«Расскажи, расскажи ещё раз!» - так они просили его опять и опять.
Языки пламени ласкали поднебесье. Огонь был жив. И он жил. Он жил.
Когда они собирались вот так, по-старомодному, в чёрном свете звёзд вокруг костра, и вечность начинала свои рассказы, никто из них не знал. Не знал главного…
Он любил эти тихие ночи. Ветер тоже любил их, и поэтому за его ласками никто не мог ощутить его силу и беспощадность.
Те ветры…
Вечное лето. Теперь вечное лето…
Он любил эти ночи потому, что возвращался туда, куда уже никогда не сможет вернуться.
«Расскажи, расскажи ещё раз!»… Они не знали главного. Они не знали, что это не сказки.
Звёзды… Казалось они тоже слушали его. Но он чувствовал, что они глухи. Глухи как всегда. Да и о чём он может им рассказать.
А костёр, соединяясь искрами со звёздами, сгущал в себя темноту, и всех, кто был в ней…
Он сидел рядом с костром.
Быть может, пламя давно поглотило его. Никто этого не замечал. Что было центром, и откуда лились слова тайны и сказок. Сказок…
Он не боялся. Его окружало кольцо и он не боялся, что за спиной у него чёрная пустота… Но за спиной его была чёрная пустота.
«Ну расскажи ещё раз!»…
Он через шум водопада, который, наверное, был всего лишь эхом мечты, пробирался сквозь страшный беспощадный лес, не замечал его колючек и его криков «Стой!». А там внизу была пустота. А он шёл туда.
«Расскажи, расскажи, деда!»
Он очнулся. Пламя ласкало детское лицо, устремлённое на него… и тени, скользившие по скулам и мягким бровям, вливающиеся в глазницы, только смягчали черты его лица. Темнота тоже просила. Костёр тоже просил.
«Деда!» Он усмехнулся, так как знал, что никто не заметит его усмешку… Кто знал, сколько ему лет, кто знал, кто он такой. Кто?
Звёзды… Звёзды знали всё.
Он их любил? Нет. Его тело и душа пылали страстью, но он их ненавидел.
Как странно, но иногда любовь и отсутствие страсти так сопутствуют друг другу.
– Когда-то давным-давно на далёкой планете у далёкой звезды родился мальчик, - хриплый голос сам вырвал из него мысли. А когда-то у него был некрасивый мягкий голос. Время украшает.
– Когда-то… Он вырос… Что-то странное тянуло его в чёрную пустоту, в ту, что наверху пересекает всё пространство своими иглами, у которых мы видим лишь их острия… Его тянуло туда… И он пошёл. Пошёл искать.
Он не знал где. Внизу, говорили, были те же звёзды. Он не помнил своих мать и отца. Он не знал слова «зеркало». Для него образ, врождённый кем-то, стал отражением звёзд в нём, на безводных просторах его земли…
«На краю этой земли», - думал он - «я найду свет, о котором говорят, и я принесу его». Но кто ждал его? Он сам не знал этого. А звёзды хотели заговорить с ним, но он не мог увидеть живых глаз.
Когда он увидел свет, его ослепило. Пять дней он лежал, и руки и ноги, казалось, были там, откуда он пришёл.
Он понял, что он нашёл этот край света.
И он встал.
Он не знал, где: здесь или уже там, но он увидел то, что ослепило его.
И надежда опять поглотила его своей любовью.
И он шагнул туда…
– Деда, скажи, он погиб?
– Нет, - его глаза скользнули по освещенным огнем лицам, и сливаясь с пламенем, меховая борода засмеялась звёздам, высовывая свои языки.
– Нет, – он обрёл новую жизнь… - и там внутри его озарило улыбкой.
– Сначала он подумал, что падает вниз, но потом понял, что сам стал тем, кто тянется к свету. Его тело стало плыть вверх, закручивая то, что ещё не видело себя…
Как часто бывает наоборот.
«Займитесь своим делом!» - промелькнуло у него в сознании, и старик опять поплыл в своём мире сказок.
Старая сказка… А так ли ты стара…
Скоро тебе двести шестнадцать лет.
8 декабря 1992, 17 апреля 2000.