Где-то году в 2001 или 2002 мы были уже не совсем "начинающей" группой и, случалось, собирали по 500 человек на концерт.
Однажды наш солист пришёл на репетицию и сказал:
- Поехали на "грушу"!
- Да ты чо, это же бардовский фестиваль - сказали мы.
Слово "бардовский" было произнесено с максимально презрительной интонацией, поскольку авторов-исполнителей мы не любили. Впрочем, во многом заслуженно, потому что музыка у них обычно не в почёте, поскольку основное внимание уделяется текстам, а тексты бывают качественные только у маститых бардов, да и то, обычно не той романтики, что нас трогала.
Но солист сказал:
- А вот и нет! Теперь формат меняется, и многие рок-музыканты туда едут. А главное - зацените, сколько новых людей со всей страны о нас узнает! Там же будет несколько тысяч народу.
Узнав, что мы едем на "грушу", моя девушка сказала, перефразируя известный анекдот:
- Привези мне живого барда!
- Нее, живого не выйдет, ещё здохнет* по дороге.
- Нууу, тогда хотя бы шкуру барда...
Народу, и правда, было очень много. Мы увидели с крутого волжского берега огромную отмель, всю заставленную палатками. Местами из кустов поднимались небольшие сцены, а люди собирались на полянах около этих сцен, слушали и тусили...
Мы выступили на многих сценах, нас вроде неплохо принимали те кучки людей, что толклись на полянах. Я даже опоздал на одно из наших выступлений, заблудившись среди палаток. Когда я вышел на поляну, то увидел, что наши уже на сцене и начали играть первую песню. Как в кино, мне бросили в "зал" подключённую гитару, и я вступил как раз в нужном месте...
Но по большому счёту всем было пофиг.
Надо было совершить что-то более существенное.
В последний день фестиваля планировался грандиозный концерт под названием "главная сцена". Эта сцена была сделана в форме гитары, которая плавала около берега, а зрители сидели на берегу. Потом должен был произойти закат, свет, звук... ну и всё, как положено на настоящих фестивалях.
На отдельной поляне за столами сидела отборочная комиссия из заслуженных бардов (хотя мы никого из них не знали). Они, как и полагается, были в роговых очках, джинсах и оттянутых свитерах. Перед ними робко выходил какой-нибудь молодой бард, клал перед бардами бумажку с написанным текстом и срывающимся голосом пел "А мы бежим по трапам, на радость мамам, на зависть папам..."
Барды слушали, потом читали бумажку и задавали умные вопросы:
- Вот скажите, пожалуйста, вот у вас тут в тексте встречается эпитет "солнышко лесное". Не кажется ли вам, что он является несколько... избитым.
Бард ковырял ботинком грязь и уныло уходил с поляны.
И мы чувствовали себя в разы сильнее всех этих молодых бардов.
Близилась и наша очередь.
- Давайте что-нибудь максимально бардовское? - робко предложил я, хотя у нас такого не водилось.
- Нет, - сказал солист, - если есть шанс нам прорваться, так это на нашей непохожести.
- Ну тогда... вот это, да?
- ДА! Не пройдём, так хоть приколемся.
И мы написали на бумажке текст.
Настали наша очередь. Мы расположились на поляне полукругом. У нас была скрипка и флейта. Подключить бас было некуда, но мой голос, один из трёх, никуда не делся.
Спели мы прекрасно, раскладываясь на голоса, звуки скрипки и флейты летали по поляне, и даже солидные барды заслушались.
Но вот песня кончилась, комиссия вышла из волшебного оцепенения.
Барды заглянули в бумажку, пошептались, пожали плечами... Наконец, главный бард сказал:
- Я чувствую себя полным дураком. Вы прекрасно спели. Даже намного лучше всех остальных кандидатов. Но где же текст? У нас, всё же, бардовский, фестиваль.
- Вон там, на бумажке...
- Позвольте, но это какое-то недоразумение.
На бумажке было написано:
Когда пройдёт полсотни лет...
Когда пройдёт полсотни лет...
Когда пройдёт полсотни лет...
В твоих глаза потухнет свет
Так нас не взяли на главную сцену.
Засыпал я в палатке под рёв с соседней сцены: "Дембеля, дембеля!!! Это фа! Это ля!" Похоже, эти аккорды, в отличие от наших, соответсвовали фестивалю.
В последний день, мне, всё же, улыбнулась удача. Продираясь сквозь кусты в сторону туалетов (это достойно отдельной истории), я вдуг увидел тёмный предмет, висящий на ветке. Это были настоящие бардовские очки: в толстой роговой оправе, с выпуклыми стёклами. Я подумал, что, наверное, как лоси сбрасывают весной рога, барды сбрасывают очки.
Я выполнил обещание и привёз девушке в подарок очки настоящего барда!
* оставлено авторское написание и произношение
* иллюстрация - с просторов интернета, без обиды, я абсолютно не знаю кто на фото, но очень уж типичные физиономии