О пользе насилия или встреча в порту или совсем неоконченное ни к чему
Нужно ли говорить о пережитом? С ударением на последний слог.
А вот и не знаю. Понятно, есть вещи, о которых рассказывать невозможно. Есть и такие, о которых рассказывать не положено. Есть конечно и такое, о чем рассказывать бесполезно.
Что же выходит? Выходит, нужно говорить о том, что можно, положено и полезно.
Это скучно. Хотя и правда. Хоть и пережито, проверено, как любил говаривать мой товарищ по лихим времена, на людях.
- Слушай, сказал он мне однажды, слушай, так нельзя. Так нельзя поступать с людьми.
- Отчего же? Искренне, хотя и не без иронии, (должен добавить, и не без горечи) откликнулся я.
- Нельзя, ты режешь по живому.
- Ну, по мертвому резать неинтересно. Да это и бесполезно. Я проверял.
Тут надо бы вставочку сделать. Я вообще стремлюсь говорить корректно. Во-первых, это ни к чему не обязывает, а во-вторых стимулирует память. Когда не врешь, то все помнишь. Что тоже порой жизнь не украшает, но часто делает её хотя бы немножечко сносной. И вежливость. Вежливость часто спасала мне жизнь. Часто? Ну ладно, пусть будет порой. Вежливость порой спасала мне жизнь. Так будет точней. Однажды я встретил убийцу. Ух. Так и было. Конечно же это было не раз и не два, но однажды я встретил убийцу так сказать, общепризнанного, осужденного, сертифицированного, так сказать, вполне себе настоящего. Он был сильно не в духе. Пока он сидел, а сидел он аж целых восемь лет и шесть месяцев, всех его друганов, как-то так вот случилось, то ли поубивали, то ли иным каким образом вывели из игры, и ему совершенно некуда было податься и не на кого опереться. Ну и вот. А я тоже был сильно не в духе. У меня было лысо все. Беспонтово. Серо. Глупо. Неграмотно. Даже позорно. Я остался без денег. Я все засадил в казино. В Гамбурге на Рипербане есть замечательное казино. Там в блэк джек мастерились отчего-то тогда исключительно только китайцы. Я вообще тогда в Гамбурге столько китайцев в одном месте не видел, как там. Не знаю, с чем это связано. Но китайцы здесь не при чем, хотя у меня сразу же валится в психику много чего о китайцах. Но не суть. Сначала я выиграл. Выиграл много. И уже обналичил жетоны. И сотенные распихал по карманам. А парочку жетонов оставил так. На память. Ну и вот. А там на выходе замечательное колесо есть. Или было. Скорей всего есть. С фруктами и орешками, простецкое такое. Красивое. Детское. Стоп. Это было давно. Хоть и правда. Стоп. О чем это я? Словом, выйдя в четыре утра без копейки с дурной головой и изжогой от курева ночи и расцветающим похмелом, я направился к порту. Нет. Так плохо. Хотя это снова правда. Но ведь мы не об этом. Не о правде же здесь. Нет. Отставить. Впрочем, я уже даже не знаю, то ли этих помыть, то ли новых родить. Я хотел о другом. Я хотел о насилии. Точнее о пользе насилия. Точней, о пользе дозированного, адресного, своевременного насилия. Я хотел воспроизвести один московский, точнее, измайловский разговор. С одним парнем, товарищем по некоторым делам в некоторые периоды девяностых. Он девственный был. Благородный и бабочный. И очень честный. Словом, непуганый идиот. Такой Овод из книжки. Нет, наверно, не Овод, нет. Но книжный товарищ. Да. Я снова забыл, о чем это я. Да собственно, мне уже собственно полегчало. Но наверное, нужно немного позаботиться и о читающих. Нужно бы свести эти две эти нити. Встреча в порту и дискуссия о насилии. В порт я пошел потому, что я знал там местечко, где можно было купить бухла. Мне нужно было много бухла. А денег у меня было мало. Я разбудил румынских бомжей-попрошаек и отнял у них десять марок. У них было и больше. Но для больше мне нужно было их бить. Или, если бить бесполезно, обыскать. Но это бы было уже совершенно не в тему, и невозможно и тошнотворно и грязно и омерзительно и вонюче. Собственно, прикасаться к ним мне и в голову не приходило. А пинать уже не было сил. Я весь сдулся. От меня осталось одно похмелье. И оно ширилось. Разрасталось. Оно убивало меня. И почти уж убило. В общем, мне надо было нажраться. И срочно причем. На.уюжиться. Угандошиться. Отрешиться от такой катастрофы. Да и потом, улица была близко и короче менты в Гамбурге в тех местах приезжают мгновенно. Конечно, в четыре утра это вам не в шесть вечера, но все же. Короче, монеты были у меня на руках и мне нужно было к реке. О. Как же резко тупят воспринималку эти адские воспоминания... Наверное, проще будет продолжить потом. Пусть это будет пока просто так. Кусок когерентных воспоминаний. Понимаю, что бросил на полдороге. Потом докуем.
https://papalagi.livejournal.com/1479901.html
Отсебятина, О насилии