- Стоя, сидя и лежа, разговаривая и сохраняя молчание, во время чайной церемонии и рисовой трапезы, ваша тренировка должна продолжаться, вы должны быстро намечать цель и внимательно следить за любым ее приближением или удалением. Так вам следует смотреть прямо в суть вещей. – Подумал старый мастер над оружием.
И вспомнил события, что случились сорок два года назад. Был тогда Хамбэй молод, ловок и горяч. И была у него возлюбленная из рода Яманочи. Звали её Нэнэ. И приходилась она нынешней Оцуе Яманочи троюродной теткой. Нет, двоюродной бабкой. Приходилась бы, коли дожила.
Были обручены они, к свадьбе готовились. Так вот Нэнэ и поведала Хамбэю о том, что род Яманочи почти столь же древний, как и у императора Джимму, и ведет свое начало от самой богини солнца Аматэрасу. И в знак принадлежности к этому роду все женщины, и только женщины повязывают нижнее кимоно-юката особым узлом. Приходилось и самому Хамбэю этот узел развязывать-завязывать, невеста показывала. Вроде ничего сложного, а вот, поди ты… А Хамбэю с Нэнэ не пришлось пожениться – не судьба, погибла она.
- Проникая туда, где небо и земля еще не разделились, где инь и ян еще не возникли, я достигаю цели быстро и неотвратимо. - Многие, очень многие ошибались, глядя на внешнюю медлительность старого Хамбэя. Когда приходит момент, он действует стремительно, как атакующая змея, без переходов.
В тот же вечер, не откладывая, будто под воздействием выпитого, заглянул Хамбэй к старому приятелю – начальнику Тайной Службы Сакамате. Изложил ему всё, тот вызвал заместителя своего, по контрразведке Наримасу, изложил всё быстрее и последовательнее, чем немногословный сэнсей. Дал задание разобраться. Потер лицо тощий Наримаса – привычка за ним такая водилась – и говорит, что мол, после того, как погиб в прошлом годе Сасса Яманочи, по прозванью Мышиный Зуб, так, почитай, никого из клана не осталось, хотя женщины, пожалуй, где-нибудь…
Повернулся Сакамата-сан к мастеру над оружием, и говорит, я, мол, с самого начала поручил проверить всё, что касаемо Оцуи Яманочи. и что, мол, пока всё сходится, Наримаса-сан перепроверил.
- Не хотел я говорить тебе, старина, - нахмурившись пуще обычного, сказал Сакамата, - только служба у меня такая. Когда девушка эта здесь появилась, я поручил всё, что она сказала, до последнего звука, проверить. Ты ведь помнишь, как сынок твой, Томоёси, в клан Яманочи ездил? Сам понимаешь, ни один человек подле князя мимо Службы не пройдет. Ну и там мы проверили всех, кто хоть глазком Оцую видел. Никаких зацепок. Но ты, друг мой старинный, всё же посматривай. Понимаю, что ты это делаешь больше из-за сына. Тебе, конечно, проще, когда враг перед тобой с мечом в руках, а не с кинжалом в рукаве, и, как каждый ратник, нашу службу не особо жалуешь, но ведь кто-то должен и выгребные ямы чистить. Отбросов человеческих много на свете. Мой долг их количество уменьшать, а уж плодятся они сами.
- Безупречный воин пользуется мечом, но не убивает других. Он использует меч, чтобы возвращать другим жизнь. Когда нужно убить, он убивает. Когда нужно возвращать к жизни, он возвращает к жизни. Убивая, он полностью сосредоточен; возвращая к жизни, он полностью сосредоточен. Не определяя, что хорошо, а что плохо, он видит хорошее и плохое. Не пытаясь проводить различия, он различает без затруднений. Ступать по воде для него все равно, что идти по земле, а идти по земле для него все равно, что ступать по воде. Он достиг этой свободы, и теперь никто в мире не смутит его. - Так подумал про себя старый сэнсей. Подумал, и снова не сказал ни слова.
Сорок два года назад понял Хамбэй всю тщету слов произнесенных, с тех пор молчит всё больше.