РОКОТ СУДЬБЫ
- Что нам, оборотням, демонам первопричинных стихий до дел человеческих? Что нам с того, что вечно воюют они, убивают и грабят друг друга? Жили бы и жили себе в своем мире, на люди не показываясь! Текли бы и текли в реке своей судьбы… Всё так, только вот в чем дело. Всё дело в том, что мир людей – это и наш мир. И наш мир – мир людской тоже. Даже звери, что стали человеку домашними, и то в оборот людской включились. Что ж говорить об оборотнях. Многие дела человеческие без нас не происходят. И многие наши – без человека – никак! Люди – часть нашего мира. А мы – часть мира людей. Всё переплетено. Нельзя этому противиться, можно только попытаться удержать на расстоянии вытянутой руки эти две плоскости. И если удалось удержать – значит, карма. А если не удалось – значит, карма иная. Пусть всё идет, как идет, пусть течет, как течет, пусть льется, как льется. Пусть, если и узнают патриархи, так не от меня, коли будет на то воля Небес.
Не было любви в сердце, да принесло рекой, прибило прибоем. Сама приплыла, никто не просил. Вот потому и стучит неровно сердце женское, живородящее. Вот потому и льются слезы по щекам, по одной – соленая, по другой – пресная. Вот потому в ямочке на темени маленькая лужица то в лед застынет, а то в жаркий пар превращается. Семнадцать годочков жила девчонка, семнадцать годочков плавала рыбка золотая. И всего-всего было у нее в жизни, с горкой в чаше, да через край проливалось. Только не было любви в сердце. А вот пришла – и не отдать её, не променять ни на что другое.
На одиннадцатом году, когда стала пробиваться грудь упругая, стала я замечать за собой, что слышу голоса рыб и разных морских и речных тварей, что слышу, о чем болтает дождь, о чем кричит ливень. Через полгода заметили и люди. Сиротой я росла, в сиротстве, да не в голоде, нашли меня малым младенцем, в семью приняли. А как увидели обличье второе, водяное, так и порешили убить, огнем сжечь. Потому как всякий человек, не оборотень даже, знает, что воде главный враг – огонь да воздух, его раздувающий. А союзник – земля-матушка, воду питающая.
Как про меня патриархи Дома Тайра распознали – до сих пор мне не ведомо. Только когда вывели меня на пригорок со столбом и хворостом, тут люди-тени и появились. Пока я, по рукам-ногам связанная, у столба лежала, все они, крестьяне то есть, смерть приняли. Всю деревеньку на распыл пустили. Всех убили, и родителей приемных, и братьев-сестер сводных, и всех иных-прочих. До сих пор от их криков просыпаюсь порой. Как про меня узнали – не удалось выведать, а вот для чего, понятно стало позже.
Четыре дня и три ночи, без перерыва переправляли меня из провинции Мино в провинцию Овари. Со взрослыми, в толпе сверстников, меняя лошадей, повозки и паланкины. Под палящим солнцем сквозь поля, вдоль берегов рек между стен из растущего по берегам камыша, через сырые бамбуковые заросли, по узким горным тропам и по широким трактам. Я спала и ела на ходу, по три раза в день меня останавливали и быстро окатывали водой.
К исходу четвертого дня я предстала перед Тоётоми Хидэёси. Преемником великого Ода Нобунаги, погибшего от рук вассала месяц тому назад.
Ода Нобунага – полководец муссонных дождей.
Он победил Имагаву Ёсимото, и во время битвы шел дождь. Он ускользнул от разгрома со стороны союза Асаи и Асакура, и в это время шел дождь.
Он устроил водяную атаку крепости Такамацу и вынудил клан Мори подписать вассальный договор. И в это время шли муссонные дожди.
Он разгромил не знавшую поражений армию Такеды из Каи, которой командовал сын великого Сингэна. И тогда был самый настоящий ливень.
Наконец, он без единого выстрела взял Киото и вынудил сёгуна Ёсиаки отречься от титула и уйти в монахи. И тогда дождь тоже хлестал, как из ведра.
Ода Нобунага – полководец муссонных дождей. Так прозвали его люди. Он погиб от руки Акэти Мицухидэ, когда три месяца подряд в округе стояла невообразимая сушь.
Ода Нобунага – полководец муссонных дождей. Он был герой и достойный полководец. Только истинную причину его побед в дождливую пору года знали только несколько человек. За пять недель до гибели Нобуноги погибла женщина-оборотень.
Ту женщину звали Оити, и она тоже была Каппа, водным духом. О ней мне поведал Хидэёси. Незаметный, но везде успевающий, Токитиро. Он же - великий и ужасный Тоётоми. Маленький тщедушный человечек с кривыми ногами и раздутыми ноздрями.
Тот, что всегда был тенью неистового Нобунаги из Овари, тот, что твердо решил возложить на себя мантию и великую роль своего погибшего господина. Вот для этого я ему и понадобилась. Хидэёси решил заручиться поддержкой одной из стихий. Многие, очень многие до него пытались искать защиты и покровительства раз от разу у разных первоначал, или у нескольких сразу. И то, и другое заканчивалось плачевно. Ибо все существует в гармонии, и, подобно тому, как нельзя служить двум господам, так нельзя поддерживать огонь, поливая его водой.
Призывая на помощь в делах мирских те сущности, что не могут быть подчинены человеку, и даже не могут быть им поняты, надо иметь силу раз и навсегда плыть по одному руслу. Хидэеси сказал мне, что он долго размышлял над этим, и пришел к выводу, что судьба клана Ода так тесно связана с духом изменчивой влаги, что попытки отказа от этого, или, что еще хуже, перехода под покровительство противоборствующей стихии, для судьбы клана будут губительны.
Хидэеси сказал мне, что небо и земля не обладают человеколюбием, и предоставляют всем живым существам жить так, как им заблагорассудиться. Стихиям, по большому счету нет дела до людей. И что только оборотни, которые могут жить в двух мирах, в состоянии выступить посредниками в отношениях людей и духов.
Оборотни подобны игле с нитью, они бывают и там, и там, и постоянно сшивают полотно мироздания. И что он просит духов воды, в моем лице, защиты и опоры.