Мороз и солнце. ч. 1. Намек понял

Александр Исайченко
               
      Три голубя  настойчиво  стучали  лапками  по металлическому 
      подоконнику.
      
      Мишка  встал из-за стола и подошел к открытому окну.

    - Странно, - удивился он, - кукурузный початок с зернами лежит перед Вами, а
      Вы  всё топаете лапками?
      

      С минуту парень  поразмышлял, а потом догадался:
   
    - Да они пить захотели!
      
      Быстро сбегал на кухню и принес  в ковшике холодную воду.
      
      Достал с  этажерки  пластмассовую  коробочку, налил в неё воду и поставил
      на подоконник.

     Голуби, тут же, окружили  водоём и стали  пить, ворковать и толкаться.
   
     Миша улыбнулся.
   
   - Конечно, - на улице жарко!
 
   - А как же остальная масса птиц, которая мотается над крышей их высотного
     дома? – они ведь  тоже хотят пить?
    
     Эта мысль заставила его одеть рубашку, брюки и сандалии.

   - Так не годится!  Нужно срочно заглянуть  к Генке и вместе с ним  напоить
     птиц!
    
     Мишка  взял небольшое ведерко  и пошел к своему школьному другу.
      

     Когда  он  зашел в квартиру друга,  тот  сидел  за компьютером  и чему-то
     улыбался:

    
   - На улице прекрасная погода, а ты здесь торчишь!  – Мишка сразу  дотронулся
     до плеча  товарища.
   
   - Пошли голубей поить, - они, вероятно, - уже заждались нас!
 

     Генка хмыкнул  и резко  повернулся:

   - И то, - правда!

     Мишка налил воду в ведерко и они пошли в лифт.

     Через несколько минут они уже  были на чердаке  своего шестнадцатиэтажного
     дома.

     Голуби, увидев своих друзей,да еще ведро с водой, - тут же  начали слетаться 
     и ворковать.
      
     Мишка раскрыл спрятанный мешочек с зерном и стал угощать птиц.
 
     Но птицы окружили ведерко с водой и начали  таскать капли воды.
 
     Геннадий   глубоко вздохнул:
 
  -  Кормить их  нам удается, а вот поить….. ?
 
  -  Да! Как-то мы об этом, - не подумали! – Мишка с грустью посмотрел на голубя,
     который сел  прямо на его плечо, - пошли  искать, -  какую не будь
     постоянную  посудину!