У меня ужасно болит голова и хочется всех убить. Боль нарастает, становится невыносимой. Я кидаю в сумку домашнюю кофту, расческу, хлеб и колбасу, наливаю в контейнер суп, хватаю ключи от машины, целую мужа, дочку и быстро, очень быстро уезжаю. Они не возражают. Знают: меня опасно не отпускать. Еще немного и я стану совершенно несносной. Как оборотень начну лаять и почти выть на луну, кидаться на всех, кто попадет под руку, посмеет меня потревожить. Единственное спасение для окружающих и меня самой - сбежать в тишину и одиночество. Кто-то уходит в запой, кто-то в загул, а я - в тишину.
Спасение мое - старый бабушкин дом на краю маленькой деревеньки. Бабулечка, дорогая моя, какое счастье, что ты отдала его мне! Знала, что никому больше он так не нужен: не как капитал, а сам по себе, как убежище, как пространство вне времени и вне места, каким он становится для меня в мои импровизированные каникулы. Потому что абсолютное одиночество и тотальная, всепоглощающая тишина возможны только там, в глуши, в доме на краю деревни. Или на краю леса - смотря как посмотреть. Вот ведь тавтология! Это все голова.
Хотя, на самом деле, это не голова. Это душа через нее болит. Потому что за делами, безумно важными и вроде бы необходимыми: работа, готовка, танцы и уроки дочки, правки текста для мужа, посиделки с кофе или вином с подружками, стирка, маникюр, шашлыки и баня, я перестаю слышать ее и жить для нее. А она - душа моя - требует. Ждет. Начинает болеть и жаловаться. И вот, уезжаю в тишину. А там, лежа на жестком матрасе и мягких подушках, глядя на сумрачные, загадочно колеблющиеся силуэты деревьев, что отражаются от окна на стену, читаю ее желания. Слушаю, думаю, чувствую. Отдыхаю.
Он случился давно, еще в школе, мой первый побег в тишину. Первый был вынужденным: я не планировала его, просто так случилось.
В нашу школу приняли психолога. До этого мы и не знали, что это - психология. Так, слышали что-то. Подруга моя сказала, что это когда выявляют психов. На первом занятии психолог - молодая девушка - попросила написать эссе. Любое, без темы. Все, что придет в голову. Я написала. Это был короткий рассказ о том, как выла собака под окном. Выла, лаяла беспрестанно: на машины, на детей, на жизнь. И вокруг стоял шум: кричали дети, свистели шинами машины, в доме ругались мать с сыном... Но собака выла особенно нудно и досаждающе, и героиня моя - я, понятное дело, - страдала от этого безмерно. А потом кинула что-то собаке из окна - та съела и... замолчала навечно. Окна и двери закрылись, наступила благодатная тишина...
Сначала мне было весело сдать такое эссе. "Интересно, решит ли наша психологиня, что я - псих?" - думала я. Но как оказалось, это был первый и последний урок той девушки. Куда она делась с нашими эссе я не знаю, только на следующее занятие пришла совсем другая преподавательница - постарше и поскучнее. А меня вдруг саму стал мучить вопрос: вот почему я написала именно такой рассказ? Что это было? Ведь на самом деле я очень люблю животных. В жизни кроме тараканов да мух никого не убивала и не собираюсь. Мне было беспокойно, даже страшно: что такое во мне сидит? Такое жуткое, жестокое. Что вообще за чепуха такая пришла мне в голову?
А потом я заболела. Примерно через неделю после того урока, когда сдала эссе, проснулась и не смогла сказать ни слова. Не было голоса. Температура в порядке, горло не красное, но говорить не могу. Мама вызвала врача, меня осмотрели, поставили ларингит и велели оставаться в постели. Я уже была девушка взрослая: класс восьмой, поэтому мама велела лежать весь день, забрала пульты от телевизора и плеера - всей развлекательной техники, что в те годы была в доме и "создавала нервное напряжение", и ушла на работу.
И вот я лежу. Молчу. Слушаю. Окно закрыто, все соседи, видимо, тоже ушли на работу: в доме абсолютная тишина. Делать нечего, и я думаю. И вдруг понимаю: не в собаке дело, я просто убрала ее из рассказа. Убийство было быстрым и бескровным, само по себе не важным, скорее, шутливый реверанс в сторону "психологини". Такая игра: "а ну-ка, раскуси меня, псих я или не псих?". Важным же было желание тишины. Просто ужасная потребность в ней. Тишины не только от других, не только во вне, но и от себя, в самой себе. А мой голос, вернее, его отсутствие, все к тому же - к тишине.
Я стала думать о тишине. Зачем она мне? Думала два дня пока была дома одна и мир затихал, сжимался - или увеличивался? - до меня. Я становилась его абсолютным центром и единственной составляющей. И на пути к себе пришло понимание: тишина, это средство. А цель - путь к себе. Он и есть цель. Только в тишине есть шанс узнать себя, понять и принять.
Это был мой первый доморощенный психоаналитический опыт. Тогда я даже слова такого не знала - психоанализ, но первую психоаналитическую сессию провела не плохо. В общем-то, отлично так провела. Много еще чего приходило мне в голову тогда. Что-то потом забылось, но что-то определило будущие поступки и ближайший выбор. А голос вернулся спустя три дня также неожиданно, как и пропал.
С тех пор как только я теряю голос или голову - взрослому организму сподручнее ко всему приплетать голову - беру машину и еду в тишину. Искать себя, вспоминать себя, мириться с собой.