась другая – скоро рухнет метеорит. И НИКТО его не остановит. Даже Иные. Никакой магии не хватит, чтобы эту хрень свернуть с курса. Потому что нелюдей осталось пшик да маленько.
Дойдя до бункера, вход которого был завален, Кассандр открыл небольшой Портал, и проник внутрь. Сел в вагонетку, и поехал вниз, в темноту, подсвечивая путь фонариком. Унаследовав небывалую физическую силу от Энрике и его сына, этот несчастный просто хотел все закончить. Его полудядя – полубрат теперь командовал вместе с отцом в оплоте Инквизиции. Только что теперь? Оборотней и вампиров больше не арестовать, все превратились в сталкеров и изгоев. Но все – таки надежда на лучшее была, что пронесет этот гребаный метеорит. И можно будет просто все отстроить заново. Хоть под землей. Никто же больше не платит за электричество. Можно создать альтернативный Мир, и жить так хоть тысячи лет. За все это время жизнь наверху изменится до неузнаваемости, и настанет свой Кайнозой, только в корне отличающийся от предыдущего. Будет что – то вроде фильма «Дикий мир Будущего», где в самом конце осьминоги стали жить в лесах, а черепахи достигли гигантских размеров. Где киты вышли на берег, и стали еще больше. Время повернется вспять, и потом, спустя миллионы лет, рыболюди начнут жить на Земле, пожирая себе подобных. Вот такая жизнь ждала всех, кто выжил. Две цивилизации. Одна, достигнув своего высочайшего расцвета, просто ушла под землю…
А на поверхности будут гиганты, всех мастей и расцветок, особенно разовьется много насекомых. Тараканы, коих мы знаем как маленьких, станут хищниками, и будут так сказать бодаться с крысами, выжившими где – то птицами и ящерицами. Если те действительно остались. Вот об этом думал Кассандр, безразлично вглядываясь в темноту, разрезаемую светом фонаря. Где от времени иногда выросли на потолке тоннеля сталактиты, и приходилось просто голову вжимать в плечи. Время еще было все исправить. Минуты уходили, как и жизнь, от которой хотелось все неистовей и неистовей избавиться. Наплевав на то, что мужчину рожали в муках.
Наконец, вагонетка остановилась возле станции. Все было как в метро, только людей там нет. Есть лишь охрана Инквизиции, коя ходила с автоматами и в кожаных куртках с черными брюками. Светловолосые, они могли просто убить за неповиновение. Оно и понятно: чтобы никто не свихнулся после Апокалипсиса, введена жесточайшая дисциплина. Кассандр по сути стал смертником, пока что в своих мыслях. Он смотрел на Ингилэйва, который шагал по платформе, и не мог поверить, что его отец выглядел также, как и Властелин Времени. Сын Гвелда подал собрату руку. Посмотрел в глаза, и понял: начался опять приступ.
- Боже мой… - только и произнес он, и приказал собрату следовать за ним. Открыв железную дверь, нажав на комбинацию цифр, Ингилэйв уже не знал, ЧТО делать с братом кровосмешенным. Правда Кассандра убила наповал, и он молил, просил в этом взгляде: сотри меня с Вселенной, развей на атомы. Потому как ВСЕ, это нельзя принять и жить дальше. Кассандр решил еще раз послужить этому Миру, от которого практически ничего не осталось. Замерив смертнику температуру и давление, которое прыгнуло до двести тридцати на сто десять, Властелин Времени, тяжко вздохнув, принялся опять за свои манипуляции реанимирования психики.
- Кассандр… - вздохнул он, убирая измеритель давления в медсумку, и поглядев ему в глаза, - это правда. Ничего не изменить. Поверь. Мне очень жаль. Мы все попали, только потому, что кто – то слишком многого захотел. – Тусклый свет освещал коридор, с потолка которого сыпалась штукатурка. Стены оказались просто нетронутыми, и помещение напоминало больницу. Двери Штаба вели к разным начальникам. Но с ними не хотелось говорить. Уже все проговорено, и Свет и Тьма решили: нужно с бедолагой что – то делать. А на душу убийство никому не хотелось брать, чтобы потом не паковать окровавленный труп в черный мешок и тащить его по коридору, смывая кровавый след. Итак воды мало будет скоро, но пока насосы работают. Нехило мир нелюдей постарался обустроиться на случай Третьей Мировой в бункере. Куда никогда не проникнет солнечный свет, и скоро о нем останется лишь воспоминания.
- Я виноват перед тобой… Хочу все исправить. Вернее, мы сделаем это! И не будет никакого бункера, нас с тобой здесь, будет нормальный Мир, без войн, насилия, и смертей. На совете тех, кто остался, уже решено все. Но последнее слово за Властелином Времени. Ингилэйв, мы очень много прошли. Пойдем к тебе в кабинет, решим наконец, что делать с этой планетой.
Поняв, что несчастный готов спорить с ним до последнего, сын Энрике постучал в кабинет к отцу. Тот вышел, мрачным взглядом смерил обоих. Обнял родного сына.
- Один раз ты открыл Портал во Время, и спас мне жизнь. Пришло время спасти Мир от гибели. Верни все назад… Кассандр прав. Несмотря на то, что он не от меня… Парень итак настрадался, и не питаю я до сих пор к нему любви. Результат оплошности моей и твоего брата… Я смотрел сейчас в монитор, как вы общались. Страшное уже произошло. А после нам не выбраться будет на поверхность в первое время. Нужно экономить силы. Рагнарек настал. Мы – новые Боги этого Мира. Молодой Бог это ты, Ингилэйв… Произнеси слова… Хоть в этом коридоре. Но тогда эта реальность исчезнет, навеки, вместе с нами. Мы вернемся в Прошлое, и нифига не будем помнить. Пора долбануть по плодам Химауры как следует! Отнеси Надежду в Прошлое!
Ингилэйв понял, что имеет в виду отец. Настала та самая минута, когда на кону поставлено ВСЕ. И они зашли в кабинет Гвелда. Там стоял простой дубовый стол, на котором оказались ноутбук, яблоки, стопка бумаг, ручка, паспорт и заявление. Заявление на прохождение в Портал с того совещания. Все – таки Время ворочать может не каждый так, проходить настолько далеко сквозь него, менять судьбы. Но сейчас настал такой момент. Хотя зачем это заявление сейчас, когда сталкер просто умрет?
- Кассандр, бери ручку. Не бойся. Чтобы никто ничего не подумал, подпиши это. Нам отдуваться потом. – сказал Архимаг.
А тот, смотря стеклянными глазами на его сына, твердил только одно:
- Портал… Открой его!
Гвелд недоуменно смотрел на него. Понял, - все, замкнуло конкретно…
- УБЕЙ МЕНЯ. – твердо произнес Кассандр, не скрывая слез. Губы его дрожали.
Ингилэйв опустил голову. Оперся руками о стол. Началось… Кассандр предлагал самоубийство. Умудренный опытом наставник его, и ученый муж, Властелин Времени, должен будет сделать ПОСЛЕДНЕЕ в этом Апокалипсисе… Открыть Портал и произнести слова. И встанет Время во всем Мире, и подчинится хозяину. Вынесет туда, куда нужно. Но…
- Лично тебя я не могу убить здесь, Кассандр… - сокрушенно произнес сын Энрике. – Но есть способ все исправить. Только ЭТО будет стоить тебе ЖИЗНИ, брат, друг, ученик и Король Мира… Ты хоть понимаешь, ЧТО просишь?
- Не говори лажу, Ингилэйв! Мы все уже решили, поговорили, я мысленно со всеми попрощался. Если бы меня не было, то никто… - Он отвернулся к стене, закрыл лицо рукой, и неостановимые слезы снова хлынули из глаз Иного. Горько сын Тиль и Торстейна зарыдал, навзрыд, выл. В этом техногенном бункере придется всем жить годами, веками, даже тысячелетиями. Разделения на Тьму и Свет больше нет. Есть НИЧТО. И Абсолют. – Я причинил всем МНОГО горя, особенно матери! Она же никогда не любила меня… А просто мечтала, как бы прибить!
Ингилэйв не выдержал, подошел к ученику и резко встряхнул.
- Виноват мой брат! Он ее изнасиловал! А после, как и сказали, умер. Вини его!
- Его?! И где он вообще?! В гробу! – у Кассандра сдали нервы по полной, и даже жесткая пощечина не помогла ему успокоиться. – Я виноват в том, что вообще зародился! Не должно этого быть! Да, я любил, но для кровосмесительных детей нет Любви в этом Мире. Есть лишь сломанное ДНК, и все. Все кончено, Властелин Времени… Никогда я не дам потомства на этой Земле, и кому мне высказываться в плане поломанной жизни?! Я шлак, трупороженец, лишний элемент во всей Системе! Не хочу жить, хочу, чтобы меня вообще не существовало, Ингилэйв! Зачем родили, зачем сохраняли ту беременность, лучше б абортом оторвали там все или выкачали, и готово! Да пошло оно все нах… и дальше! – Кассандр скатился по стене, и продолжил рыдать. – Да нахрена мне такая жизнь после ЧУДОВИЩНОЙ ПРАВДЫ, кругом была одна ненависть, шарахались вы в детстве моем, как от прокаженного! Я не делал никому Зла тогда, просто желал быть собой, добился мастерства в музыке, и пианино успокаивало нутро и душу… когда нервы летели в ноль на исходе. Пианист… Всего лишь пианист… Убей меня!!! Ну давай же! Вперед!!! Или мы все тут сдохнем, под пеплом и лавой, когда прилетит камешек и похоронит последний наш оплот… И тогда ты ничем не будешь отличаться от своего брата!
Ингилэйву было несказанно тяжело. Он вырастил этого Иного, фактически заменил отца и мать. Хотя это решение – принять такое вот усыновление – далось ему с чудовищным трудом. Но и о себе не забывал. Также порой тормошил мать помочь. И вот результат – неврастения после ПРАВДЫ. Он не сможет жить с ней, пойдет и голову себе отрежет с горя. Благо есть, чем. На улице куча стекол. Крупных. По шее ррраз и все, нету тебя.
- Он реально отрежет себе голову… - с дрожью в голове произнес Гвелд. – Потом еще отвечать за эту Смерть, что так и сяк.
- Да я вижу… - ответил его сын, и тяжело вздохнул. Кассандр предлагал его в прямом смысле уничтожить. Он подошел к Энрике, и обнял его, перед этим прорыдавшись и прооравшись, поминая всех и вся.
- Прости меня за то, что причинил вам всем СТОЛЬКО боли. Желаю в Будущем иметь нормальных детей от моей матери, а не меня. Не страдать, а радоваться… Желаю тебе, мой учитель и наставник, Ингилэйв, не жить под огнем войны. Пусть Тьма и Свет уравновешивают друг – друга. Мир вам всем, Светлые. Мое место в забытье, а не в Мире. Я распадусь на клетки, которые НИКОГДА не сольются.
Гвелд глаза вытаращил:
- Ты что, собрался… ты что… - заикнулся он с отпавшей челюстью. – И ни о чем не жалеешь за тридцать лет? Мальчик мой, ты что…
- Я сделаю ВСЕ, чтобы мое зачатие НЕ ПРОИЗОШЛО в том Времени. Да, меня мама увидит, но ненадолго. И не будет помнить… а может, и вспомнит симпатичного незнакомца. Который набьет морду ее сыну – насильнику. Хотя нет, морды мало будет. Желаю смыть этот ПОЗОР, спасти ваш брак, чтобы все навеки забыли, что я был вообще… Простите, родственники. Энрике, ты достоин прожить эти следующие тридцать лет со СВОИМ ребенком, а не в моем присутствии.
И тут Гвелд почувствовал, что какое – то тепло родилось в его сердце к этому изгою. Героически принять такое решение умереть, шагнуть в Портал навстречу собственной Смерти… не каждый так может. Он пожал руку Кассандру, и заплакал.
- Прости и ты меня… Хоть ты и от сына моего. Сам понимаешь… - и крепко обнял его. Но было поздно. СЛИШКОМ поздно.
- Позволь мне попрощаться с матерью. – попросил камикадзе.
Тильсирвэ привел муж. Она, закутавшись в плед, зашла в кабинет, и недоуменно посмотрела на сына.
- Прощайтесь. Осталось недолго ждать. Больше ты Кассандра не увидишь. Никогда. Мы все приняли решение. Всей Инквизицией. Властелин Времени готов.
Она неуверенно подошла к сыну, и обняла его.
- Я желала тебе Зла, Кассандр, ненавидела с роддома… Боялась, что твое существование оставит меня без семьи и будущего… Но если бы не Лэйв, то… Прости меня за все, сынок! Исправь… - Она зарыдала, вспоминая все эти годы. И впервые у нее проснулось сострадание к этому доброму мужчине. Который стал просто жертвой обстоятельств. И заплакали все, все трое… тронутые такой доблестью.
А Кассандр, чувствуя, как слезы текут по шее в рубашку, сказал спокойно, дрожащими губами:
- Я выполню свой долг. Любой ценой. А пока что попью воды. – и отправился к холодильнику.
СМЕРТЬ КАССАНДРА И ВОЗРОЖДЕНИЕ МИРА
Тем временем Ингилэйв сел за компьютер, и провел временные расчеты по формулам.
- Так… весна две тысячи сорок девятого года, апрель, пятое число. Координаты места: наш дом, под Питером, время зачатия: пятнадцать часов сорок минут, двадцать секунд. Вернее, время ясно чего, простите… Сейчас я настрою часы в Сети у себя. Чтобы Время переместило его туда. Но я отодвину на пару – тройку часов назад время свершения его зарождения, так сказать, чтобы Кассандр успел сделать все необходимое. Таким образом, ничего не будет – ни войны, ни его. Это единственный выход сейчас. Мы должны его СТЕРЕТЬ. Навсегда. Зачем я лезу в систему Ворд? Чтобы произнести координаты. Иначе его занесет невесть куда, и все пойдет прахом.
Тиль взглянула на сына и поежилась. Ей стало не по себе. Ведь…
- Тебе придется это пережить… когда он увидит тебя в неглиже. Выбора нет. – Твердо сказал Архимаг Энрике, и кивнул. Кассандр смотрел на всю компанию, допивая воду из бутылки. – Фактически он себя казнит…
- Да. – ответил Кассандр, мрачно смотря куда – то в сторону теперь. Линзы пришлось поправить, так как они от слез сползали. И чисто голубой цвет глаз вновь сверкнул в его очах. Наследие Последних Кельтов… Он ненавидел этот цвет чисто из – за ненависти родителей к себе. Темные русые волосы, почти как у матери, но немного светлее, карэ до лопаток, спутанные, в некоторых местах превратились в колтуны. Депрессия превращала мужчину невесть во что.
Он привел себя в порядок, подобрал из шкафа своей комнаты чистую одежду, приняв душ. Расчесался. Полюбовался на себя в зеркало. Старую одежду он сложил на кровати, и в последний раз оглядел свои апартаменты.
- Все правильно, так и должно быть. Теперь пора помочь еще кое – чем… - такой франт, красивый мужчина, благородный и добрый, но никому не нужный, вышел во всем великолепии к родным. Те просто ахнули. Отправился вот так на эшафот. – Позвольте сфотографироваться с вами, чтобы хоть как – то в архиве сохранился мой образ. На память.
Сделав селфи, Кассандр просто встал к стене.
- Я отправлю тебя на два часа раньше, чтобы все получилось. Да пребудет с тобой милость Богов и Времени. Если что, то просто найди меня или Энрике в том Мире…
Тиль невольно залюбовалась сыном.
- Ты всегда был красив, Кассандр. Прости еще раз… - сказала она.
- Будь я человеком, - не протянул бы года, умер… Это же одни и те же ДНК… Пусть даже и немного измененные. Я готов.
Ингилэйв вышел вперед, и посмотрел на часы у себя на руке, на ходики на стене…
И ветерок взвихрил его золотые волосы… Он закрыл глаза… И твердым голосом произнес:
- Когда не было ничего… ни солнца, ни ветра, ни живого… Ни земли, ни песни, ни меня… Как Вселенная видела свое рождение, как ветер шевелит колосья, так и Время, появившееся в результате Бесконечности, несшееся по Миру, - начал он произносить заветное, и Сила дрогнула, начиная слушать Властелина. – лети, приходи, подчинись мне, Властелину, останови свой вечный ход! Службу хочу тебе сослужить, положить меч – кладенец на камень, - но нет, возьму его в руку, поклонюсь на все четыре стороны, - Солнцу, Ветру, Огню, Воде, и укажу, куда надо идти. Покажи мне первого человека, который создал часы, ходики, сыпься песком в пустыне, свети Солнцем в Небесах, взрывайся во Вселенной звездами, рождая новые Миры! Я призываю Тебя сейчас вершить Добро, останови вечный ход, открой мне свои двери, Порталы, пропусти хозяина, я с Миром пришел. Воскреси то, что умерло, узреть позволь мне старое, вечное! Как ветром погоняемое, летит птичье перышко, как рождается ребенок, как умирает все живое, - так пусть предстанет предо Мной отошедшее, чего нет сейчас, что заперто в кладовках Познания! Призываю тебя, Время, перенеси, по моему повелению, Кассандра в две тысячи сорок девятый год, в день пятое апреля, в тринадцать сорок по часам, на нашу дорогу возле дома, где вырос Властелин! После вернись в свой привычный ход, отдайся мне сейчас, как женщина в близости, как дитя матери при родах, отец Времени – Взрыв Вселенной, а я – твой жених, губами ласкающий женщину, подчинись, отдайся! Я любить буду Время, как невесту в первую брачную ночь, и рассеку твою невинность мечом – кладенцом, целовать, творить… Дай мне тебя познать, открой мне Портал Времени, пусти в даль неизведанную… Прошу, призываю, приходи, прилетай сюда, в мои руки, дева юная, расступись пред ногами! Да будет так! Остановитесь, часы на стене, на руке, во всем Мире, так я повелел! Пусти в пространство, которое не видят люди…
Голос Ингилэйва сначала был тихим, волосы его поначалу взвихрил резкий порыв ветра. А после зазвенел, твердо, повелительно и прекрасно… Энрике и Тиль смотрели на все это, открыв рты. Такого они еще не видели. Сила бурлила вокруг, и это чувствовалось. Она подчинялась Властелину, безропотно, ветер смахнул бумаги со стола, обняв всех присутствующих. Сын Гвелда чувствовал это так, как будто на голову его надели шлем, и как Чтец, он открыл глаза. Осознавая всю ОПАСНОСТЬ происходящего. Причем смертельную.
И в тот же момент Время открыло в стене Портал, ослепительной вспышкой озарив кабинет. Лучи вырвались из ткани невидимого, подчиняясь. Раскрывая то, что запрещено. Кассандр со слезами на глазах посмотрел на всех. Он прощался. Навеки. Отдавая себя на растерзания Силе. Разбивая себя на клетки, атомы, аминокислоты.
- Прощайте… - произнес он вполголоса, сухими губами.
- Прощай… - сказал твердо Ингилэйв, смахнув слезы. – Мой брат, мой племянник, мой соратник и ученик… И нас сейчас тоже не станет. Мы исчезнем с тобой в этом Будущем.
Кассандр шагнул, навстречу собственной Смерти, и Ингилэйв почувствовал, как его и все сущее в этом Мире поглощает Время, разбирая Будущее, которого теперь НЕТ, на атомы… Тела рассыпались, таяли, как туман… Зашипело в голове, как сода с уксусом, и все почувствовали – их уносит Вечность…
- Унеси нас туда, Время, где исправлена твоя невинность… Подчинись мне, Властелину, - как встали стрелки часов, так и ты встань туда, где следует сейчас… Да так будет, да навеки… - и больше он не помнил ничего из того Будущего дальше. Но знал Властелин… след остался. И легко можно вычислить. Портал закрылся, всосав в себя ВСЕ… Он открыл глаза, и увидел вот что… вместе с близкими… храня свою Тайну. Которую теперь не знают его отец и мать…
Кассандр полетел в Вечность, в звезды, Свет, с одной надеждой… ВСЕ исправить. И наконец, вдалеке показался его дом, и Портал расступился. Он стоял на дороге. Ветер не покачивал веток на деревьях. Все оказалось словно картонное, по ощущению. Мужчины еще не было в этом Мире, но он с жадностью оглядывал все вокруг. Потрогал травинку, которая росла рядом. Сорвал цветок… Взглянул на часы. Они показывали тринадцать сорок. Пятое апреля. И так захотелось жить сразу… Но это невозможно.
Природа только просыпалась. Еще где – то далеко лежал снег, и светило солнце. Солнце две тысячи сорок девятого года. Все было Кассандру безумно интересно. Время дало ему посмотреть, каким был Мир до него. Пели птицы в эту пору, и рядышком совсем родной дом. В пятидесяти метрах. Он невольно пошел к нему. С глазами, полными надежды. Словно одержимый… С теплотой в душе. Помочь, пожалеть, может даже поговорить… Только за кого мать его примет?
Мать вышла на веранду. Тут же Кассандр зашел за дерево, чтобы его не видели вообще. Невольно залюбовался прекрасным платьем. И ею. КАК же Тиль была хороша! У попаданца от нежности и тепла сжалось сердце. Румянец играл на щеках. Длинные волосы лежали на груди. И тут на ее сотовый в руке поступил звонок.
- Не будь я твоим сыном, и была б ты незамужней, сразу бы женился, прекрасная дева… - прошептал Кассандр. Он невольно сглотнул слюну, и жар ударил ему в голову. Волна желания обожгла вены. Он понимал: его нет. Поправив пиджак и галстук, взглянув на время, внебрачный сын Тиль просто слушал разговор по трубке… А там просто говорил Энрике Тиль, что вернется поздно.
- Мне остается только ждать. Увижу отца, наконец, каков он…
И он дождался, любуясь природой. Холодок ходил по костям, но это временно. Скоро его не станет, этого мужчины.
Быстро подкатила машина черная к дому, взвизгнув колесами по асфальту, и из нее вышла копия Ингилэйва… И копия Гвелда одновременно. Только в черном. Кассандр в это время был уже у дома, прижавшись к стене. Возле черного входа. Он глазам не верил, застыл, пораженный. Его отец… Живой пока что. Немыслимо прекрасный Темный, но в глазах у него сияла злоба… Только она, с жаждой наживы. На часах было три часа двадцать минут. А он стоял, потирая руки… Улыбался, предвкушая наживу.
- В прошлый раз мне переломали все… Теперь у меня получится зачать наследника!
- Я не позволю тебе ее изнасиловать, отец! – прошептал несчастный.
Он постоял, а потом вошел в дом. Резко открыл дверь комнаты, где спала мать… Дальше раздались крики. Кассандр глотал слезы, но ждал… Часы показывали пятнадцать тридцать пять. Он ворвался в дом, и все увидел… как отец насиловал мать в постели. Встал в проеме, и посмотрел на кошмар… Та пыталась вырваться, избитая, а он сверху просто ее имел. Но вот слез, и произнес:
- Теперь все, мой сын будет жить! Хочет этого Энрике или нет… Осталось только кончить… Пять минуточек, и вперед.
И тут мать увидела его…
- Ты кто?! – вскричала она, увидев Кассандра. Одновременно обратив внимание на его красивую внешность. – Помоги мне!
- Прощай… - Кассандр просто поднял тяжеленный, пятикилограммовый подсвечник с комода рядом у выхода, размахнулся, подошел, и со всего маху ударил. Вложил туда всю свою боль, обиды, жизнь, наконец. Торстейн даже пикнуть не успел, и упал с кровати на пол без сознания, обнаженный. Можно сказать, кубарем. Кровь потекла по паркету. А следом на пол потекло то, что жизнь дает. Кончил. На пол.
- Ты… - Тиль не успела даже спросить, кто ее спаситель, как он сюда попал…
В тот самый миг подсвечник выпал из рук мужчины, и с громким стуком ударился о паркет, откатившись в сторону. Красавец немного полуобернулся к Волшебнице спиной, запрокинул голову, и почувствовал, как сердце перестало биться. Он упал, без чувств тут же, как мешок, как камень, трупом, не сказав ни единого слова в ответ. На его часах было пятнадцать сорок. ВСЕ… Зачатие было предотвращено.
Несчастная Тиль осторожно присела, набросив халат, и рассмотрела своего спасителя. Он оказался прекрасно одет, и красив. На вид мужчине тридцать лет. Глаза приоткрыты, волосы разметались по полу, частично попав в кровь Торстейна. Волшебница поцеловала мертвеца в лоб, погладила прекрасные, шелковистые волосы, и зарыдала.
- Спасибо тебе, незнакомец! Спасибо! Вставай же, я отблагодарю тебя! Очнись!
Но он не дышал. И никогда больше не встанет. И не родится от этой женщины. Его родители, один лежащий рядом, а второй – гладящий по голове, - и знать не знали, КТО он.
- Такой красивый молодой мужчина. Спасибо!
Она успела только взять сотовый, и сфотографировать его. И после этого тело рассыпалось в никуда, на атомы. Кассандр исчез, будто никогда не существовал. Растаял, будто дым костра, как туман.
Энрике приехал после звонка Тиль. Она просила срочно сорваться с работы и мчать к дому. Оценив обстановку, Архимаг вызвал своих, и Инквизиторы повязали Торстейна в чем мать родила. Вытерев чужое семя с пола, Гвелд дал по морде сыну, и не только туда, пообещав расквитаться за жену, отбуксовав на чудовище. Одновременно он думал, кто же ему голову разбил. Волшебница говорила, что явился, ворвался незнакомец во фраке, и со всей силы треснул насильнику по голове подсвечником. А после исчез, будто никогда не существовал.
Рассказав все Ингилэйву, Гвелд понял: тот что – то скрывает. А тот, выслушав рассказ родителей, просто взял отпечатки пальцев с подсвечника, и отправил на анализ. Анализ показал: этого мужчины нет вообще, и не было. Просмотрев след во Времени, Властелин все понял, что произошло. И улыбнулся. Вернее, помнил…
Когда Время вернулось на место, каждый оказался там, где и должен был… Правда, в памяти остался странный сон. О будущем.
Которого теперь не было. И не будет… И война, и Кассандр оказались стерты из полотна Судьбы. Навеки.
К моргу семья ехала долго. Тильсирвэ было плохо, но она отказалась вообще остаться дома. Негоже не проводить родного сына в последний путь. Одевшись в темные одежды, несчастная мать сначала выплакалась, а после заплела волосы в шишечку. Даже есть не хотелось после ТАКОГО. Тем более, голова нехило кружилась, и даже не желалось на днях заниматься любовью. Осталось сделать самое страшное – сходить на похороны.
Гвелд открыл ключами машину, и все трое сели в салон. Ингилэйв сел рядом с матерью, обнял ее, пытаясь успокоить. Он долго говорил, что они с отцом сами вынесут тело, в гробу, одежда для покойного уже была подобрана. Архимаг с каменным лицом вел Лэндровер, не зная, что случится на кладбище. За короткое время он все организовал, могила на кладбище уже была готова, чтобы туда спустили гроб с трупом. Волшебница не заметила, как заснула на плече у сына, а тот влажной салфеткой стирал с ее лица слезы.
- Мне пришлось его зарубить, Лэйв. Другого выхода не было. Теперь еще жить с этим. Но возвращать Время назад и все исправлять я не прошу тебя… Ты же вернул мне молодость, спас жизнь. – мрачно произнес отец.
- Если бы еще ты умер, Мир бы сгорел в пламени Ядерной Войны. Торстейн тогда мог просто уничтожить ВСЕ живое. У него крыша напрочь улетела за бугор. Только грохнуть и надо было. Но НИКТО бы не смог убить. Только ТЫ. Равный по Силе, только Светлый. Так что одним пожертвовали, чтобы не загубить остальных. Дальше промолчу.
От посмотрел на свои часы в кармане. Те работали исправно.
Энрике кивнул в знак согласия.
- Это даже хорошо, что родились близнецы. Иначе не знаю, что бы было с моими нервами. Это вам не Средневековье, и не норманны, когда человеческие жизни даже не ценили, все рвались порубить в фарш всех и все, и попасть к Богам в Валгаллу. Хуже было также следующее – Кровавый Орел. Лично видел. Преступникам вскрывали спину, а далее я говорил.
Машина ехала по городу, и странно было, - не было пробок вообще. Как будто Небо само вело к Судьбе. Вот и эти злополучные ворота городского морга… Белые стены здания.
Тело быстро выдали, и Гвелд с Ингилэйвом вынесли черный, блестящий гроб. В нем лежал чудовищный Иной, и красота его не угасла после Смерти. Глаза навек закрылись, а страшная рана давно зашита. Причина Смерти – раны, несовместимые с жизнью. Быстро умер, не понимая перед последним вздохом одного: ну как же так?! Где бессмертие?! Разве это то, ради чего все творилось? Нет, должно быть все иначе… А после голова Темного просто в том зале упала на мраморный пол, и глаза застыли в одной точке. Так и кончилось все для этого мерзавца. Ему просто все разъело желчью, да и отсутствие печени, которая высыпалась, как тряпка из мешка, разрубленная, сократило жизнь.
Труп лежал недолго на той бойне, - Инквизиция быстро убрала его, вызвав своих из больницы, отправив результаты разборок в морг. Там по приказанию Высших все сделали как надо, на следующий день попросив привезти одежду для погребения. Тильсирвэ была отправлена к врачу при Инквизиции, где ее отпаивали лекарствами. Она шесть часов приходила в себя, постоянно плакала и жаловалась на плохое самочувствие. Справка о Смерти и свидетельство о Смерти на следующий день были сделаны. После отчета патологоанатома. Того самого, с кем на пару работал тот Темный. Вот она, насмешка Судьбы, - сам попал на стол, в то самое место, где изнасиловал с помощью демониц родного брата… Воздалось так сказать…
Ингилэйв и Энрике занесли гроб в автобус с черными шторами, и поставили на пол. Крышку бережно закрыли, чтобы тело при транспортировке не пострадало. Сын повел машину отца, а Архимаг с Тиль сидели перед гробом всю дорогу.
- Я не открою крышку: нельзя, милая. – муж прижал жену к себе, гладя по голове. Та спокойно смотрела на шторки и на пол, мимо гроба. Больше делать было нечего. Настал полный ступор у несчастной матери. Не осталось больше ни слез, ни крика, ни радости… НИЧЕГО… Только этот страшный гроб, где лежала ее частица. И частица мужа. Теперь все, через пару часов сын скроется под землей. И больше никогда его не увидят.
Этот автобус словно ехал на тот Свет, и Время будто остановилось. Ничего более не существовало, кроме того страшного гроба и катафалка. Вспоминалось невольно, как зачинали этих двоих. Но тут жизнь сама распорядилась. И ничего сделать было нельзя.
Наконец, автобус въехал на кладбище, и сразу пахнуло могильной энергией. Она ударила резко, как в лоб. Энрике стиснул зубы. Тут ему позвонил Ингилэйв, который остановился у ограды, и ждал распоряжений. Одному отцу было не вынести гроб. И как назло, в то роковое утро светило солнце. Играло в небе золотом, и птицы пели в ветвях рябины, тополя, сирени и яблони… Яблони были все белые, как и рядом растущая черемуха, и аромат цветов смешивался с запахом могильной земли. Впечатление сильное осталось с такого.
- Лучше бы лил дождь… Природа провожает Торстейна в последний путь. И почему, птицы, вы так поете сладко? Неведомо вам наше горе… И не стоит вам об этом знать. – прошептал Энрике, и слеза родительская скатилась по его щеке. Нервы сдавали.
Ирина словно окаменела. Она не смогла прийти в норму. Настало полное безразличие. Плюс ее тошнило, Волшебница взяла пакет, который положила в сумку специально, и облегчила свои муки. Гвелд сдвинул брови. Что – то случилось приятное также, это витало в воздухе… Архимаг чувствовал, что их тут четверо, или даже пятеро. Но КТО третий? Неизвестно пока что. Рвота жены насторожила. Скорее всего, она надышалась выхлопов. Да и утром женщина чувствовала себя ужасно. Нервы…
- Ингилэйв, подъезжай к десятой дорожке, где заканчивается кладбище. Там недалеко парк. Нас ты увидишь возле автобуса. Сюда можно въехать через другую дорогу.
- Хорошо, отец. Сейчас буду.
Властелин Времени быстро нашел своих родителей. Они ждали. Задние двери катафалка уже открыли, и осталось только вынести гроб. Молодой мужчина и Архимаг быстро вынесли его, и поставили у вырытой могилы на две скамейки. Мать семейства стояла ни жива, ни мертва. Она смотрела в эту яму, которая казалась просто бездонной, и готовилась к самому страшному. Могильщики уже стояли и ждали.
- Прощайтесь. – сказали семье.
Энрике открыл гроб, и тут же упоительный аромат роз ударил в голову. Темный Маг оказался весь обложен прекрасными белыми цветами, просто усыпанный, руки его лежали на груди. На запястье висела фенечка с масонским знаком треугольника и глаза. Он всегда ее носил, и любовался. Дубль – Гвелд был прекрасен даже мертвым. Лицо, как у отца… копия. Двойник. Волосы оказались прекрасно причесаны и уложены, вымыты. Солнышко играло в них червонным золотом, локоны падали на грудь, руки… На славу постарались и гримеры, затонировав уже проступающие трупные пятна на щеках. Губы сжаты. Он словно вернулся с курорта, и лежал, отдыхал, в этом костюме черном, с галстуком даже. Но это был ТРУП. Шикарная, как у отца, челка закрывала его вечно юный лоб. Такую красоту было очень жалко хоронить. Хотелось просто его залить водой, и заморозить. Чтобы это шикарное тело никогда не сгнило в земле.
- Я сделаю это… На память, Торстейн. Прощай, сын мой. Прости, что я не смог воспитать тебя достойным членом общества.
С этими словами Гвелд достал ножницы, и состриг несколько прядей. Зачем, - непонятно. Но Тиль решила, что на память, чтобы хоть какая – нибудь частичка сына осталась дома. Это было нехилое успокоительное. Вроде и тут, и не тут. Состриг, и положил все в прозрачный пакет. Тильсирвэ погладила сына, поцеловала его в лоб, и слеза упала на его щеку. Последний подарок матери. Перед уходом в Вечность.
… Ветер шевелил эту прическу, целовал мертвые губы, щеки, глаза… Как бы тоже прощался. На ближайшей яблоне пела птица, как бы провожая умершего, убитого, в последний путь. И розы… Розы цвели в гробу, на некоторых были капли. Словно слезы. Достойный уход. Не просто же в деревянный гроб из сколоченных досок класть…
- Прости меня, сынок… Кем бы ты ни был, но все равно родной, и навсегда останешься в моей душе. Вторая Смерть ребенка на моем веку. Прости, если не додала раньше ласки и любви, раз ты сотворил ТАКОЕ с родителем. Да простят тебя Боги в загробном Мире… Прощай навсегда.
Она погладила сына по голове, по этим шикарным локонам, по рукам, и не выдержала… Рухнула на колени. И взвыла.
Отец семейства обнял ее.
Тут Ингилэйв подошел к брату – близнецу, и поглядел на него достаточно сурово.
- Ты замахнулся на СЛИШКОМ многое, что дорого другим. И нарвался. Прощай, брат. Все в этом Мире наказуемо.
Могильщики задали, наконец, вопрос:
- Можно опускать гроб?
- Да.
И тут резко Тильсирвэ встрепенулась, и отпрыгнула на метр от гроба с криком:
- Вот же он, мой спаситель! Он лежит здесь же!
Тут же, в ее глазах, и в глазах Ингилэйва, в гробу оказался и Кассандр. Вместо Торстейна. Он лежал мертвым, и глаза парня были закрыты, - переживший чудовищную Третью Мировую, когда было разнесено полмира, когда где – то неизвестно где, чуть ли не в подвале, было решено все исправить. И он выбрал – Смерть ради спасения матери и Будущего. И Властелин Времени выполнил его желание… Фактически стерев парня с лица Земли.
- Он спас меня, когда Торстейн ворвался в дом. Просто взял подсвечник, и по голове со всей силы… И упал… Больше не поднявшись. Я не знаю, кто он, как его имя, и почему все так произошло. Никогда этого мужчину не видела. А потом он исчез. Я даже не успела вскрикнуть, и все. Словно сердечный приступ, мгновенно умер…
- Да, мама, я тоже его вижу. Красивый парень, только рано ушел из жизни. Все может быть. Но если он огрел пятикилограммовым орудием моего брата, то значит, мог просто заниматься качалкой. Другой бы на его месте также заступился за женщину.
- Я просто… - и тут тело начало таять в воздухе, как туман, и пропало окончательно.
И Торстейн был опущен в могилу, в последнее свое пристанище. Которое его просто сожрет со временем…
- Гвелд… - прошептала Ирина, прижавшись к мужу, и заплакала.
Похоронить собственного сына, - это СТРАШНО. Когда он тут, перед глазами, лежит в отполированном гробу, весь изнутри осыпанный белыми розами. Спит вечным сном, и никогда больше не откроет глаза. Золотые волосы аккуратно уложены на подушке, а нос немного заострился. Будто встанет самый страшный Темный, проснувшись все – таки, но совершенно новым, нормальным. В черном костюме и в белой рубашке с кружевами. И попросит прощения за все Зло, обнимет брата и родителей, и все будет хорошо в этой семье…
Лежит, в гробу, уже под землей, на глубине два метра. Крышка закрыта. И свежая земля падала на нее, напоминая, что ничто все равно не вечно в этом Мире. И совсем скоро могильные черви начнут есть это прекрасное тело, и навсегда оно исчезнет… потом, лет через десять или двадцать, Торстейн станет лишь землей, как и его красота. Может быть, останутся на черепе волосы, такие мягкие и красивые. Кости также сгнить могут, чтобы никто не смог даже откопать и клонировать это существо. Черная земля богата существами – насекомыми, процесс быстро пойдет. На дворе весна. Цветет яблоня на том же кладбище, и рядом с могилой падают белые лепестки. Как утешение для осиротевших родителей. Хоть что – то Светлое пришло в его место, последнее, куда Торстейн – Игорь отправился… навсегда. Как и Кассандр, который пожертвовал собой. Отец и сын, умерли. Только один в гробу, под землей, а второй… распался в ничто, может в атомы. Проще говоря, его даже и не существовало теперь никогда… Он остался в мертвых сперматозоидах отца и в яйцеклетках Тиль. Никогда более они не соединятся.
Холмик над могилой еще долго будет аккуратным, где нет даже венка… Рука не поднялась его купить. После зверств с матерью тогда… Не заслужил покойник ЭТОГО. Гвелд присел, и положил руку на землю, и погладил.
- Спи спокойно, сын мой. Прости меня, но выбора не было. Надеюсь, Боги очистят твою мятежную душу, хотя бы ТАМ. В Валгалле или же в том месте, где трусы обитают после гибели. Думаю, во втором месте. Миллионы жизней загублено, столько нервов вымотано, и сколько Силы выпито… Ты пожил на этом свете, и ушел на тот свет. Умер быстро, молча, даже не поняв, что произошло. Я привык убивать сразу, чтобы жертва не мучилась. Так и сделал… Мы лишили Торстейна бессмертия в том кабинете, по фотографии, а иначе все, конец бы всем пришел. Прости также меня и ты, Тиль, моя драгоценная женщина… - Гвелд закрыл лицо рукой и зарыдал.
Рука легла на его плечо. Потрясла. Это Ингилэйв пытался утешить отца. Но он знал ПРАВДУ, и что БЫЛО на самом деле в далеком будущем… След пробить удалось… След, который оказался вариантом альтернативного Мира. Где прогремела чудовищная война, и закончилась Адом для всех.
- Не плачь, Архимаг Энрике. Это знаешь кто был? Лишняя хромосома его, которая полезла куда – то не туда. Побочный продукт, только с такой же внешностью, как моя.
Тот кивнул, и слеза упала на свежую землю.
- Этого не отнимешь… Пусть он и умер, но остался ты, Властелин Времени. Самое лучшее, что я смог дать в себе, - твое воплощение, сынок. Я горжусь тобой. Смотри, береги себя. А этот будет медленно рассыпаться на аминокислоты, красивый, чудный, Последний Кельт Новой Эпохи… Иначе и быть не могло.
- Его больше нет, и мы фактически спасли Мир от катастрофы. Меня бы он точно убил.- Ингилэйв обнял отца за плечи. – Вставай, Энрике. Никто не списал тебя со счетов. Обычная ошибка Природы этот тип. Все закончилось.
Гвелд встал, и увидел, как Тиль стоит и плачет, повернувшись к близким спиной.
- Держись, дорогая! Только ты живи, ради нас! – в голос произнесли муж и сын.
– Хоронить родных детей, - это страшно. Это Боги его забрали. Иначе потом бы Тильсирвэ этот тип положил на жертвенник… Поверь, он сам так сказал… - произнес Гвелд, чувствуя всем нутром, что это еще не конец.
Пришлось достать бутылку с водой, и напоить безутешную мать. Когда могильщики забрасывали могилу землей, у женщины сдали нервы. Она рухнула на колени и, стиснув зубы, завыла. Энрике схватил тут же ее за локти и силой оттащил прочь. Со словами:
- Тиль, Тиль!!! НЕ НАДО!!! НЕТ его больше!
Она отошла на десять метров, и повернулась спиной. А после зарыдала еще страшнее. Все – таки вынашивала, растила, пусть даже Темного… Наконец, Ингилэйв подошел к ней, и спросил тихо, что же еще стряслось.
Березы и яблони тихо шелестели рядом, и казалось, что только там остались благодать и жизненная радость. Деревьям было все равно, сколько могил было под их корнями, сколько перезахоранивали, или же эксгумировали. Это были просто деревья, кои жили своей жизнью, питаясь соками трупов, кои также пожирали черви толщиной с палец. Иногда в ближайшем колодце то и дело местные дачники выгребали вместе с водой ведро этих тварей, которые, напитавшись человечиной, просто извивались на траве или на земле. Понятное дело, совсем скоро такой колодец станет непригоден для питья, потому что грунтовые воды близко идут к могилам, и просто размывает их. А тела обычно быстро при такой сырости разлагаются. Но здесь глина уже пошла на такой глубине, куда отправился в последний путь Темный, тело еще долго будет в гробу, и пока черви гроб сожрут… много пройдет времени… как дрель, посверлят челюстями древесину, и примутся за мясо. Это знали все…
Шумела старая береза, с треснувшей корой, и стояли двое у ее ствола. Волшебница, держащаяся с трудом о дерево, другой рукой закрыв лицо, и ее сын. Обнявший ее сзади, гладивший убитую горем мать. Плащ Ирины коричневого цвета был уже запачкан кладбищенской землей. И это страшное горе растеклось по каждой клеточке родителей. Энрике с болью в сердце и со скорбью на лице глядел на этих двоих. Своих, дороже кого не было на этом свете…
Положив руку на грудь Властелину Времени, Тильсирвэ всхлипнула и произнесла, малость улыбнувшись:
- Я беременна… - и прижалась, продолжая плакать. Светлый запрокинул голову назад, и понял: ПОЛУЧИЛОСЬ. Понимая, что именно ОН отправил Кассандра в Прошлое… И нет больше никакого сына Торстейна.
- Энрике! Тут новость для тебя, но обсудим потом. – Они подошли к главе семьи.
Гвелд насторожился и произнес:
- Говори. Что там?
- Она беременна, отец. – и опустил голову. – В такой трагический день беременна… Позаботься о матери, чтобы у нее выкидыш не случился. Она убита горем!
Энрике спросил еще раз:
- Инги сказал, что ты носишь дитя… - и улыбнулся. – У нас еще будут дети. Хоть какая – то хорошая новость в этот час!
- Да, любимый мой… – подтвердила она. Это мать малость отрезвило от страшного горя. И сколько прошло времени… Много. Месяц почти.
- Это мой ребенок! Пойдем с этого кладбища, но нужно просто постоять в знак уважения к покойному. Родится нормальный ребенок, в отличие от Торстейна, и мы его воспитаем.
Тильсирвэ не могла стоять, она покачнулась, и ее стошнило. От нервов и страха. Испуганная, отчаявшаяся, она упала на траву. Все… Пора идти в женскую консультацию и вставать на учет. Но сначала траур… Хотя какой там учет! Разобраться бы в том, КТО ее спас!
- Я приму тебя любой! Не надо! - но жена не услышала.
Он держал любимую на руках, перед холмиком могилы, а потом, приведя ее в чувство, набрал номер, и попросил, чтобы привозили могильный памятник. Спустя минут десять на повозке, которая была прицеплена к машине, подогнали черную плиту. Гвелд расписался в бумагах, и после памятник был установлен возле холмика. На нем – только фотография и человеческие инициалы – «Аренский Игорь Олегович, 21. 12. 2017 – 5. 06. 2039». Также была установлена ограда. Зарплаты хватило, чтобы облагородить могилу. Сын все – таки. Пусть и чудовищный Темный.
… Ветер прошелестел по листьям. Ингилэйв отошел недалеко от могилы, и сказал шепотом себе:
- Я СМОГ ИСПРАВИТЬ ЭТОТ УЖАС! Не будет слез, бед, войн и остального… Мама, не плачь! Только живи! – И посмотрел на свои карманные часы, которые ТИКАЛИ в новой реальности. Там, где никогда не будет Третьей Мировой. Она была стерта в пространстве, в Природе… Как и все предсказания про нее. Хватит горя всем, и слез тоже не надо. – Нет больше никаких ядерных небес, черепов, пыли и Апокалипсиса современности.
После Гвелд просто мрачно взглянул на памятник, и все втроем они ушли к автобусу, к воротам кладбища, которое никогда не сотрется из памяти. Никогда.
Ни один Темный не пришел на похороны.
Потому как никто не хотел видеть Торстейна даже мертвым.
- Что ты там видела, дорогая? – спросил Энрике жену, когда она малость успокоилась. Втроем они сидели в небольшой столовой, кою нашли в городе.
- Молодой Иной или человек… Он появился будто ниоткуда. Никого и не было вокруг, и не могло быть… Хорошо одет. Как аристократ почти. Торстейн набросился, избил в кровь, и дальше принялся насиловать, порвав всю одежду. А этот юноша… просто его подсвечником, со всего маху… Зашел в дом и вступился. – прошептала Тильсирвэ белыми губами. – А потом упал, и больше не поднялся. На его часах стояло точное время – три часа сорок минут дня. И даже с секундами. А потом он растворился, как дым.
Ситуация начала принимать свой оборот. Глава семейства понял: началось что – то необычное. Водки оказалось явно мало.
- И никакой записки, ни словечка? – спросил Гвелд, ставя рюмку на стол, насторожившись. – Торстейн, как мне известно, один ездил, без шофера.
- Он только произнес одно слово – «прощай», после взял этот тяжеленный канделябр со стола, то есть подсвечник или что там… Но шарахнуть по голове – это красиво было! По дуге слева направо. И упал… Вместе с Торстейном.
Ингилэйв ухмыльнулся и выпил, закусив лимоном. Гвелд удивленно посмотрел на него. Почувствовав подвох. Заказал еще водки графин. Как говорят, без поллитра не обойтись…
На столе нехитрая закуска елась плохо: сало, огурцы, водка, хлеб и несколько салатов, курица и картошка почти не трогались. Все внимание переключилось на странного парня, который спас Тиль. Волшебница достала телефон, и показала его фото. Гвелд замер. Потом перевел взгляд на жену. Выпил еще одну стопку.
- Это случайно не твой родственник? – спросил он. – Вы похожи. Волосы почти как у моей милой.
Тут подал голос Ингилэйв:
- Водка здесь не поможет понять, кто это был. Помогу я. Пошли, отец, выйдем. Мама, подожди нас минут пятнадцать.
Энрике кивнул, и они пошли в курилку. Стояла прекрасная погода, и лишь мысли в голове были спутанные. Там Властелин Времени просто открыл папку с фотографиями. Нашел то сэлфи… И улыбнулся. Но дождался, пока отец выкурит сигарету, и нервно кинет ее в урну. Вид у Энрике был малость потрепанный. Естественно, с кладбища, и столько информации… Хотя тему начал именно он.
- Давай помянем лучше того парня, который умер за нас всех… - произнес Ингилэйв, и взглянул в глаза родителю. – Посмотри на это фото.
И он показал то селфи, в бункере. На нем были сам Властелин Времени, его мать и отец, и Кассандр. Гвелд аж глаза вытаращил. У него упала челюсть.
- Об этом мы поговорим дома. Произошло нечто страшное. Я просто все исправил, с этим несчастным, открыв Портал Времени. Это был сын Тильсирвэ и Торстейна. Он просто ее изнасиловал, и родился Кассандр. Да, так его звали… Мой брат мертв, и не зря. Тиль уже была беременна, когда тот сдох на твоем клинке, как оказалось. – Спокойно и с улыбкой ответил сын. - Сейчас я просто убрал эту несправедливость из нашего мира, произнеся заветное. Что там было – помню лишь я. Ничего в пространстве не исчезает бесследно, отец… Тебе добраться до дебрей Времени непосильно. Это уже мой профиль. Я видел Кассандра и на кладбище… Он приходил попрощаться, призраком.
У Энрике волосы на затылке дыбом встали.
- Получается, он, чтобы не распалась семья, принес себя в жертву… Достойный поступок настоящего мужчины!
- Тридцать лет боли, а после правда… Об этом потом.
Энрике закрыл лицо руками, и зарыдал. А после встал на колени, и поцеловал сыну руку.
- Ты спас нам жизнь… - произнес он.
- Это мой долг, отец. – был ответ. – Не будем поминать только моего брата. Помянем обоих. Одному пожелаем упокоиться в Аду, другому – в Вальгалле. – В той версии ты ненавидел этого мальчика, причем ЛЮТО. А он спас всех. Даже тех, кого еще нет на свете.
- Вы оба… - прошептал Энрике. – Я думаю, Кассандр где – то рядом с нами, и радуется, невидимый, без вины виноватый. Сейчас Боги славят его. Да станет так. Помянем его также тризной, я возьму хлеба, раскрошу, и часть отдам птицам, что здесь летают, крича над водой, над плавающим фонтаном… Здесь, в Сестрорецке, тихо и спокойно. Ему бы понравилось… Но не суждено. Природа и Боги, храните воина Времени…
… Он стоял, невидимый, через дорогу от столовой, и смотрел на мужчин. Улыбка украшала его чело, а волосы – карэ развевались по ветру. Тела не было, но душа пришла проститься. После Кассандр, невидимый, поцеловал в лоб мать, коснулся ветром рук отца и Властелина Времени, посмотрел на кричащих уток и чаек, и на родственников, которые стояли и плакали, обнявшись. Потом они все зашли в кафе на улице Мосина, где сидела мать, смахивая слезу. Властелин Времени обнял ее, и обнадеживающе посмотрел. А после взял пустой стакан, наполнил водой из – под крана, и положил сверху кусок хлеба.
- Один умер заслуженно, другой оказался в нужном месте тогда, когда тебя не было, Энрике. Так выпьем же за то, чтобы такого больше не было – ни насилия, ни самоубийств… Оба покоятся с миром. Не будем тревожить и мятежную душу, и того парня, исчезнувшего после собственной смерти. Все относительно… Это как в фильме – сейчас я улечу, и мы вряд ли увидимся… Но когда я вернусь, вас уже не будет. Вспомнили мы, откуда эта фраза… Помянем обоих. – и Властелин Времени выпил. Вместе со всеми.
Кассандр с благодарностью это принял, сев рядом. Впервые, пусть даже посмертно, он почувствовал в душе радость. И любовь. Любовь тех, кто его ненавидел при жизни. Никто не видел эту душу, а она просто прощалась с Прошлым и Будущим. Потом посланник вышел через дверь, и больше его никто не чувствовал… Скоро уйдет этот скиталец, в иные Миры, и займет свое место в Чертогах… Мессия так сказать. Самоубийца добровольный.
- Будьте счастливы… - прошептала эта душа, и пропала для живых…
А после поминок булка была скормлена птицам, жадно в воздухе ловящим куски. Энрике посыпал на голову перловку, всего щепотку, и проговорил:
- Во имя Богов и Чертогов, Стихий и Природы, прими эту жертву в тризну, Сила…
После он поглядел на завод Воскова, и на памятник рядом, - пушки с ядрами в честь Петра Первого. И все поехали к речке на Токарева, где гремел вовсю водопад, а рядом стоял старый храм Петра и Павла, и звон колоколов обеденный напомнил, что жизнь идет дальше. Недалеко стояла и маленькая часовенка Николая Чудотворца, построенная из дерева, и недалеко ивы склонили свои ветви, как бы плача по Кассандру. Грохотала вода, и рыбаки ловили рыбу. И все равно, было во всем этом великолепии ощущение, что кто – то сзади стоит, и наблюдает. Электричка, медленно прибывающая на станцию «Сестрорецк», напомнила Ингилэйву его перемещения во Времени. Он закрыл глаза, и глубоко задумался. А Тиль и Энрике стояли у края воды и целовались, хоть чтобы как – то успокоиться… И от потери сына, и от осознания того, что все не так просто даже в мире нелюдей.
Дома не было уже так плохо, как утром. Тильсирвэ легла спать, а отец и сын достали канистру спирта, и принялись обсуждать те фотографии в комнате Ингилэйва. Гвелд сидел за столом, уронив голову на руку, и спина его сотрясалась от рыданий. Сын просто пил и закусывал вместе с отцом, но потом на закуску пришлось плюнуть, - не то. Они пили и говорили, глотая слезы.
- То есть, получается, этот гад, эта гнида изнасиловала мою жену, а та забеременела?! – стакан громыхнул об стол, покатился, и с жалобным звоном полетел на пол, но не разбился. – И где был я тогда?!
- Ты был на работе, я там же. Апрель месяц стоял на дворе. Избил, чтобы не дергалась, а после пошел делать дело. Понятное дело, зачал. И все. Так что вот так, отец. – ответил Ингилэйв, вытирая чуть пробивающиеся усики. Никто не услышал криков о помощи. Так что сны матери не были какой – то долбаной фигней… - Властелин Времени пошел в туалет, после вернулся. Его уже пошатывало нехило. Но не хотелось спать и вырубаться вообще.
Достав из – под стола канистру спирта, которая уже на четверть опустела, разлив его по стаканам, один из которых Гвелд поднял, Ингилэйв продолжил свой печальный рассказ. Со стороны это походило на пьяный бред, но правда есть правда.
- Знаешь, Лэйв, мне того парнишку жальче, чем сына! Понимаешь? В этом есть своя суть: хвостик другому оторви, если снится такое… - пьяным голосом сказал он. Пятый час они так пили, Гвелда не по – детски развезло, но отправляться дрыхнуть не хотелось. – И не давай хвосту где – либо болтаться почем зря, а то залезет в бошку какая – нибудь хрень, и понеслось… Так чего там было с нами? – пьяными глазами Архимаг рассматривал что – то на стене. Они пили чисто с горя. Потом Энрике все – таки пошел в ванную комнату, цепляясь за стены и поручни, там сунул голову под ледяную воду. И ему немного стало полегче. Лэйв довел его до комнаты, и они продолжили разговор, теперь уже поедая салат из холодильника.
- Понимаешь, отец, Кассандр – то был не виноват, что так все случилось. Но именно он развязал Третью Мировую, и только его стирание через Прошлое положило всему конец. Просто он предотвратил свое зачатие, трахнув от души покойному по голове. Один отрубился, второй умер сразу.
- Если б такое случилось сейчас, я бы этого Торстейна и не хоронил. Ладно. Какой там шел год? – Гвелд отвернулся, чтобы прорыдаться от шока. Он ожидал услышать всякое, но НЕ ТАКОЕ. Его тошнило от нервов и спирта.
- Почти две тысячи восьмидесятые начались. Мне на тот момент было уже шестьдесят два. Ему тридцать. Разнесли полмира все, а после мы закрылись в бункере, и решено было последним оплотом Инквизиции открыть Портал. Парня реально ненавидели все, даже мать и ты, а я его вырастил как родного сына. Только тот обо всем не знал. Кассандру открыли правду в последний момент, коя его убила. Стал просить отправить его туда – сюда, чтобы ничего не было вообще. Защитил свою мать и погиб сразу. Это я его отправил. – ответил сын Энрике, глотнув томатного сока и зажевав его огурцами. Его уже мутило, а рассказывать все подряд было страшно.
Гвелд пожал руку сыну.
- Он убил себя таким образом. Но раз летел на нас метеорит, и грозился бахнуть даже Иных, как динозавров, то это да. Жаль парня… - и зарыдал. – Он бы был мне как родной сын!
- Его не вернуть… - ответил грустно Ингилэйв, вытирая слезы. – Но я всегда на страже. Не будет больше войн. Все предсказания стерты.
- Страшно все это, сын мой… Но что сделано, то сделано. Ничего больше нельзя трогать. Это может привести к катастрофе в настоящем.
С горя они оба нажрались в стельку. Так и уснули за столом, Энрике лицом в салате, а его сын – облокотившись на диван. Пол потом надо было основательно убрать. Разговоры потом про Будущее продолжались, и Гвелд просто поражался и ужасался, что бы было, если бы не способность сына. Но теперь все пойдет иначе, так как Тиль носила ребенка… ребенка Архимага. Они ничего не сказали Волшебнице, - та бы ни на шутку испугалась.
Конец