НАШЕ ВРЕМЯ - «СТРЕЛКА»
Место, где мне забили «стрелку», оказалось рестораном. «Загородный» - слышали о таком? Правильно, по Волоколамке из центра в сторону Тушина, с левой стороны, вдалеке от посторонних глаз, прямо у трамвайной линии. Тихо, уютно, неприметно. Если приспичит кого-то грохнуть - тут самое оно, никто и не заметит...
Я решил поехать на городском транспорте. От метро «Сокол» на трамвае в сторону области прямо до места. Минут десять-пятнадцать.
Раньше ни мне, ни я «стрелок» никому не забивал, на встречах такого уровня не присутствовал и даже не представлял себе, как всё это происходит. Наверное, как на госэкзаменах - приёмная комиссия, человек семь-восемь и три вопроса. Почему именно три? Ну, как в билете... И потом - бог же любит троицу.
С другой стороны - ресторан. Ну не на обед же меня пригласили. Ладно, толкач муку покажет...
Пока ехал в метро подумал вот о чём - ну почему у нас всё поставлено с ног на голову? Я не беру крупные вопросы - это не моего ума дело. Но даже в мелочах мы норовим сделать всё шиворот-навыворот!
Вот сейчас - объявляют следующую станцию: Войковская. И тут же по традиции, теперь без этого не могут, начинают читать нотацию. Мол, «уступайте места пожилым людям, инвалидам, пассажирам с детьми и беременным женщинам!»
Наверное, это всё правильно - лишний раз напомнить не грех. Но почему в таком порядке, когда всё задом наперёд?
Ведь если вдуматься - сначала женщина беременеет, потом у неё рождаются дети. Думаю, ни у кого не возникнет сомнений, что может быть иначе! Далее - эти дети вырастают. Одни в результате болезней или травм к сожалению становятся инвалидами, другим удаётся-таки дожить до преклонного возраста. Так как должна звучать нотация?
«Граждане пассажиры! Уступайте места беременным женщинам, пассажирам с детьми, инвалидам и пожилым!»
Так нет же! У нас, словно нарочно, ну всё наоборот!
На входе рядом со швейцаром, одетым в форму офицера царской армии, стоял огромный «шкаф» во вполне современном штатском. Я уже думал пуститься в долгие объяснения на тему кто я, откуда и зачем, но «шкаф» вынул из кармана рацию и коротко бросил:
- Второй первому! Гость входит!
После чего, обращаясь уже ко мне, вежливо уточнил:
- Второй этаж, зал охотников. Там вас ждут.
- «Не подвал - уже хорошо!» - подумал я.
В отдельном кабинете, развалившись на диване полусидя полулежал... Сам! Огромный стол перед ним был завален самой экзотической едой, уставлен «худыми» и пузатыми бутылками, вазами с фруктами, и больше походил на развал Рогожского рынка в начале сентября.
- Дмитрий! Вот так встреча! Как я рад тебя видеть! - Сам быстро вскочил с дивана и бросился ко мне. - Садись, поешь, - и, видя, что я собираюсь отказаться, добавил, - на голодный желудок дела не делаются. Выпьешь?
Я сел за стол и отчего-то вдруг разволновался. Если честно, вот кого-кого, а встретить на «стрелке» Самого - никак не ожидал. Хотя, это наверное лучше, чем пытаться что-то объяснить совсем незнакомым браткам.
- Ну, рассказывай, кто-куда-откуда-зачем? И ещё - что-где и почём? - Сам находился в прекрасном расположении духа.
- Послушай, давай сразу к делу! - озабоченно проговорил я.
- Дмитрий! Ну, куда ты гонишь? Дай хоть пять минут передышки. Спокойно посидим, отдохнём, соберёмся с мыслями. Весь день - работа, работа, всё шустри;м, шустри;м. Так ведь в заботах и жизнь пролетит - не заметишь.
- Просто, вопрос серьёзный.
- А я по глупостям не работаю. На эти случаи у меня есть стадо баранов... Не волнуйся. Всё обсудим, всё решим. Поешь, поешь. Работа не х... - сто лет стоять может... Ну, вздрогнули!
Если честно, то всё было очень вкусно. Впрочем, тут по-другому и быть не могло.
Неожиданно в дверь постучали.
- Ну!? - гаркнул Сам. - Кому там неймётся?
В ответ на это в кабинет на цыпочках вошёл средних лет щупленький человечек, судя по одежде и вставленному в ухо наушнику, из охраны и, раскрыв рот, замер.
- Ну, чо замёрз, хавальник расхлебенил? Геморрой простудишь! - Сам мгновенно рассвирепел.
- Там, эта-а... Меня послали...
- Послали? Правильно сделали. И на сколько букв? На три или на пять? В... или на...?
- Меня послали, эта-а, сказать - люди пришли... из Управы, хотят что-то перетереть.
- Передай, что я занят. Все тёрки завтра к вечеру. И ни минутой раньше! Пшёл вон!
- Может что-то срочное? - спросил я, когда охранник, склонившись в полупоклоне, пятясь задом, ушёл.
- У них всё срочное, особенно, когда дело касается их кармана и халявных бабок. Тут они куют не отходя от кассы. Крохоборы! Не поверишь - не только палаточников, они старух, торгующих в подземных переходах вязаными варежками - и тех данью обложили. Даже я в начале своей карьеры до такого не опускался!
- Уж больно круто ты с охранником.
- Да я эту сволочь на дух не переношу! Просто хорошие люди попросили пристроить эту мерзость, вот и терплю. Он ведь в недалёком прошлом в поте лица рабом на галерах служил - вторым секретарём райкома комсомола числился. То есть, во все лопатки тогдашнему партийному ворью коммунизм достраивать помогал. Мне столько крови попортил, скотина. А когда всё развалилось, запил и оказался не у дел - белая кость его в свои ряды не приняла.
Сам помолчал, обвёл уставленный самым изысканным кормом огромный стол, вздохнул и продолжил:
- Судьба меня свела с ним ещё при Союзе - он только начинал инструктором штаны протирать, а меня тогда как самого молодого, комсомольским вожаком избрали. У меня от этой легендарной организации остались самые дурные, самые жуткие воспоминания.
А этот... Приедет, бывало, в наше КБ, влезет на трибуну, и давать слюнями брызгать, всякую ахинею нести.
- Мы великие идеи воплощаем! Ведём за собой! В первых рядах!
И так - часа на полтора...
- Господи, свят, свят, свят! Куда и, главное, во что? Дармоеды и бездельники! - Сам разошёлся не на шутку - лицо раскраснелось, глаза заблестели.
- Ни у одного нашего инженера, включая начальников отделов, не говоря о «подмастерьях», в то время не было личных автомобилей. Я больше скажу - не имелось даже таких мыслей. Помечтай-ка на 140 рублей в месяц при двух маленьких детях. А у этих, райкомовских - у каждого по Жигулю! И не по какой-нибудь паршивой, как они считали, «копейке» - такие в их стойле не котировались. Каждый рассекал на «шестёрке». И это считалось единственно правильным, идейно выдержанным и абсолютно идеологически обоснованным. Моральный вдохновитель не должен себе ни в чём отказывать! Так-то! Слушай, а ну их в жопу, давай выпьем!
Коньяк пошёл хорошо. Закушанный лимончиком и заеденный шпротинкой он согрел и успокоил.
Но Сам не угомонился - видно сильно въелся ему в печёнки этот теперешний охранник со своим комсомолом.
- Любил, скотина, чесать языком с потугами на эпохальность. Я, мол, поведу за собой! Не разбирая дороги, к чему-то там за горизонтом, однако до сих пор уверен - к самому светлому... И типа сам - исключительно в первых рядах!
Трепач! Споткнулся бы через пару-тройку шагов. Эти поводыри всегда посылали вперёд таких же, как сами - тупых, упёртых, он менее осторожных. И уже по их светлой памяти, по костям, по могильным плитам, по протоптанному...
А оно взяло и вона как перевернулось! С головы на ноги встало. Теперь я веду его к процветанию. И ничего, терпит. А куда деваться? Только из-за моей доброты на плаву и держится - и сам не тонет, и две семьи содержит...
Давай ещё по маленькой - чтобы их власть никогда больше к кормушке не пришла и весь этот кошмар больше не повторился.
На этот раз занюхали малосольным огурчиком, а заели чёрной икоркой. Посидели, помолчали... Я почувствовал, что меня начало потихоньку «забирать»...
- Я - не марксист-ленинист, - задумчиво продолжил Сам, - и уж тем более не философ. Но скажу так - незнание лидером истинного пути и точки назначения вовсе не означает, что он не в состоянии повести за собой массы. Тут главное вовремя прокукарекать. А там - хоть не рассветай... Вождь мирового пролетариата даже в страшном сне не мог себе представить, где мы окажемся в итоге всех затеянных им пертурбаций. Что там впереди - светлое будущее или болото? Да какая разница! Кривая-то - она ведь всегда куда-нибудь выведет. А уж наша-то российская кривая - она ж кривее всех кривых!
Может быть, поначалу молодёжная организация и была хороша. Но потом всё заплесневело и стало тухнуть с головы. Тут против природы не попрёшь. И мне «повезло» - я-то как раз застал именно этот весьма духовитый период.
Помню, этот говнюк всё ныл - зарплата ни к чёрту, не соответствует размаху задач. Ну, если у тебя маленькая зарплата, откуда тогда машина? И ведь это - даже не среднее звено, так, мелочь пузатая. Старшие, партийные, своё добро на показуху не выставляли. И машинами не хвалились. Они себе жизнь упростили максимально - их жопы возили на государственных.
Вот не поверишь, сколько раз в его кабинете бывал - он меня частенько на «клизму» дёргал - так каждый раз удивлялся: что это у него за шторы такие необычные.
- Представляешь, - Сам оживился, - по всему периметру кабинета (а кабинетик-то у него был о-го-го, не маленький) у самого потолка вбиты маленькие гвоздики, сантиметрах в пяти друг от друга. А потолки в райкомовском здании, сам понимаешь, не нашим «хрущёбам» чета - метра три с половиной! И на этих гвоздиках висели цепочки почти до пола. Я как-то раз пригляделся - а это оказались... скрепки! Обычные канцелярские скрепки!
Мой инструктор, скорее всего от сильной загруженности комсомольскими проблемами, идеями укрепления мира во всём мире и более тесной сплочённости масс под знамёнами всеобщего равенства и братства, эти самые скрепки между собой скреплял и вместо занавесок вешал.
Во у человека работёнка была! Не пыльная, а главное интересная и увлекательная. Просто песня - «любовь, комсомол и весна!»[1]
Помнишь?
____________________
[1] Слова из песни Александры Пахмутовой, (текст Николая Добронравова) «Любовь, комсомол и весна», (1978 г.).
ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ (давно и почти неправда)
«Любовь, комсомол и весна!»
Ещё бы не помнить! Всё это было. И весна, и любовь, и комсомол... Вот он-то, помнится, на корню всё испоганил.
Ну, против любви я ничего не имею. Любовь - это здорово! Конечно, когда она безответная, это напрягает. Но и одновременно с этим закаляет. Волю, самосознание и самоуважение. Ничего страшного, не повезло на этот раз, повезёт в следующий! А если взаимная - это же такой кайф!
Весна - тоже хорошо. Цветочки-листочки, птичьи голосочки. Солнышко, ветерок, салатовая травка... Обновление, всеобщий эмоциональный и духовный подъём, а также повышенная секреция половых гормонов!
А вот комсомол я бы из этой троицы выкинул. Без сожаления! Выжег калёным железом. К чёртовой матери!
Для меня знакомство с этой легендарной организацией, слава богу шапочное, началось в седьмом классе. Я тогда одновременно учился в шестом в «музыкалке» - там всегда отставал на год. И поскольку мои родители придавали моему музыкальному образованию слишком большое значение, то времени на всякие глупости - разные собрания, совещания, комсомольские поручения - у меня не было совершенно. Поэтому когда самая осознанная часть нашего класса решила стать комсомольцами, то есть по большей части комсомолками, я особого значения этим политическим переменам не придал. Ну, скучно девочкам - никто на них пока особого внимания не обращает. А этого самого внимания так хочется! Тем более, что гормоны уже потихоньку начали свою созидательную деятельность. Вон и первый лифчик уже стал тесноват...
В то время я дружил... Ну нет, не совсем чтобы дружил. Так, обратил внимание на одну свою одноклассницу, и совершенно не придал значения её политической ориентации. И когда она, в один прекрасный день, явилась в класс с комсомольским значком на, как сейчас помню - левой, заманчиво выпуклой девичьей груди, на меня это никакого воздействия не возымело.
А между тем это обстоятельство впоследствии испортило наши отношения и привело к их полному разрыву.
Но это случилось немного позже. А пока я наслаждался свободой. Свободой от бестолковых собраний и разного рода абсолютно никому не нужных заданий и поручений, на первый взгляд жутко серьёзных, а на самом деле пустых и никчёмных.
В восьмом классе прямо с начала учебного года к нам зачастили красиво выглядевшие и приятно пахнувшие по большей части зарубежным парфюмом юноши и девушки. Они были явно старше нас, выглядели образованными, начитанными и очень компанейскими. Ну, прямо душечки. Целью их визитов - они этого и не скрывали - было привлечение в ряды ВЛКСМ как можно большего количества членов. Я рос в семье химиков-теоретиков, а мой друг Лёнька, сосед одновременно по парте и подъезду - тот вертелся семье медиков. По этой причине мы имели тайный доступ к медицинской энциклопедии и слово «член» вполне серьёзно воспринимали несколько иначе, чем то, о чём так рассыпались наши гости. Видимо ещё и по причине того, что мы оба категорически не хотели становиться членами, с комсомолом у нас у обоих никак не складывалось
Второй причиной для меня и первой для моих родителей была, конечно же, музыка - в музыкальной школе на тот момент я учился в седьмом классе, поэтому ни о каком комсомоле речи быть не могло - передо мной маячили выпускные экзамены. По специальности - этюд Черни, четырёхголосная фуга Баха, «Октябрь» Чайковского и что-то ещё из современных композиторов на выбор. По музлитературе - череда русских и зарубежных композиторов, с их биографиями и списками ими сочинённого, и сольфеджио с одним мажором, тремя минорами, а также квинтовый круг со всеми его уловками и закидонами, явными и тайными... Один доминантсептаккорд, помнится, столько нервов истрепал! Это вам не про светлое будущее языком молоть.
В конце третьей четверти - а эта четверть была самой длинной и основополагающей, меня вызвала к доске Медуза - учительница по истории. Вообще-то её звали Муза Фёдоровна, но мы перекрестили её в Медузу. За то, что она никогда ничего толком не объясняла, а всегда расползалась мыслями по предмету обсуждения, максимально всё запутывая.
Она долго исследовала глубину моих знаний по истории древнего Египта и вдруг неожиданно спросила, почему я упорно отказываюсь идти вместе со всеми в первых рядах передовой советской молодёжи.
От неожиданности я растерялся и неловко пошутил, что в первых рядах места уже нет, поскольку там бодро шагает весь наш класс. А роль замыкающего - это не по мне.
Медуза хмыкнула и ничего не сказала. Но за четверть по истории поставила тройку.
Такой поворот событий, столь явный демарш, вывел мою маму из состояния равновесия и также поколебал в ней уверенность в моем завтрашнем дне, что не оставило её равнодушной. Она сорвалась с работы, примчалась к нашей директрисе и устроила этой чванливой, самовлюблённой «тёте Хрюше» «выволочку с отволочкой».
В результате по истории мне поставили четыре. И до конца учебного года от меня отцепились.
В мае, в двадцатых числах, в школе забабашили общее комсомольское собрание, на котором планировалось всех несознательных, коих на тот момент насчитывалось аж целых три единицы, всем миром наставить на путь истинный. Однако эту ядерную накачку я с чистой совестью проболел корью. Так что опять просвистело мимо.
Экзамены в обеих школах я сдал нормально. И сразу родители отправили меня в Подольск к дяде Саше и тёте Шуре, в полусельскую местность. Отдохнуть от стрессов и поправить нервы.
Как я уже говорил, до конца восьмого класса от меня отцепились. Однако уже со второго сентября девятого всё началось по новой и с утроенной силой. Тактику избрали другую - принялись стращать. Сейчас бы сказали - прессовать. Кары предполагались самые разные, и их количество росло в геометрической прогрессии - иной раз даже пальцев на обеих руках не хватало...
У этих засланных казачков была своя правда. Я ж тогда не знал, что где-то в недрах райкома ВЛКСМ есть специально утверждённый план по количеству принятых и неохваченных. И эти неохваченные были у них как кость в горле - все должны охватиться, привлечься и носить значки! Мысли в голове пока можете иметь разные. Главное - до поры до времени не выносить их наружу и платить взносы!!! А то на какие шиши нам устраивать выезды на природу, в баню и... Впрочем, много будете знать - раньше времени состаритесь. Мудрости наберётесь. А зачем нам ваша мудрость? У нас самих её хоть отбавляй...
И чем сильнее на меня давили, тем больше во мне росла уверенность держаться от этой легендарной организации подальше.
Со второй четверти классный час стали совмещать с комсомольским собранием, где моё присутствие было необязательным. И я спокойно уходил. Получалось - сознательно противопоставлял себя всему классу.
Кого-то накрывает ранней весной, кого-то - поздней, а меня ля мур прищучил осенью. Листочки уже прилично пожелтели, а я совершенно неожиданно по уши влюбился в одноклассницу, ту самую, на которую положил глаз ещё в седьмом классе. С тех пор она конкретно запала мне в душу, и целых два года я стойко переносил её холодные взгляды.
Но теперь меня скрутило настолько, что показалось, будто чувства возникли обоюдные. Ну, что тут скажешь - помешательство, особенно когда оно буйное, выкидывает ещё и не такие фортели...
Поначалу всё шло как у всех - гиперемия лица, дрожь в руках, онемение языка, сумбур в мыслях. Потом встречи, портфель до дома, буйство глаз. Кино, парк, подъезд... Помнится, в прейскуранте числилась ещё и телефонная будка - их тогда на каждом углу в ряд стояло штуки по три.
Но в одночасье всё поменялось - исподволь, незаметно, моя звезда начала воспитывать меня в духе обязательного соцреализма. Началось с того, что как-то по дороге домой она ни с того, ни с сего процитировала мне большой отрывок из морального кодекса строителя коммунизма. Честно говоря, ничего сверхъестественного я не услышал. Всё правильно - надо быть честным, порядочным, не бросать в беде друзей и быть опорой родителям. А что - я не такой? Или поступаю как-то иначе? Разве я не следую, хоть и интуитивно, всем этим заповедям? Но оказалось, что просто следовать и следовать с комсомольским значком на груди и комсомольским билетом в кармане - абсолютно разные вещи. И эту разницу требуется как можно быстрее осознать и немедля подать заявление о вступлении в комсомол!
Я не буду подробно останавливаться на наших высокоинтеллектуальных беседах. Скажу одно - в результате, не найдя консенсуса на идейной почве, мы поссорились. Причём окончательно. Во всяком случае, с моей стороны попыток примирения не было. Камнем преткновения стал комсомольский значок!
Обиженный на весь мир я тогда на уровне подкорки осознал, что никакая идеология не должна быть преградой в отношениях. А раз кому-то застарелые догмы дороже - ну, что ж, флаг вам в руки! Идите... верной дорогой!
Думаю, что любовь полностью совместима с любым временем года. Только вот комсомол при этом - явно третий лишний!
НАШЕ ВРЕМЯ - «СТРЕЛКА»
- Так, Дмитрий, - Сам наконец откинулся на спинку дивана и снова полусидел-полулежал. - Моё ухо слушает. - И милостиво разрешил: - Бухти по делу.
И я на одном дыхании выдал:
- Короче - так: на мою подругу наехали. Отнимают бизнес. Довольно жёстко. Прошу, помоги. Ты, я знаю, всё можешь. Просто больше обратиться не к кому.
- Так-так-так... - Сам грозно свёл брови к носу. - Это кто ж посмел? А кто она? Что за бизнес? Чем занимается?
- Одежда. Жен...
- Кристина?! - неожиданно выпалил Сам, посерьёзнел и сразу покраснел до корней волос.
- Да-а... А откуда ты её знаешь?
Сам мгновенно помрачнел, налил себе полфужера коньяка и залпом выпил! Занюхал корочкой хлеба, отчего-то закашлялся и в кашле весь аж побурел. Потом пару раз чихнул, достал из кармана пиджака носовой платок, дважды фундаментально высморкался и бессильно откинулся на подушки дивана.
- Как же мне её не знать! - наконец-то прохрипел он. - Она ж единственная баба, которая посмела мне отказать!
Наступило долгое молчание. Сам сидел красный как рак и дико вращал глазами. А я был просто ошарашен!
- Так это обычная месть? - тихо спросил я. - Ты мстишь женщине, которая не захотела с тобой переспать?
- Нет! Да! Н-н-не знаю... У меня на неё были очень серьёзные планы, - Сам махнул ещё полфужера, на этот раз виски! - Я даже кольцо купил - знаешь, сколько карат брюлик? Я хотел на ней жениться! В душу она мне запала! Понимаешь? А она... Не только послала меня! Она даже... не дала мне! Вот! - он выставил передо мной руки. - Была вот в этих руках, я уже трусишки с неё содрал! Вся уже была в моей власти! Ан нет, выкуси! - он показал мне фигу! - Ты себе такой облом представляешь? - Сам размахнулся и изо всей силы ударил кулаком по столу.
Звякнули фужеры, из вазы с фруктами упало несколько яблок, в кабинет с испуганным лицом заглянул официант.
- Всё нор-рма-ально! - крикнул Сам и официанта тотчас сдуло. - Р-р-разговар-риваем. Р-решаем пр-роблемы. Всё под контр-ролем!
ТАЙЛАНД (не помню, сколько лет назад)
В тот день ничего особенного не произошло. Как обычно более чем лёгкий завтрак, зубрёжка, тренировка. Учитель позвал нас с Кай на берег моря, удобно сел у самой кромки воды и ни с того, ни с сего заговорил о Власти.
- Власть... Эфемерная субстанция, которую невозможно потрогать, но не дающая покоя многим гордецам.
Власть - это не божья благодать, как может показаться вначале. Это кара, обуза, проклятие. К сожалению, понимание этого постулата приходит слишком поздно.
Он замолчал, и мы все трое долго слушали шум прибоя.
- На пути к этому запретному плоду, - тихо продолжил Учитель, - человек проявляет чудеса изобретательности. И... совершает огромное количество больших и малых преступлений. Это - вынужденная мера, без этого движение к Власти невозможно. Иначе никак нельзя эту самую Власть завоевать.
Отбирая и присваивая Власть, индивидуум считает, что теперь он будет счастлив, поскольку вроде бы стал обладателем самого мощного инструмента давления на окружающую действительность. Но на самом деле это не так. Прежде всего, сам того не осознавая, он во всём себя ограничивает. Добровольно надев путы, обвязавшись цепями и верёвками, в таком связанном виде он пытается вершить судьбами. Очень скоро наступает прозрение, но череда преступлений, совершённых им на пути к Власти не даёт возможности самостоятельно отречься от этой непосильной ноши. И список совершаемых ошибок растёт уже в геометрической прогрессии. А ведь Власть надо ещё суметь удержать, ибо на очереди столь же ослеплённые целью и радужными перспективами следующие, более молодые, более цепкие, более беспощадные претенденты на этот лакомый кусок. И так продолжается вечно.
Учитель снова замолчал, глубоко вздохнул и, покачав головой, добавил:
- И пока на земле живут люди, это будет продолжаться всегда...
* * *
2019