Ему безумно хотелось спать, так сильно, что, казалось, невозможно заставить себя отползти от монитора. Он закрыл глаза, пытаясь погрузиться в сон, сидя в кресле, но, явный дискомфорт лишь измучил его и тогда, сделав усилие над собой, он все же встал, добрался до кровати и рухнул на живот, широко раскинув руки в сторону. И в этот момент вдруг явственно ощутил, точнее, осознал, что вот эти его руки, лежащие безжизненной плетью по обе стороны тела, эти руки и не руки вовсе. Что они - всего лишь какой-то рудимент или атавизм.
Какое-то время он пытался вспомнить значение этого слова из курса программы по школьной анатомии, пока вновь не вернулся мыслями к странным своим ощущениям. Эти руки…Сложно объяснить, но когда-то они выглядели иначе: были длиннее, сильнее, подвижнее. Да и не руки это были вовсе. Это были крылья! Да, именно крылья!
Странная догадка пронзила его мозг, перемешав мысли и ощущения в какой-то невообразимый коктейль. А пальцы на руках? Они были гораздо длиннее, да и сама кисть руки выглядела иначе. Она представляла собой что-то вроде огромного веера, которым можно было поймать в охапку воздух, а потом, сделав взмах, и еще один, и еще… оторваться от земли…, а потом? Что потом?
Он представил, как делает этот взмах, как, ощутив невесомость, отрывается ногами, зависнув над землей в метре от пола. Мысли лихорадочно метались в голове, пытаясь найти хоть какой-то алгоритм, какое-то объяснение этому феномену.
Тогда он решил, что спит и видит сон. В этот момент, отпустив все свои страхи и сомнения, он взмахнул крыльями в полную силу и взлетел!
Удивительно, но в этом не было никакой новизны. Он знал, он просто знал, что умеет летать, и делал это уже не раз – в прошлой жизни, какой-то другой, но он был тем, кем стал сейчас – птицей ли, ангелом, химерой.
А еще это волнующе ощущение Силы, когда каждой клеткой организма воспринимаешь её пульсирующую мощь! И свет! Почему-то много света, залившего пространство вокруг ярким атмосферным свечением.
Не было звуков, не было ничего, что связывало бы его в стремлении оторваться от вяжущей, сковывающей цепями по рукам и ногам субстанции, той, что тянула его назад, прочь от вновь обретенной свободы. Тогда он отпустил себя, отпустил прошлое и настоящее, отпустил будущее. Он ринулся в сияющее Безвременье, которое вмещает в себя все мыслимые и немыслимые миры, в каждом из которых он мог найти себе пристанище.
Движение, скорость, ритм… крылья! А еще головокружительная высь, где, подчиняясь воле ветра, он несся куда-то вдаль, всем своим естеством излучая упоенный восторг от скольжения над безбрежной равниной! Все выше и выше! Сквозь облака, так высоко, пока жаркие лучи Солнца не опалили крылья его и, сорвавшись вниз, он стремительно понесся над океаном, различая в его прозрачной глубине очертания подводных существ.
Бог мой! Кому взбрела в голову мысль, что миллионы лет назад кистеперая рыба выползла на сушу и трансформации этого уродца положили начало эволюции нашего вида? Нет, нет и еще раз нет!
Ему хотелось кричать от восторга, оттого, что внезапно открылось ему, и он закричал, так что голос его превратился в клекот чайки. Он чувствовал не просто полет, в то мгновение он понимал саму суть и видел прошлое так же отчетливо, как если бы сам перенесся в те времена, когда люди могли летать.
Он увидел вдали очертания берега, бушующий у подножия скал океан и веер взлетающих брызг от разбивающихся об эти скалы волн и в этом фейерверке ослепительных искр горела радуга.
А потом был удар! Такой силы, что он чуть было не сломал крылья и не рухнул вниз, словно столкнулся с каким-то невидимым препятствием, уплотнением воздуха, чем-то прозрачным подобно стеклу - огромной небесной сферой, прикосновение к которой причиняло боль. И в этой сфере он увидел собственное отражение – размытое, полупрозрачное, которое тем отчетливее проявлялось, чем дольше он вглядывался в него.
Он видел каждую деталь и в тот момент готов был поклясться, что узнает в этом отражении именно себя. И если бы отражение это проявилось с той ясностью, когда он смог бы слиться с ним воедино, он пересек бы эту черту, оказался бы по ту сторону реальности, но ему не хватило совсем чуть-чуть…
Потом, много позже, когда странная, неведомая сила, подобно растянутому до предела жгуту выдернула его из этого состояния, вернула назад в лежащее на кровати тело, когда он пришел в себя и смог анализировать увиденное и пережитое, он осознал, что его, казавшееся собственным, отражение было чем-то иным. Настолько иным, что он был не в состоянии даже описать его.
Фантом, аватар или его трансцендентная проекция? Что это было? Сколько это длилось по времени – мгновение, минуту, час, вечность?
Он перевернулся на спину и лежал бессмысленно уставившись в потолок, не понимая радоваться ли ему или грустить оттого, что не пустили его туда, откуда в Начале времен однажды изгнали.
Ему безумно хотелось вернуться, так сильно, что не хотелось жить.