Мария шла к остановке и невольно плакала. Молиться она не умела, не знала слов молитв. Но губы её шептали мольбу:
- Господи, умоляю тебя, сохрани ему жизнь. Не оставь моего малыша без отца. Не губи молодую жизнь. Я никогда у тебя ничего не просила, прости, если грешна. Только спаси Андрея, сохрани ему жизнь.
Долго не было автобуса, на остановке, на покривившейся от времени скамье, сидели старушка и две женщины помоложе, у стойки стоял парень. Мария встала в стороне. От фонарного столба, качавшегося на ветру, падал косой свет, прыгая, он то освещал лица людей, то погружал в темноту. Вдруг старушка встала и подошла к Марие.
- Душа твоя неспокойна, от того и болит. Видать, за кого-то болит, верно, дочка? - спросила старушка в длинном платье и платке, который закрывал ей всю голову, лоб, шею, оставляя только лицо.
Мария с удивлением посмотрела на старушку.
- Кто Вы? Почему так говорите? - спросила Мария, так как в эту минуту, она ни с кем не хотела говорить.
- Я то? Да никто. Просто вижу, тяжело тебе сейчас. Помочь хочу, - ответила старушка.
- Ой, бабушка, мне сейчас никто не поможет. Он умирает. Не знаю, что мне делать, - Мария заплакала, смущённо вытирая ладонями лицо.
- Не говори так, на всё воля Божья, дочка. Проси Господа, только Он и поможет тебе, - сказала старушка.
Худенькая, маленького роста, она стояла рядом с Марией, чуть сгорбившись и держась за стойку остановки.
- Я не знаю, как молиться, слов молитв не знаю, - ответила Мария, но в глазах у неё появилась искорка надежды.
- Тебе сердце твоё подскажет. В церковь зайди, свечку за здравие поставь, преклони колени перед ликом Божьей матери и проси. Под сердцем дитё у тебя, кто, как не матерь Божья поймёт и поможет, - тихо говорила старушка.
Казалось, Мария и услышать её слов не могла, старушка почти шёпотом говорила, но каждое слово доходило до ушей Марии, словно звон колокола.
- Ты же в больницу едешь? Вот прямо за больницей церковь и стоит. Греха, вижу, на тебе нет, а вот тот, за кого у тебя душа болит, грешен перед тобой, от того и лежит сейчас, между жизнью и смертью, - сказала старушка.
Тут раздался звук сигналившей машины и Мария невольно обернулась на него, а когда повернулась, чтобы спросить старушку, о чём это она, старушки и след простыл. Мария, оглядываясь, высматривала тёмный силуэт, но тщетно.
- Здесь старушка сейчас стояла, маленькая такая, в тёмном платке и в длинном платье, не видели, в какую сторону она пошла? - спросила Мария у женщин, которые поднялись при виде приближающегося автобуса.
Женщины с недоумением взглянули на неё.
- Какая старушка? Вы что, бредите? - спросила одна из женщин.
- Пошли, Маруся, не видишь, пьяная она, - сказала вторая женщина, посмотрев на Марию с пренебрежением.
Мария молча вошла в салон автобуса и ушла к заднему стеклу. Она не могла понять, что сейчас произошло, подумав, что женщины просто не обратили внимания на невзрачную старушку.
- Я, наверное, от горя схожу с ума. Но я ясно видела её и слышала, - думала Мария, пугаясь своих мыслей.
Но выйдя на остановке рядом с больницей, она обошла её и прошла к церкви. Никогда ещё, ранее, она в церковь не заходила. Да и была в этом небольшом городке всего одна церковь. Старая, как и сам город, с железной оградой, ворота которой не закрывались никогда. Какое-то трепетное чувство овладело Марией, ведь в школе говорили, что Бога нет, что люди сами его придумали, чтобы покорить волю людей. Осуждали тех, кто ходил молиться в церковь, разбирали их на комсомольских собраниях... но сейчас, в душе Марии словно что-то всколыхнулось. Она стояла у ворот, нерешительно оглядываясь, потом, задрав голову, долго смотрела на купол с огромным крестом, а ниже - колокол.
Мария вошла внутрь церкви, где на стенах висели иконы с ликами святых. Несмотря на время, когда пропагандировали атеизм, народу в церкви было немало. Мария стояла в нерешительности, не зная, что дальше делать.
- Что же ты стоишь, дочка, бери свечу, подойди туда, зажги и поставь за здравие. Потом и помолишься, - услышала Мария за спиной знакомый голос.
Оглянувшись, она увидела ту же старушку, та улыбалась ей. Мария невольно подняла руку и дотронулась до плеча женщины. Реальная плоть, Мария с удивлением смотрела на старушку.
- Иди, время дорого, - сказала старушка и ушла вглубь помещения.
Мария подошла к женщине, которая ставила свечку.
- Здравствуйте. Скажите, кто эта старушка, вон, пошла к иконе? - спросила она.
- Маленькая, которая? Это бабка Пелагея, блаженная она, говорят, она зреет вглубь душ людских, словно читает их мысли, - ответила женщина.
Мария поставила свечку, неумело перекрестилась и прошептала несколько слов, с мольбой об исцелении Андрея. Потом быстро вышла из церкви и пошла в сторону больницы.
На проходной Мария сказала, что пришла к тяжелобольному мужу и ей разрешили дежурить возле него. Её пропустили и она пошла в корпус травматологического отделения. К палате, где лежал Андрей, она шла с верой и лёгким сердцем, с надеждой, что он непременно поправится. Медсестра дала ей халат и разрешила сесть рядом с кроватью Андрея.
- Он не приходил в себя? Есть улучшение? - спросила Мария медсестру.
- Нет. Недавно заходил Виктор Алексеевич, хирург, который оперировал Вашего мужа. Но он ничего не сказал, - ответила медсестра.
Мария смотрела на изуродованное стеклом лицо мужа, пытаясь заметить хоть какое-нибудь движение, но только аппарат, стоявший рядом с койкой, показывал, что он дышит. Мария жутко хотела есть, стесняясь медсестры, она всё же взяла сумку, куда положила еду и сев за стол, поела. Медсестра не обращала на неё никакого внимания, видимо, привыкшая к подобному. Напротив кровати Андрея лежал ещё один мужчина, кажется, тоже без сознания. Мария быстро поела, свернула остатки еды и оставила на столе. Чая не было, она подошла к умывальнику и взяв кружку, просто выпила воды. О том, что ночь предстоит просидеть на стуле, она не думала и вернувшись, села у кровати мужа.
Уже под утро, её разбудила медсестра. Мария, положив голову к ногам Андрея, крепко спала. Вымотавшись от ходьбы и тревоги, она просто уснула. Спина затекла, ноги и руки онемели, извинившись, что вот так уснула, она с трудом поднялась, посмотрела на лицо Андрея и подошла к окну. Пришлось разминать руки и ноги, что она и сделала, пока медсестра меняла капельницы у больных.
- Слышала, Вы беременны? - вдруг услышала Мария за своей спиной.
Обернувшись, Мария кивнула головой.
- Вам бы поесть нужно. Сейчас завтрак будут раздавать, попрошу, чтобы и Вам дали. Ведь муж Ваш есть пока не может, мы питаем его через капельницы. Значит, его порцию, можете поесть Вы, - улыбнувшись, сказала девушка.
- Спасибо Вам. Право, не стоило. У меня вчерашний ужин остался, - ответила Мария.
- Боюсь, он у Вас уже прокис, в палате жарко, - сказала медсестра, выходя из палаты.
Вдруг, Мария услышала хрип, она быстро подошла к Андрею и нагнулась над ним.
- Андрей? Андрюша... родной мой, борись, прошу тебя. Не оставляй нас, ты же так хотел сына, не умирай, слышишь? Я жить без тебя не могу. Умоляю тебя, любимый, живи! - став перед кроватью на колени и тихонько сжимая руку Андрея, наклонившись к самому его лицу, говорила Мария.
Слёзы сами текли из глаз, капая на лицо мужа. Мария не отводила взгляда от его лица, словно боялась пропустить хоть маленькое движение. Вдруг, глаза Андрея дрогнули, пальцы рук шевельнулись в руках Марии.
- О Господи! Слава тебе! Андрей? Ты слышишь меня? Я сейчас, я только доктора позову, - осторожно отпуская руку мужа и быстро вскакивая с колен, сказала Мария, выбегая из палаты.
В дверях она столкнулась с медсестрой.
- Где доктор? Он шевельнулся, глаза и пальцы, прошу Вас, позовите доктора, - взмолилась Мария.
- Хорошо-хорошо, не волнуйтесь так, это могут быть просто сокращения нервных окончаний, я сейчас, - сказала медсестра и быстрыми шагами пошла по коридору в сторону кабинета Виктора Алексеевича. Минут через семь, она вернулась вместе с ним. Доктор подошёл к Андрею и нагнулся над ним. Приоткрыл ему зрачки, прощупал пульс и посмотрел на Марию.
- Он без сознания. Скорее всего, эти движения непроизвольные, - сказал Виктор Алексеевич.
- Он ведь не умрёт, доктор? - спросила Мария, с надеждой посмотрев на мужчину.
- Мариночка, введите больному пять кубов эуфиллина, добавьте и кардиамин, для поддержки сердца, - обращаясь к медсестре, сказал доктор.
- Хорошо, Виктор Алексеевич, сейчас сделаю, - ответила Марина.
Мария стояла, сжав руки перед собой и неотрывно смотрела на лицо Андрея, в ожидании, что он опять пошевелится. Доктор вышел из кабинета, Марина пошла в процедуры кабинет набирать лекарство в шприцы. Мария вновь села рядом с мужем. Ей было больно видеть его таким.
- Как же так... еще вчера утром, уходя на работу, ты так крепко меня обнял и поцеловал на прощанье... на прощанье... нет, что я такое говорю, - говорила Мария сама себе.
Вернулась Марина и умело сделала уколы в руку Андрея. Потом снова вышла и вернулась с тарелкой каши, двумя кусочками хлеба, с кусочком сливочного масла сверху.
- Вот, поешьте, пока горячая, - ставя тарелку на стол, сказала Марина.
- Спасибо Вам, Вы очень добры, Мариночка, - пытаясь улыбнуться, сказала Мария.
- Я ухожу, сдаю смену, приду только через два дня. Надеюсь, к тому времени, Ваш муж придёт в себя, - сказала Мария.
- Дай Бог. Этого я хочу больше всего на свете, - ответила Мария, сев за стол.
Марина вышла и Мария поела кашу. Помыв тарелку и ложку, она положила её на стол и вернулась к Андрею. Марина, сдав смену, ушла домой, вместо неё на дежурство заступила другая медсестра. Видимо, ей сказали, что Марие разрешено оставаться в палате, так как девушка лишь поздоровалась с ней и подошла к своему столику с медикаментами. Ближе к обеду, в палату постучали, дверь чуть приоткрылась и заглянула Дарья.
- Мария? Выйди на минуту, - тихо сказала она.
- Здравствуй, Дарья. Спасибо, что пришла. Мне утром медсестра кашу принесла, откуда-то узнала, что я беременная, наверное, доктор ей сказал, - сказала Мария, выйдя из палаты и закрывая за собой дверь.
- Вид у тебя, подруга... сама бы не свалилась. Что же ты так изводишь себя? - сказала Дарья.
- Ты бы видела его, Дарья, страшно мне. Если он, не дай Бог, умрёт, что я буду делать? Ведь люблю я его, очень люблю, - ответила Мария.
- Знаешь, сказать мне тебе надо, может остынет немного твоё сердечко. Ведь в аварию Андрей не случайно попал. Совесть меня мучает, не могу больше, - начала говорить Дарья.
- О чём это ты? Как не случайно? Подстроил кто, что ли? - встревожилась Мария.
- Да нет, кому это нужно. Нет. Я ведь вчера видела твоего мужа, да, приезжал он утром до дома, где я живу. Вошёл в подъезд, долго не выходил. Мне соседки сказали, что живёт в том подъезде одна... вся из себя разукрашенная блондинка, видела её полуголую в окне, Андрея провожала. Я то всё смотрела, что, да как. Говорили, будто года два назад, они полюбовничали, ну ты понимаешь, о чём я. Так вот, вышел Андрей от неё сам не свой, зло зыркнул глазами в окно, ну на эту, крашеную, сел в машину и быстро уехал. Думаю, вчера между ними было, ну, это самое, поняла? А ты, всё, люблю да люблю. Гришки тебе мало было? - говорила Дарья, стоя в коридоре с Марией.
Мария просто остолбенела. Она вдруг ясно вспомнила, как вчера вечером бабка Пелагея говорила ей, будто Андрей грешен перед нею. Вчера она не придала значения словам старушки, а услышав что сказала Дарья, ясно вспомнила.
- Жанна... так он у неё был? - сползая по стене, побледнев, произнесла Мария.
- Что с тобой? Может доктора позвать, а, Мария? - испугавшись вида подруги, спросила Дарья, приподнимая её за плечи.
- Нет, не нужен мне доктор, - опираясь на руку Дарьи и с трудом поднимаясь, ответила Мария.
- Так ты знаешь её, что ли? Соседки её Жанной вчера и называли, - сказала Дарья.
- Ты иди, Дарья. Спасибо, что пришла, только сейчас иди, - не глядя на подругу, произнесла Мария, с каменным лицом.
- Ладно, ты уж извини меня, может не стоило тебе об этом рассказывать, да извелась я сама со вчерашнего вечера. Ты уж держись, а я завтра ещё приду, - сказала Дарья и медленно пошла по коридору к выходу.
Мария, вернувшись в палату, подошла к Андрею. Она внимательно вглядывалась в его неподвижное лицо. Потом села на стул и нагнулась к его лицу.
- Как же ты мог, Андрей? Значит не любишь меня, раз предал. А я так верила тебе. За что же мне такая боль... за что? - в самое ухо Андрея, говорила Мария с таким отчаянием, что сдерживать слёзы она не смогла.
Вдруг, Андрей медленно открыл глаза и мутным взглядом покрасневших глаз, с тоской посмотрел на Марию.